Там, у края неба (СИ) - Корнилова Веда - Страница 55

— А вот что касается вашего приятеля… — голос хозяина стал сердитым. — Мне, знаете ли, таких гостей, как он, больше не надо! Погостил — и хватит, пусть идет подобру-поздорову, а не то, боюсь, я его утром втихую придушу! Говоря откровенно, мне это хотелось сделать все то время, пока ваш парень подвывал дурным голосом! Дракон над озером уже не раз летал, и сегодня бы здесь не задержался, если бы этот ваш… голос не подавал!

— Не беспокойтесь, утром мы уйдем.

— Только для начала лошадь мне оставите!.. — рявкнул бородач, который все еще не мог успокоиться. — Или вы считаете иначе? Я, несмотря ни на что, вас к себе пригласил, кров предоставил — все сделал по законам гостеприимства, а что получил взамен? Ладно, согласен, шум подняли не вы двое, а ваш товарищ, но мне-то какая, на хрен, разница?! Так что имею полное право потребовать от вас уплаты за риск, ведь по вине вашего приятеля мы могли огрести кучу неприятностей!

Вообще-то, дорогой хозяин, ты с самого начала положил глаз на нашу лошадь, только вот у тебя не было возможности оставить ее себе, зато сейчас имеешь полное право выставлять свои условия. Наверное, даже радуешься в душе, что для тебя все складывается настолько удачно.

— Я не возражаю… — согласился Патрик. — Но и вы, почтенный, расскажите мне все, что знаете о Белых скалах, а заодно и о том, что говорили те трое, которые вернулись из тех мест.

— По рукам!.. — отозвался хозяин, и в этот момент Вафан опять подал голос. Интересно, наш оборотень хоть когда-то спит по ночам?

Утром задерживаться в доме у озера мы не стали — отправились в путь едва ли не сразу же после того, как рассвело. Нужно отдать должное хозяину: он дал нам в дорогу вяленого мяса и ячменных лепешек — мол, нехорошее это дело, уходить в путь без еды. Правда, мясо было жилистое, а лепешки довольно сухие, но мы сейчас не в том положении, чтоб привередничать. Еще у нас при себе осталась фляжка, которую мы наполнили водой, а вдобавок Вафан сумел выпросить у бородача одеяло из тонкого войлока — дескать, в случае чего нам же не на голой земле спать, простудимся! Конечно, войлок был дырявым, хоть выкидывай, но лучше иметь такой, чем никакого. Опять-таки, чтоб нести это войлочное одеяло, хозяин от щедрот душевных выделил нам большой заплечный мешок, в который мы сложили как еду, так и одеяло. Вафан пытался выклянчить что-то еще, но разозленный бородач послал его куда подальше, припомнив оборотню все его ночные грехи, так что дело едва не закончилось дракой. Должна сказать, что хозяин домика выпроводил нас со вздохом облегчения, и я уверена, что он был бы счастлив отныне никогда не видеть таких гостей на своем пороге.

Дорога от озера была всего одна, так что у нас не было вопросов, куда идти. Уходили, не оглядываясь — не такое тут место, чтоб о нем оставались хорошие воспоминания. Понятно теперь, почему жители Кряжника не ходят на это озеро — разумным людям здесь делать нечего. Вдобавок мне показалось, что где-то вдали промелькнула большая тень, но, скорей всего, мне это только почудилось. А еще я никак не могу ответить себе, послышалось мне ночью слово «жду», или это просто игра моего воображения.

Вафан без возражений тащил на своей спине тяжелый дорожный мешок, время от времени негромко ругаясь, причем, как выяснилось, его возмущало то, что мы оставили лошадь у бородача. У него с тем озерным отшельником как-то сразу не сложились отношения, причем чувства неприязни оказались взаимны. Уверена: если б Вафан мог, то вернулся бы к хозяину дома, и разобрался бы с ним по-своему, но оборотню поневоле приходилось сдерживать себя, и стоило порадоваться тому, что это у него неплохо получается.

Дорога шла все выше, петляя по пологим склонам гор. Вчера бородач рассказал нам о дороге, которая ведет к Белым скалам, пояснял, куда следует идти, и где в пути самые опасные места, но мы бы и без тех указаний пока что шли тем путем, по которому месяца полтора назад двигался отряд, посланный герцогом Малк. По словам оборотня, запах от лошадей и людей уже почти полностью выветрился, но кое-что разобрать еще можно.

Скалы, небогатая растительность, синее небо над головой… Помнится, бородач сказал, что нам придется идти по дороге не менее полудня, пока темные скалы с чуть заметным синеватым отливом (именно потому здешняя гряда и имеет название Синие горы) начнут сменяться иными куда более светлыми утесами.

Сегодня с самого утра стояла по-настоящему жаркая погода, и потому через пару часов пути, увидев небольшую зеленую полянку в тени отвесной скалы, мы решили там передохнуть. Есть особо не хотелось, но зато от воды никто не отказался. Правда, фляжка у нас всего одна, а ручейки на нашем пути пока что не встречались, так что воду следовало беречь.

— Смотрите, какие красивые цветы… — сказала я, увидев на выступе скалы небольшой кустик, сплошь усыпанный мелкими алыми цветами. — Просто глаз не оторвать!

— У нас в столице тоже есть небольшая оранжерея… — вздохнул Патрик. — Сестра у меня тоже любит цветы, так что наш садовник старается ей угодить…

— Ну и чего хорошего девчонки находят в цветах?.. — проворчал Вафан. — Поднесут им букет, а то и целую охапку — они и радуются, а хороших парней не замечают!

— Что, твоя девушка предпочла того, который дарил ей цветы?.. — усмехнулся Патрик.

— Да уж, велик труд нарвать веник из ромашек, и принести, словно какую-то ценность… — кажется, Вафан до сей поры переживал неудачу, постигшую его на любовном фронте. — Я ей, чтоб вы знали, постоянно пряники носил, которые сам пек для нее, а она… Э, да что там говорить!

— Неужели сам пек?.. — теперь уже удивилась я.

— А то!.. — махнул рукой Вафан. — Я, между прочим, готовить люблю и умею — сам не знаю, почему это у меня так хорошо получается. Разве печеный фазан вам не понравился? Вот то-то и оно!

Печеный фазан, и верно, был на диво вкусным. Правда, вчера я как-то не задумывалась над тем, кто его готовил, зато свою порцию съела с удовольствием! Меж тем Вафан продолжал:

— Я вообще готовить мастак, только вот дома никто это не ценил — говорили, что бабским делом занимаюсь, ругали почем зря. Ну, а для своей девушки я вообще пытался каждый раз придумать что-то новое, необычное, такое, чтоб ей понравилось! И чем все закончилось? Ей, видите ли, другой парень оказался по вкусу, и даже замуж за него пошла, несмотря на то, что его семья не ахти какая богатая! А ведь я делал все, чтоб той девушке понравиться! Знаете, что она мне сказала? Мол, стой и дальше у печки, раз слов красивых не знаешь, и за девушками ухаживать не умеешь!.. Конечно, обида меня взяла немалая… Ладно, не буду вспоминать, а не то опять разозлюсь, и тогда мне с собой уже не справиться.

Ох… — подумалось мне, ох, Вафан, как я тебя понимаю! Только, на мой взгляд, дело здесь в том, что девушке с самого начала нравился не ты, а другой кавалер, так что пряники она твои ела, не отказывалась, а замуж пошла за того, кто больше по сердцу. Правда, пока я тебе это говорить не буду — уж очень ты переживаешь свою любовную неудачу, ведь именно она была одной из причин того, что ты пошел к колдуну…

Через четверть часа мы снова отправились в путь, но не прошли и часа, как Вафан остановился, какое-то время принюхивался, а потом показал на кустарник, растущий неподалеку:

— Там что-то есть… Вы постойте пока здесь, я один схожу…

В кустарнике Вафан не задержался, а вернувшись, лишь махнул рукой:

— Там разодранное лошадиное седло лежит, и кости лошадиные обглоданные кое-где валяются. Больше ничего нет, так что пошли дальше. Чую, впереди нас еще много чего ждет.

— Знаешь, или догадываешься?

— Говорю же — чую!

Еще через час мы оказались на месте, на котором когда-то разыгралась самая настоящая драма. Везде лежали обрывки одежды и упряжи, человеческие и лошадиные кости, разломанное содержимое седельных сумок… Думаю, не ошибусь, если предположу, что здесь дракон напал на отряд герцога Малк, вернее, на то, что осталось от этого отряда. Помнится, бородач говорил о том, что те трое, которые остановились в его доме, промеж собой досадовали о том, что дракон напал на остатки отряда, когда те остановились на отдых, и уйти удалось только трем счастливчикам… Очевидно, что все это произошло именно здесь.