Контракт на эльфа (СИ) - "Ellari Rey" - Страница 91

— Это ты о нас с Йорветом? — усмехнулась Эрика. — Я так и вижу у тебя на лице вопрос, не подсыпала ли я ему что-нибудь в суп.

Вместо того, чтобы смутиться, краснолюд рассмеялся. Геральт тоже не сдержал улыбки, и только Йеннифер оставалась несколько отстраненной и делала вид, что беседа занимает ее не больше, чем прошлогодний снег.

— Нет, ничего такого, — продолжала Эрика. — Он все так же стреляет, а я всего лишь подаю ему стрелы, но благодаря Эмгыру вар Эмрейсу и одному небезызвестному ведьмаку на севере воцарился мир. А это значит, что люди и нелюди больше не враги… ну, по крайней мере, до тех пор, пока до власти не дорвется очередной кровожадный королёк с манией величия и прогрессирующей шизофренией. Хм, что-то Йорвета давно нет. У вас тут суккубов поблизости не водится?

Под рёгот Золтана и смущенное покашливание Геральта Эрика спустилась в сад, но успела услышать, как ведьмак и чародейка продолжили разговор без неё.

— Вода Брокилона, — безошибочно догадалась чародейка. — Эитнэ сделала девочке поистине королевский подарок. Это даст тридцать, а то и пятьдесят лишних лет, и…

Эрика усмехнулась. Да, Эитнэ сделала подарок, но не ей, совсем не ей. Подарок предназначался Иорвету.

Эльф сидел на берегу пруда, окаймленного цветущими кустами и редким камышом, и выглядел изрядно налакавшимся. Только Эрика знала, насколько обманчиво его опьянение — он мог, не напрягаясь, убить дюжину латников даже в таком состоянии.

— Que te anseo tuve? — спросила Эрика, присаживаясь рядом с ним на коврик то ли барвинка, то ли горечавки. Она говорила на Старшей Речи с едва заметным акцентом, который все по сей день принимали за скеллигский.

— Aen laun velol elaine, — задумчиво произнес эльф, глядя на тонкие кипарисы на другом берегу пруда.

На камень на противоположном берегу вспрыгнула громадная черная пантера, и замерла, как бронзовое изваяние на фоне звездного неба. Иорвет потянулся было за луком, но в последний момент убрал руку — животное мирно сидело на камне, разглядывая свое ночное отражение в пруду, и не обращало никакого внимания на двуногих.

Легкий теплый ветерок качал ветви деревьев и пускал рябь по водной глади. Ни лягушек, ни комаров слышно не было — наверняка Йеннифер их извела с помощью магии, слышен был только стрекот цикад и пение соловья.

— Caemm a me, — тихо сказал эльф, и Эрика почувствовала его горячее дыхание на шее прежде, чем ощутила мягкий поцелуй.

— Хоть бы раз сказал, как ты меня любишь и как я тебе дорога, — в шутку возмутилась она, пытаясь высвободиться из железных объятий эльфа.

— Тебе нужен мужчина, который болтает или который делает? — Иорвет распустил узел на повязке и изрядно отросшие волосы упали ему на лоб.

— Я хочу все и сразу, — Эрика забралась к нему на колени. — Если скажешь — от тебя не убудет.

— Я уже сказал однажды, — буркнул эльф. — Я убью за тебя. Этого хватит.

— Ты убьешь за тушку кролика и не поморщишься, — рассмеялась она. — Высоко же ты меня ценишь!

Иорвет не разозлился — пока эта игра его забавляла.

— Твой taedh, что все время шлет тебе письма, говорит о любви каждой своей leede. Много ли ты дашь за такую любовь? — от эльфа пахло табаком и вином, и немного — скошенной травой. А его руки, такие сильные, забравшись под ее распахнутую курточку, неспешно гладили по спине, расслабляя уставшие за день мышцы. — Ты дразнишь меня, mo mearbhall, но ты все знаешь сама.

Она и вправду знала, чего ему стоило привести ее в Дол Блатанну. Ни один косой взгляд, ни один шепоток не промелькнули у нее за спиной, когда они вместе поднялись по мраморным ступеням в замок, построенный на утёсе у водопада, словно ласточкино гнездо. И два лоснящихся оцелота у ног Францески Финдабаир не подняли на нее золотых внимательных глаз. И сама Маргаритка, божественно прекрасная, приветливо ей улыбнулась. «Это все политика, — думала Эрика тогда, не зная, куда деть руки, как стоять и какое выражение натянуть на хмурое лицо. — Францеска улыбается, потому что Йорвет нужен ей, и она стерпит рядом с ним кого угодно, даже ручного гнильца. Они все здесь чувствуют вину перед ним — за предательство, за Врихедд, за Ущелье Гидры. Они не простят друг друга никогда. Но сейчас — сейчас они делают вид, что я одна из них, и это лучшее решение».

Эрика обняла Иорвета одной рукой, другой отдернула ворот стеганки, прижалась губами к татуировке на шее. Листики и веточки чуть выступали над кожей, и женщина смогла бы в точности воспроизвести этот узор на бумаге, если бы захотела.

— Iorveth, dice, — на Старшей Речи его имя звучало особенно хорошо, мягче и нежнее. Эрика легонько толкнула его в плечо, и он медленно опустился на плотный травяной ковер.

— Neen, — проворчал он, своевольно притягивая женщину к себе. — Перестань. Я не…

Он порывисто вдохнул, когда она одним точным движением развязала шнуровку на его штанах и поцеловала низ живота сквозь тонкую ткань нижней рубашки.

— Yea, — выдохнул эльф напряженно. — Enʼca caelm, mo feainne… Geas!

— Я не слышу, — смеясь протянула она, отодвигаясь от сидха на безопасное расстояние.

— Erika! Heʼcwelle te! — Иорвет рывком подмял хохочущую женщину под себя. — Так-то лучше. Когда я сверху, тебе сложнее убежать.

— Я никогда не убегу, ты же знаешь, — она потянулась к нему, чтобы поцеловать: невыносимо было смотреть на эти губы, рассеченные шрамом, и не прикасаться к ним своими.

— Знаю.

Раздался оглушительный в ночной тишине треск — кто-то ломился к ним сквозь кусты, и вспомнив давешнюю пантеру в опасной близости от поместья, Иорвет в одно мгновение вскинул лук и прицелился на звук.

— Так-то вы встречаете старых друзей! — обиженно проговорил некто, смахивая листья и лепестки с пышных буфов на рукавах.

— Лютик! — Эрика, все еще лежавшая на земле, радостно вскочила и, на ходу застегивая курточку, бросилась к барду. — Ты все-таки приехал!

— Ох, кажется, я немного помешал вашему уединению, — бард поймал хмурый взгляд Иорвета. — Но у меня важные вести из Вергена. Саския покинула город.

— Que? — зло переспросил эльф. — Как давно?

— Я прямиком оттуда, как вы понимаете, я поэт, а поэт в своем роде летописец, и потому обязан присутствовать при всех важнейших событиях…

— Лютик! — прошипела Эрика, и поэт осекся.

— Четыре дня назад. Бразды правления подхватили Ярпен Зигрин и Барклай Эльс, но без Аэдирнской Девы всё может пойти кувырком, — бард смял свой чудесный пурпурный берет и прижал к груди. — Йорвет, тебя там знают и помнят…

— Как военного преступника, — спокойно уточнил сидх, ничуть не изменившись в лице. — Которого обожаемая всеми Аэдирнская Дева выдала северу при первом удобном случае, чтобы сохранить нейтралитет.

На последних словах в его голосе явственно проступил яд.

— Там много эльфов, — взмолился Лютик.

— За тамошних seidhe отвечает Киаран аэп Эасниллен.

— Но он сейчас в Дол Блатанне!

— А я в Туссенте! — рявкнул Иорвет. — И меньше всего желаю ввязываться в политические дрязги в долине Понтара, taedh.

На шум явился Золтан, а за ним и Геральт с Йеннифер и двумя бутылками боклерского белого урожая 1269 года, прибежал Ард, и тут же нырнул в пруд, погнавшись за ночной бабочкой, а немногим позже к компании присоединился опрятный господин с породистым лицом, остро пахнущий травами. «Корво Бьянко станет местной достопримечательностью, если кто-нибудь прознает, что здесь вместе пьют эльф, человек, краснолюд, ведьмак, чародейка и древний вампир», — посмеиваясь, подумала Эрика. Небо неотвратимо светлело, на траву опускалась роса, в камышах клубился утренний туман, но холодно не было — возможно, все дело было в прекрасном вине, а может быть, в приятной компании, кто знает?

***

— Геральт, что у меня на подушке делает эта жирная наглая крыса?

— Это Стефан. Не обижай его, пожалуйста, ему и так достается от Йеннифер.

— Ты назвал крысу Стефаном? А почему не Плотвой?

— Потому что это крыса, а не лошадь.