Контракт на эльфа (СИ) - "Ellari Rey" - Страница 75

— И что теперь? — Эрика заломила бровь.

— А ничего, — пожал плечами Богатырович, сощурив мутные пьяные глазки. — Ешь с нами, пей с нами, убивай с нами. Пока атаман не скажет — рубите ей голову.

— И отрубите?

— Надо будет — по кусочкам покрошим, — заплетающимся языком проговорил Богатырович. — Или в бочке засолим, как селедку!

Компания дружно заржала, но в то же мгновение смолкла, как по щелчку, завидев в дверном проеме высокую фигуру.

— Слава атаману! — выкрикнул Богатырович, поднимая кружку и расплескивая питье на себя и соседа. — Виват! Виват!

— Как дети малые, — покачал головой пан Зенд. — С утра набрались и буянят.

Эрика хотела было спросить, с чего вдруг она теперь «с ними» — ведь в ее планы не входили войны, грабежи и нескончаемые пьянки, но встретившись взглядом с Ольгердом, прикусила язык. Кондотьеры пользовались огромными привилегиями: их не трогала стража, до них не было дела Охотникам на чародеек, им многое прощалось и спускалось с рук. Разумнее было бы на время примкнуть к Кабанам — фон Эверек казался вполне здравомыслящим, а до таких, как Богатырович, Эрике дела не было.

— Я нашел нам дом, — сообщил Ольгерд, чем вызвал бурную радость Кабанов. — К западу отсюда, на левом берегу Понтара.

— Много ли охраны? — спросил Зенд. — Нас-то пятеро… тьфу, теперь уже шестеро.

— Ни охраны, ни хозяев, — довольно протянул фон Эверек. — Только гули.

— Вас пятеро, — проворчала Эрика. — Никуда я не поеду.

— Пропустите такую охоту? — удивился фон Эверек.

— А если и пропущу? — она подняла на атамана глаза. — Засолите в бочке, как селедку?

— Ясно, — протянул Ольгерд, посмеиваясь. — Эти обалдуи уже успели наговорить вам того, чего не стоило. — Атаман грозно сверкнул глазами в сторону Богатыровича. Тот весь сжался и притих. Эрика готова была поклясться, что зрачки фон Эверека на миг вспыхнули алым. — Едемте же! Зенд, готовь коней.

***

На длинном Оксенфуртском мосту было красным-красно от реданских солдат. Ольгерда приветствовали если не все, то большинство: не только рядовые, но и офицеры. Рядом с Эрикой ехала Адель, и Разгон все время норовил укусить ее серого жеребца, отчего тот лишь нервно помахивал хвостом. Морозный ветер забрался в широкие раструбы перчаток, и Эрика покрепче сжала поводья.

— Что это у тебя? — усмехнулась Адель, бросив скептический взгляд на ножны со скеллигским мечом. — Зачем тебе такой палаческий меч?

— Он не палаческий, он скеллигский, — усмехнулась в ответ Эрика.

— Скажешь тоже, — фыркнула наемница. — Таким только на плахе головы рубить. В бою от него какой прок, если ты не рыцарь в доспехах из жопы дракона? Пока ты этим мечом замахнешься, я тебя трижды убью, Эржбета четырежды, а атаман — все десять. Вот лучшее оружие на свете, — Адель наполовину вынула из изукрашенных ножен блестящую сабельку.

— Обычно я стреляю из арбалета, — попыталась оправдаться Эрика.

— Арбалет хорош, когда ты сидишь в высокой башне за бойницей размером с кулак, — присоединился к беседе пан Зенд. — А ежели бой вокруг кипит, ежели на тебя уже замахнулись шестопером, успеешь ли тетиву натянуть?

Эрика неопределенно пожала плечами. И Адель, и Зенд, безусловно, были правы.

— На вот, — Зенд протянул ей черные ножны с серебряными шнурами. — Осталась от пана Рекуца, что пал в бою с нильфами на Яруге. Тебе, сударыня, по ручке как раз будет.

Эрика осторожно взяла в руки легкую как перышко саблю, чуть потертую рукоять которой украшала шелковая серебряная кисточка на шнурке.

— Спасибо, — остолбенело пробормотала она, никак не ожидавшая, что вот так сходу получит такой дорогой подарок.

Ей сразу же захотелось испытать сабельку в действии — хоть на гулях, хоть на утопцах.

Позади остались и мост, и реданский лагерь. Вольная компания выехала на подмерзший тракт, спугнув засевших в голых ветвях ворон.

— Саовина завтра, — вздохнул Зенд. — А снега кот наплакал!

— Дался тебе этот снег, второй день ноешь, — бросила Эржбета. — К середине зимы так засыплет — мало не покажется.

С обеих сторон дорогу окаймлял дремучий лес, полный валежника, мха и сырости. Ехали долго, часа два по пустынной дороге, пока на горизонте не показались стены из красного кирпича, густо оплетенные то ли хмелем, то ли диким виноградом.

— Привяжите коней, — скомандовал Ольгерд, ехавший в авангарде отряда.

Эрика спрыгнула с Разгона, который снова начал дурить — запрокидывать голову, бить копытом, и, не обращая внимания на его поведение, намотала поводья на толстую ветку. А потом, подумав, отстегнула ножны с мечом от пояса и повесила на их место сабельку. Она была красивая — с травлением по клинку в виде незатейливого лиственного узора, и такая легкая, что, казалось, сломается при первом же столкновении с доспехами врага.

— Вот так, — Зенд молниеносным движением выхватил свою саблю из ножен. Клинок со свистом рассек воздух. Стой кто-нибудь на пути сабли — ему бы несдобровать. — Чем реданская сабелька хороша? Знай себе руби, сверху, снизу да наотмашь. Сподручней-то из седла, но и в пешем бою сгодится.

— Что ж, попробую, — Эрика поежилась, представляя, как будет рубить «сверху, снизу да наотмашь» гулей и, чего доброго, еще и альгулей. — Против падальщиков хорошо помогает серебро и огонь.

— Дело говоришь, — Зенд почесал бритый затылок. — Богатырович, факелы возьми. Подпалим эту погань к чертям собачьим.

К покинутому поместью подходили не таясь. У распахнутых ворот наемников встречал вросший в землю трупик вороны. Ард принюхался, зарычал. Нечисть он чуял не хуже ведьмачьего медальона. Кабаны, как по приказу, вынули сабли из ножен. Атаман толкнул створку и вышел на середину разоренного двора.

— Ишь ты, фонтан, — хмыкнула Эржбета, мотнув стриженной головой в сторону мраморного фонтанчика, припорошенного снежком.

Оглядеться толком Кабаны не успели. Земля под ногами вдруг задрожала, разверзлась и исторгла из своих недр уродливого монстра.

— Бей-убивай! — высоко закричала Адель.

Засверкали клинки, полыхнули факелы. Атаман и Зенд исчезли за углом поместья, и оттуда вскоре тоже донесся шум битвы. Ард бросился на гуля, вынырнувшего из-за фонтана. До него было шагов двадцать — Эрика как раз успела зарядить арбалет серебряным болтом и выстрелить, угодив падальщику промеж глаз. Тот конвульсивно дернулся и затих.

— А вот и хозяева поместья, — равнодушно заключила Эржбета, остановившись над кучей обглоданных костей и тряпья. На золотом шитье некогда роскошного платья лежал клок примерзших к нему светлых волос.

— Где-то здесь должно быть гнездо, — Эрика огляделась. — Если его взорвать, то гули уйдут.

Вместо ответа над поместьем прогремел взрыв, да такой, что дым взвился столбом до самых облаков. Судя по всему, Ольгерд и Зенд без посторонней помощи догадались, что делать с гулями.

— Слава атаману! — воскликнул все еще пьяный Богатырович, завидев выходящего из-за дома Ольгерда.

Адель вынула из кармана серебряную коробочку, открыла, прижала пальцем одну ноздрю и втянула крупинки белого порошка. Чихнула, зарумянилась, глаза засверкали.

— Будешь? — спросила она Эрику.

— Нет, — скривилась девушка, испытывая к различного рода наркотикам искреннее отвращение.

Адель неопределенно пожала плечами и убрала коробочку в карман.

— Закопайте это, — Ольгерд подошел к останкам помещика и его то ли жены, то ли дочери. — На заднем дворе есть лопата. Зенд, приведи коней.

— Жрать охота, — заныл Богатырович.

— Вот и полезай в погреб, авось крысы-то не все запасы сожрали, — низко рассмеялась Эржбета. — Скоро наши явятся из Велена, Саовину справлять, так что держись от вина подальше, тебе волю дай — так все вылакаешь, никому не оставишь!

Эрика невольно заулыбалась, отметив про себя, что на душе после встречи с атаманом и его дружиной если не потеплело, то уж точно стало легче. Иорвет уже не мерещился на каждом углу, и это была маленькая, но все-таки победа над собой. Она взяла Арда за ошейник и пошла к дому вслед за наемницами.