Однажды, 31 декабря, или Кажется, мы уже встречались? (СИ) - Чайка София - Страница 9

Неужели уходит, не дождавшись?

Доминика глубоко вдохнула, затем выдохнула и попыталась улыбнуться.

— Удираешь?

На лице Кима отразилось настолько явное облегчение, что от сердца отлегло.

— Ты опоздала на три минуты.

— И…

— Я шел за тобой, чтобы направить на путь истинный.

— И в чем же, по-твоему, истина?

Веремей втянул ее в комнату, стянул шубу и бросил в угол на кресло, обнял Нику так крепко, что стало трудно дышать.

— Вот в этом — ты в моих объятиях.

Доминика больше не сомневалась, что именно так и есть. Лучшего места для себя она не смогла бы найти. Оно там, где этот самоуверенный мужчина.

Прижавшись щекой к широкому плечу, Ника вздохнула с чувством глубокого удовлетворения.

— Ты когда-нибудь сомневаешься? Хоть в чем-то?

— Я — всего лишь человек. Только сейчас беспокоился, что ты уедешь, больше не сказав ни слова. Прислушивался к шуму на улице. Целых пятнадцать минут переживаний — для меня это слишком. Даже не знаю, как переживу твою беременность, не говоря уже о родах.

Доминика подумала, что ослышалась.

— Ты сейчас о чем? Я — не беременна.

— Вот видишь! Огромное упущение с моей стороны. Если бы я довел дело до логического конца в прошлом году, то, возможно, мне не пришлось бы сегодня терпеть весь этот бедлам внизу. Мы бы в узком кругу — ты, я, наш ребенок — встретили Новый год.

— Ты это серьезно?

— Еще как! Поэтому я решил хоть немного исправить положение вещей и… вот. — Он повернул ее окну. Там стоял столик, накрытый на двоих. Шампанское в ведерке, вазочка с клубникой, взбитые сливки. — Тут осталось немного времени до полуночи. Я подумал… Тебе не нравится?

Слезы медленно сползали по щекам. Ника сама не знала, почему плачет. Ведь ей так хорошо! Что можно сказать в такой момент, когда сердце поет, а тело дрожит от предвкушения?

— А «Оливье» нет?

Ким улыбнулся, бросился к подоконнику, вытащил из-за шторы салатницу и вазочку с мандаринами, поставил на свободное место и обнял Доминику.

— Я заслужил поцелуй?

Ника ласково погладила его по щекам.

— Гораздо больше, чем поцелуй.

Серые глаза вспыхнули, а потом мир вокруг двоих счастливцев перестал существовать.

Они целовались так, словно это было самым главным в их жизни. Затем раздевали друг друга, будто тренировались весь предыдущий год. А потом любили — Ким ее, а она Кима, жадно и бережно одновременно.

Они встретили Новый год у окна, завернутые в одно покрывало, с бокалами шампанского в руках. Выпили их до дна и загадали желания. Молча, но по глазам друг друга поняли, что их мечты едины.

— Мои родители всегда встречают Новый год в узком семейном кругу. Раньше — втроем. Теперь вдвоем.

— Замечательная традиция. Мне нравится. Мы тоже будем делать именно так.

— Не можешь не командовать?

— Тебе не нравится?

— Я не объективна.

— Это хорошо.

— А если я не буду соглашаться с твоим мнением? Иногда.

— Ника, чтобы ты ни сделала, я все равно не перестану любить тебя.

Он снял с мизинца колечко с прозрачным топазом и протянул ей. Узкая серебряная лента причудливо обвивала камень, словно оберегая его.

— Какое красивое!

— Тебе правда нравится?

Неужели волнуется?

— Конечно. Оно прекрасно!

— Его завещала мне моя бабушка. Для будущей невесты. Предупредила, что это колечко приносит удачу. Прежней жене я его даже не показывал. Она предпочитала бриллианты в белом золоте.

Ника молча надела колечко на палец и полюбовалась в свете вспыхивающих на улице фейерверков.

— Больше никогда не будем говорить о ней, если ты не против.

— Я только хотел сказать, что ты — первая, кому я его предложил. Думаю, подсознательно ждал именно тебя. Понимал, что обязательно встречу свою прекрасную и чувственную незнакомку. И когда мы узнаем друг друга поближе, то уже не сможем друг без друга жить. А что думаешь ты?

Доминика просто радовалась. Но если ее избранник ждет ответа…

— Я думаю, что если мы хотим встретить следующий Новый год втроем, нельзя терять ни минуты.

Ким расхохотался.

— Ты — невероятная женщина!

— Гораздо больше, чем невероятная. Я — твоя женщина.

Больше они не разговаривали. Расстелили на ковре покрывало, которое до этого скрывало их наготу, и снова занялись любовью. Их страсть горела ярче всех на свете фейерверков.

Перед тем, как от бессилия закрыть глаза, Ника прошептала в мужские губы:

— С Новым годом, дорогой!

— С новым счастьем, любимая!