Оазис (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 24

— Ты чего? — внезапно перешел на шепот Губастый Джок, озадаченный сменой моего настроения. А мне не до шуток. Если мета-ягуар поселился здесь, то сто процентов и голову на отсечение — детеныши есть. Или будут в скором времени. Если второе — шансы на выживание у группы высокие. Не будет самка рисковать своим здоровьем, а самец возьмет на себя роль наблюдателя. Но даже в этом случае нужно быть осторожным. Отставших схарчит на раз. Челюсти у твари похлеще чем у болотного крокодила.

— Справа на три часа, — негромко произнес Бабуин. — Вижу силуэт.

— Самец пожаловал, — удовлетворенно кивнул я. — Эй, парни! Шевелите ножками! Никому не отставать, держимся плотно!

Мы образовали небольшое построение, вроде ромба, где в середине оказались я и Канадец. Остальные ощетинились стволами и осторожно, шаг за шагом, стали продвигаться дальше по разрушенной улице. Я хотел дать совет нашему боссу, чтобы прекратить играть с судьбой. Нужно отступить, оглядеться и валить в другую секцию. Если здесь прижалась семейка ягуаров — мы не получим ни единого шанса. Нас сожрут одного за другим.

— Мы или валим морфов, или уходим отсюда навсегда, — предупредил я Канадца. — Других вариантов нет.

— Думаешь, так легко грохнуть чертовых тварей? — в полутьме блеснули белки глаз пахана. — Пробовали разок на них охоту устроить, так полдня бегали по завалам.

— За ними или от них? — не сдержал я любопытства.

— От них, — нехотя признался Канадец.

Кто-то нервно хихикнул, услышав пахана.

— Я кому-то сейчас башку отвинчу! — грозно произнес мой спутник и предупреждающе воздел револьвер вверх.

Свин и Фингал, идущие головными, внезапно остановились. Группа сбилась с ритмичного шага. Немудрено. Впереди расстилалась огромнейшая куча бетона, кирпича и железа, оставшихся после рухнувшего небоскреба. Над нашими головами зиял провал, в который вливались потоки полуденного солнца. Нифига мы дали! Полдня уже прошло!

Видать, после раскола земной коры этот небоскреб просто-напросто обрушился под своей тяжестью вниз, сминая стальные конструкции как картонную коробку. Самый верх уже оплыл от времени и был засыпан песком и даже успел обрасти растительностью. Под едва ощущаемыми воздушными потоками шевелились листочки густо разросшегося кустарника — вполне себе пригодного места для засады.

— Приехали, братва, — грустно изрек Бурито.

— Охренеть! — задрав голову, произнес Муравей. — Вот это громада!

Пользуясь халявным светом, Канадец тут же развернул свою карту и поставил пометку. Возможно, мы сможем перебраться на другую сторону, если пройдем к провалу по поверхности. Только веревки понадобятся.

Я лихорадочно вспоминал, где расположены обломки медицинского центра «Актавис», но как новичок, сразу не мог сориентироваться. Придется выползать наверх и уже оттуда регулировать свое движение по строгой горизонтали. Иначе сто лет придется пылить до вожделенных ништяков. Надеюсь, что они там будут.

Резкий, невыносимо гнусный визг животного заставил меня вздрогнуть. Тут же басовито грохнул выстрел из дробовика. Абу, растолкав мешающих ему парней, решительно шагнул вперед. Сначала я ничего не понял по поднявшемуся галдежу, но потом увидел на каменисто-песчаном холме несколько приземистых фигур, заросших густым мехом. Длинными руками (или лапами?) они цеплялись за кусты и пробовали взмыть вверх, чтобы оттуда обозревать наглых людишек.

— Бабуин! Твои родственники! — заржал Муравей и с удовольствием пальнул из револьвера в светлое пятно над нашими головами. Никого, конечно, не задел, за что получил смачный шлепок по затылку. Это Чарли решил таким образом угомонить расшалившегося напарника.

— Заткнулись все, живо! — рявкнул Канадец. — Какого хрена устроили вечеринку? Абу, ты своей башкой думай, прежде чем шум поднимать! Эти обезьяны сидели спокойно, нас не трогали! Возвращаемся обратно! Осмотр оставляем на следующий визит. Попробуем сверху зайти. А сейчас идем к выходу, там пообедаем и попробуем сектор «А» прошерстить.

Обратно снова шли ромбом, но как-то расхлябанно, совершенно забыв об опасности, следящей за нами парой желтых глаз. Я пытался отследить перемещения ягуара, но в одном из моментов потерял его.

За свое разгильдяйство мы поплатились довольно скоро.

Глава восьмая

Есть печальный опыт среди копателей-одиночек, рискующих своей шкурой ради ценных артефактов. Мы же спускаемся в провалы или бродим среди мертвых развалин, осознавая ценность каждого шага, каждого лишнего движения, привлекающего десятки морфов. Песчаные волки любят травить добычу на поверхности земли, и песчаные они не потому, что охотятся только в пустынях или в степях. Цвет шкуры у них такой, светло-коричневый, чуть ли не белесый. А так — их встречают даже в таежной зоне, где они благополучно вывели под корень своих конкурентов. Мета-тигры опасны и на земле, и под землей. Но свои колонии они создают на возвышенностях, откуда хорошо контролировать свою территорию. Любят нападать на движущие цели. И бронированные машины не всегда могут защитить от атак полосато-клыкасто-когтистых тварей. Я уже говорил, что они вскрывают технику со слабой защитой как консервную банку острым ножом.

Ягуар — тварь беспокойная, преследует до тех пор, пока ты не свалишься от усталости или просто забудешься зыбким сном. Вот тогда можешь записывать себя в покойники. Зарежет. Чертов морф ступает мягкими лапами по острым кромкам бетона или стекла безбоязненно; не берут его антропогенные останки цивилизации. Серповидные когти хороши, чтобы вспарывать мягкие ткани в районе живота или горло. Гарантированная смерть. Не зря многие дикари, живущие вдали от цивилизации, ценят крепкий коготь ягуара, делая из него удивительные девайсы, не уступающие смертоносными качествами стального клинка.

Прыгающая сверху темно-палевая тварь, даже на кошку не походящая, атакует стремительно. Откуда, думаете, у меня шрам на лице? Вот-вот. Едва успел увернуться от широкого замаха лапы. Коготь всего-навсего царапнул по щеке, а я две недели провалялся в горячке, едва не откинув копыта. Кстати, это еще один минус одиночной охоты в «заповедниках». Попадешь под замес — никто не поможет. Выбирайся сам. Вот и выбирался. После того, как оклемался в развалинах одного дрянного городишки. Ладно, что рядом с озерцом в забытье лежал. Только благодаря воде и выжил.

Я знал повадки злобного морфа и был настороже, когда остальные расслабились, и жесткий ромбовидный порядок получил изъяны. Ягуар напал аккурат в том месте, где мы пробивали завал. До точки выхода оставалось сотни три метров. Парни решили отдохнуть.

Фингал отошел с тропы и решил отлить. Он не успел и «мама» сказать, как сумрачная тень метнулась к нему и почти снесла голову, оставив ее висеть на одном позвонке. Все-таки это была самка. Ее мускусный запах шибанул в нос. Значит, дает сигнал, чтобы мы не приближались к гнезду. Зверюга сюда не за жратвой пришла.

Кто-то из наших заорал. Абу выстрелил дуплетом, надеясь отпугнуть морфа, но приземистая длинная хищница уже улепетывала в сторону мрачных полуразрушенных зданий, легко взмывая по бетонным блокам вверх, куда-то в черные провалы окон. Выстрелы из револьверов слились в бесконечную канонаду. Завоняло порохом.

— Аут! — заорал Канадец, перекрывая своим голосищем разнобойную стрельбу. — Хватит! Прекратили!

Разбуженные выстрелами летучие мыши с противным писком стали кружить над нашими головами. Сожрать нас они не сожрут, но пакостей наделать могут. Клювами бьют очень больно, вырывая куски мяса и мышц похлеще акулы. И экскременты у них едкие, глаза берегите!

— Идиоты! — разорялся Канадец, пытаясь наладить хоть какой-то порядок. — По двое, прикрывая друг друга — на выход! Шевелитесь, бараны! Да оставьте вы Фингала! Поздно ему помогать!

Отступление превратилось в бегство. Попробуйте конструктивно подумать и поработать, когда над твоей головой носятся ошалевшие от выстрелов птички с метровым размахом крыла и бесконечно гадят сверху!