Оазис (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 12

— Не знаю, брат Симон, — я бы предпочел побыстрее спрятаться в хлипкой церкви. — Не могу ничего сейчас сказать. Ваш Орден шныряет по всем закоулкам, давно могли выяснить, что и где на самом деле есть.

— Так далеко еще никто не заходил, — признался монах.

Я отошел в сторону от двери, чтобы меня не нашпиговали свинцовым фаршем через доски, и дважды стукнул прикладом винчестера в дверь.

— Эй! Боевые мыши! Открывайте! Мы прогнали морфов! — заорал я.

Послышалась возня, надсадный скрип отодвигаемого засова, и мы, наконец, очутились под крышей церкви, где у меня сразу же отобрали оружие. И зачем меня так грубо лапать? Я бы все равно отдал чужое добро. Мне оно ни к чему.

— А ты не слабак, Волкофф! — с легкой долей уважения сказал Хартинг. — В штаны не навалил от страха?

— Такие времена уже давно прошли, шериф, — ухмыльнулся я, проходя в закуток, где сидели каторжане. — Я теперь умею сжимать булки.

— Будь у нас другая ситуация, я бы непременно взял тебя инструктором для своих болванов, — крякнул Хартинг и замер на своем стуле. Решил добрать сон, прерванный атакой волков.

И на том спасибо, что не считаешь меня конченным уродом, коих расплодилось по миру подобно блохам. Не помогла тотальная зачистка. Видать, матушка-Земля будет до скончания своего существования страдать от такого контингента.

Мое место было свободным. Джерри даже увеличил площадь для того, чтобы герой мог спокойно разместить свою тушку на полу.

— Эй, громила бестолковая! — он храбро пихнул ногой Малыша Никки. — Давай, шевели свою задницу, развалился здесь словно хозяин! Алекс только что спас твою дерьмовую жизнь. Имей совесть!

Малыш Никки что-то проворчал, но в дискуссию вступать передумал. Только пошевелился немного, и места сразу стало больше. Я улегся рядом с солнечной девушкой, сопящей в две норки (вот это выдержка у человека!) и закрыл глаза. И тут же почувствовал движение. Линда Джессика как бы невзначай придвинулась ко мне и свернулась клубочком под боком. Я снисходительно улыбнулся. Пусть. Зато теплее будет.

Утром мы вывели лошадей наружу. Рейнджеры удивленно засвистели, увидев, что мы натворили вместе с монахом. Убитые твари так и лежали на улице, покрытые мелкой росой. И на самом деле, было прохладно. Мы поеживались и ходили кругами вокруг морфов. Только сейчас я понял, как близко был на волосок от гибели.

— Эй, лентяи! — заорал шериф на всю сонную улицу. — Проверьте колодец! Если там есть вода — поите лошадей! Нам пора двигаться! Хьюго, бездельник! Живо осмотри помещения, найди мне ось или что там можно использовать! Иначе, клянусь, ты и в самом деле своими руками будешь толкать дилижанс!

Вознице повезло. За общинными домами обнаружился небольшой сарайчик, который почему-то рейнджеры просмотрели. Поленились обойти весь поселок. Именно там хранилась всевозможная всячина для хозяйства. Даже пара колес нашлась. И даже ступица. Новая ось, тщательно вытесанная из жерди, лежала там же. Забавно, но мне пришла в голову мысль, что происшествие с «адской Мэри» было подстроено свыше. Для чего? А дьявол его разберет. Но почему тогда авария случилась неподалеку от поселка отщепенцев? Почему нас обложили морфы? И почему в качестве приза мы получили то, что и требовалось? Странно, очень странно. Надо с монахом поговорить на эту тему. Если наше приключение есть продукт мистических сил, то я охотнее всего поверю словам брата Симона. Надо с ним поговорить на эту скользкую тему. Вот только когда теперь удастся? Сегодня мы уже до полудня будем в Гранд-Каньоне. А там нас распихают по камерам и начнется жизнь, которая, надеюсь, меня не затянет на долгие годы.

На дорогу мы вышли в тот момент, когда честные люди только начинают просыпаться и готовиться выпить утренний кофе с поджаренными тостами или яичницей с беконом. Нам вместо этих прелестей пришлось участвовать в аварийном ремонте дилижанса. Кроме Малыша Никки и Щеголя Дэна. Эти отморозки наотрез отказались приподнимать край повозки, чтобы возница и пара рейнджеров поменяли ось и колесо заодно. Еще двое караулили «отказников», а остальные корячились, удерживая «адскую Мэри» на весу. А, конечно же, и солнечная девушка Линда Джессика тоже была освобождена от работ и мило беседовала с шерифом, которого еще вчера хотела грохнуть.

***

Посули мне кто-нибудь целое состояние, чтобы уговорить жить в Гранд-Каньоне — такого человека я бы послал в далекое пешее эротическое путешествие, и нисколько бы не жалел о пустых карманах. Приграничный городок, давший приют полутора тысячам жителям, основная часть которых состояла из каторжников и охраны, растянулся болезненной кишкой вдоль холмистой равнины, заросшей жесткой травой и мелким колючим кустарником, и удивительно органично вписался в картину всеобщего запустения и безнадеги.

Когда аномальные зоны (их еще называют «мертвыми землями», в зависимости от впечатлительности и эмоциональности людей, там побывавших) перестали расти, в эти места стали понемногу заселяться. Сначала скотоводы, потом беглецы от «веселой» жизни в конгломератах и анклавах, а следом потянулись авантюристы различного толка. В аномальной зоне «проявились» три заповедника, и власти американского сектора, прознав про такую «благодать», решили застолбить за собой право распоряжаться находками и артефактами древности.

Куча эмиссаров, монахи Ордена, спецотряды профессионалов, натасканных на уничтожение жутких тварей пустошей — все они дали толчок развитию Каньона — как по-простецки стали называть растущий городок. Имя свое он получил благодаря бурной реке, сжатой между холмами и протекающей в двух километрах на юг.

Память человеческая — инструмент гибкий и непостижимый. Помня о величайшем творении Природы до «судного дня», перенесли название грандиозного природного парка на невзрачную темно-бурую водную артерию.

Городок развивался, строился. Появилась своя кирпичная фабрика, у которой был заказ на пять лет вперед. Протянули дороги из Мемфиса и Техаса. Старожилы рассказывали, что численность населения выросла в один момент до трех тысяч человек. И могла расти дальше, если бы не набеги морфов из аномальных зон. Невероятная активность людей в «заповедниках», как и следовало ожидать, возбудила мутантов. Гранд-Каньон стал испытывать небывалое нашествие песчаных волков, каждый из которых был с фермерский пикап. Наряду с ними окраины города тревожили набеги непонятных тварей, похожих на мета-тигров. Полосатые зверюги с когтями-лезвиями и жуткими зубами вытаскивали людей прямо из домов, почему-то откусывали им головы, а тела прятали где-то в кустарниках на холмах. Чисто как медведи. Питаются падалью. Я представляю, какой запах мертвечины несет оттуда, когда небывалая жара выжигает все в округе на сотни километров.

Настоящая Гранд-Могила.

Глава пятая

Началась паника. Власти купировали проблему самым радикальным способом. Сначала возвели на самой окраине Каньона трехэтажные бетонные бараки, которые окружили бетонными же стенами с колючей проволокой по верху, вышками и рвом вокруг странного сооружения. Потом для жителей городка стало ясно, что здесь будет колония-каторга. И стали сгонять в нее заключенных с тяжкими преступлениями. Охрана состояла из таких же зверей, как и сами каторжане, только вольных и с полномочиями отстреливать вторых, если такой случай представится.

Но первоочередная задача была отвадить монстров от Каньона. Но как? Отдавать оружие в руки зеков равносильно самоубийству. Да и не для таких целей собирали здесь опасный актив. Кто их пустит в аномалию на охоту? Они же первым делом применят оружие против охраны и ускользнут на волю. Или возьмут власть в городе, превратив его в жуткий рассадник анархии и беззакония.

Власти беспокоились о судьбе «заповедников» больше, чем о зеках и населении города. Приток артефактов резко уменьшился, а в древних развалина, по данным разведки, еще находилось очень много вкусного. Власти пошли на сделку со Орденом Избранных.