В лето 6746 года от сотворения мира (СИ) - Нефёдов Борис - Страница 1

Сегодня решил поехать на дачу. Она совсем недалеко от Москвы, если быть точным — 17 км от МКАД. Сейчас это называется Садовое некоммерческое товарищество дачное хозяйство МВД России в поселении Лунево. Как достался участок — долго рассказывать. Если честно, то отец помог. Даже не так. Он обо всем договорился, и только потом объявил мне, что у меня будет дача, о которой я, кстати, ни его, никого другого, включая собственное начальство, даже не просил. Да и не до дачи мне тогда было. Так ею отец до самой своей смерти и занимался, и строил ее, и жил там.

Дача — слабо сказано. Большой дом, но не запредельно. Главная достопримечательность — гараж на две машины. Причем гараж мощный. Стены толще, чем стены дома, а высоты просто неприличной. Правда подвала нет, больше того, весь пол залит толстым слоем бетона. Отец со своим аспирантом Сергеем строили его, причем по своему проекту. Этот аспирант еще потом пропал куда-то. Мутная история. Помню, отец по этому поводу сильно переживал, поскольку они вместе над каким-то проектом работали. Над этим нашим гаражом соседи сначала даже посмеивались: «Что, Михаил Игнатьевич, никак за свой драндулет опасаешься? Так ты не бойся, соседи у тебя смирные, законопослушные, ниже генерал-майора почитай кроме тебя и нет никого…», но потом отстали. А там и деревца подросли, заборчик появился, и гараж с аллеи стал не так обращать на себя внимание. Да и попривыкли.

Отец дачу и особенно гараж этот, очень любил. После его смерти я там так ничего переделывать и не стал, разве что ворота в гараже поменял.

Товарищество у нас, скажем так, своеобразное. Народ, как правило, с большими погонами. За все время только одна большая кража дачного имущества в товариществе и была. Правда, была она как раз … из нашего гаража, но это когда было. Тогда еще многие только строились, порядка не хватало.

Да и кража была какая-то странная. Воры вынесли из гаража все, даже пыль (обычную цементную пыль, что была во всех углах), пылесосили, что ли. Но при этом никто из соседей ничего не видел и не слышал. И никаких следов на влажной земле у забора от машины-воровайки не осталось. Получается, что все на руках унесли. А там один железный шкаф мы в свое время впятером в гараж еле затащили. Но отец тогда, помнится, запретил розыск учинять, даже говорить об этом не позволял, хотя видно было, что сильно расстроила его эта кража. А тут еще его аспирант, с которым он этот самый гараж возился-строил, куда-то запропастился. Хороший парень был, но так никто и не смог узнать, что с ним стало. А тут и лихие 90-е начались.

А с чего вспомнил — не пойму. Столько лет прошло.

На подъезде к даче меня ждал неприятный сюрприз. Прямо на ступенях дачного крыльца расположился бич не бич, но мужик сильно на бомжа смахивающий. Борода лопатой, волос длинный, но неожиданно чистый, перехвачен сыромятным ремешком. На мужике красная шелковая рубаха, но какого-то странного покроя, шаровары, а на ногах (у меня чуть глаза из орбит не вылезли) — мои (понимаете, мои!) сандалии.

У нас чужие люди не ходят, поэтому за монтировку я сразу хвататься не стал. Может сосед новый, может заблудился кто, но почему такой наглый?

Увидев мое озадаченное лицо, мужик поднялся, поклонился чуть не в пояс (!) и неожиданно поставленным и уверенным голосом спросил:

— Я так понимаю, это ты, Михаил Игнатьевич?

— А что это Вы мне тыкаете?

— Не признал, Михаил Игнатьевич, ой, вижу, не призна-а-ал.

— Лицо будто знакомо, — хмуро ответил я, — но, чтобы мы с Вами на брудершафт пили, что-то не припоминаю.

— Не могли мы с тобой, Михаил Игнатьевич на брудершафт-то пить. Не пьющий я тогда был. Да и давно было. И были мы с тобой тогда на «ты». Но, если ВЫ возражаете…

Вот тут я его и вспомнил. Это же Сергей собственной персоной, тот самый пропавший аспирант, только постаревший на четверть века, наверное.

— Серый, ты ли это?

— Я, Михаил Игнатьевич, я.

— Ёкарный бабай!

Мы сидели на дачной кухне. На стол я выложил все свои продовольственные запасы: колбасу, хлеб, зелень с огорода и соль. Сергей, уже успевший помыться «с дороги», ответил шматом сала, большим куском копченого мяса и двумя приличного размера солеными рыбинами. Когда он потянул было какую-то баклажку из своего мешка я крякнул и пошел к бару за спиртным. Тут первенство осталось за мной за явным преимуществом. Сергей бросил баклажку обратно в мешок со словами:

— Ладно, уговорил, языкастый. Утром пригодится.

Вообще-то я и не говорил ничего, только бутылки показал.

— Сомневаюсь я, что пригодится. В баре хорошего спиртного поднакопилось много, так что и на утро останется.

В общем, сели, выпили за встречу, закусили как водится. Сидим переглядываемся.

— Прости, Сергей (не помню, как по батюшке), может, сам начнешь?

— Да не надо «по батюшке». Там, откуда я…прибыл люди друг друга редко по имени и отчеству величают, так что отвык я.

А потом без всякого перехода:

— Вот скажи мне, Михаил Игнатьевич, почему ты юристом стал (а потом еще и ментом заделался), а не физиком, как твой отец? Игнат Михайлович, царствие ему небесное, физиком был от бога. Какие решения сложнейших задач находил! Повезло мне в жизни, что с ним поработать довелось.

Говорил Сергей медленно, иногда «спотыкаясь». То ли старался слово подобрать, то ли никак не мог нужное слово вспомнить. При этом он забавно щелкал пальцами, а я пытался ему слова подсказывать.

— Над последней его задумкой мы с Игнатом Михайловичем как раз и работали, когда строили то, что ты гаражом называешь. Подвел я его. Нехотя, конечно. Поспешил. А пульт управления в металлическом шкафу был. А шкаф в гараже стоял. Так я с пультом и этим шкафом и улетел.

— Улетел? Куда?

— Давай еще по единой. За Игната Михайловича, земля ему пухом.

Выпили. Помолчали.

— Если кратко, Михаил Игнатьевич, улетел я, не поверишь, в ХIII век.

— Куда-куда? Да ладно. Смеешься что ли? Серьезно? А ты там по дороге нигде головенкой-то не ударился? А может это…да нет, не так уж много мы и выпили.

— Ладно, давай оторвемся на пару секунд. А то ты еще скорую помощь для меня вызывать начнешь. Да и разговор наш дальше понятней для тебя будет. Пошли.

Мы прошли в кабинет отца. Там все осталось, как было при его жизни. По углам даже пыль, наверное. Сергей сразу направился к письменному столу, видно, что бывал он здесь не один раз. Со стены по центру стола на него смотрела его же собственная фотография, только 30-летней давности. Горько усмехнулся, но ничего не сказал, а только протянул руку и прежде, чем я успел ему помешать, снял рамку с фотографией со стены. На стене появился квадрат невыгоревших обоев. Тогда он взял со стола нож для бумаги и… вырезал этот квадрат. Именно вырезал, а не срезал, поскольку под квадратом оказалась маленькая пустотка, в которой был закреплен небольшой рубильник с красной ручкой. Стало совсем интересно.

— Сезам, откройся?

Сергей не ответил, обернулся, посмотрел на меня секунды три, а потом протянул руку и опустил ручку рубильника. Ничего не произошло. Я пожал плечами, а Сергей только как-то одной стороной лица улыбнулся, мотнул головой и сказал:

— Ну вот, все работает. Теперь пошли в гараж.

Но и в гараже все было по-старому. Только на верстаке стоял довольно большой кованый сундук. Откуда он появился, я спрашивать не стал.

— Махнул не глядя, на железный шкаф, — пояснил Сергей.