Мы вдвоем и он (ЛП) - Амбер Александра - Страница 63

Джей рисует как маньяк. Его эскизы приземляются один за другим на метровую стопку возле нашей кровати. Я не решаюсь на них посмотреть, но Бен знает, что там изображено. Когда я сижу возле Джея, он с трудом видит меня, поэтому при общении я должна сидеть напротив него. А вообще, он чувствует себя хорошо с тех пор, как он бросил химиотерапию.

Доктор Мартин не хотел больше нести ответственность за побочные эффекты при сомнительных шансах на успех. Джей отпраздновал это, выпив полбутылки виски, а потом уснул у меня на руках. Я до сих пор не могу привыкнуть к его лысине, и как его череп поблескивает на свету.

Когда вечером захожу в гостиную, он не спит, а смотрит телевизор. Я сажусь рядом с ним и делаю глоток воды с его стакана.

— Что ты там смотришь? — спрашиваю я.

Бен еще в офисе, и пообещал принести китайской еды с ресторанчика на углу, когда вернется. Надеюсь, это будет скоро, потому что мой желудок тихо урчит. Мой живот круглеет с каждой неделей и любимые джинсы не застегиваются, поэтому я оставляю пуговицу незастегнутой.

Джей не отвечает. На экране изображение старого мужчины, который сидит на уродливом зеленом диване. Возле него плачущая женщина. Мой желудок сжимается, когда медсестра протягивает мужчине таблетку и стакан воды.

— Вы уверены, что именно сейчас хотите умереть? — раздается с экрана.

— Проклятье, Джей, зачем ты это смотришь? — я беру пульт, но Джей удерживает мое запястье.

— Не надо.

— Пожалуйста, — прошу я. — Это же бред.

Джей мотает головой. Его челюсть крепко сжата, и он пристально смотрит в телевизор, будто желает его загипнотизировать. Я не могу на это смотреть и иду на кухню, взять что-нибудь из холодильника. С неохотой возвращаюсь в гостиную. Я не хочу это видеть. Какой-то врач обьясняет действие таблетки и почему он позволяет таким образом умереть. В каком-то городе в Швейцарии, где выполняются такие пожелания.

Джей выключает звук.

— Иди ко мне, сокровище.

Я сажусь к нему на колени, чтобы могла видеть его.

— Я хочу, чтобы ты знала одно — так, как он, я не могу умереть. Ни в коем случае.

— Ах, Джей... — говорю, пытаясь не заплакать.

— Серьезно, нет. Я же не киска. — Он втягивает воздух через нос.

— Прошу тебя, ты не должен так...

— Когда-нибудь мы должны поговорить об этом, сладкая. Я знаю, это дерьмово, и мне не хочется этого делать, но... вы вся семья, которая у меня есть.

— Я не буду говорить ни о твоей смерти, ни о похоронах, — твердо говорю я. — Забудь. Вместо этого нам стоило бы поговорить о твоем дне рождения. Мы поедем куда-нибудь?

— Дерьмо, я даже не знаю, доживу ли я до него, — рычит он.

Я глажу его по лысине.

— Конечно, доживешь. Это всего через пару недель. Ты же не думаешь, что я отпущу тебя, прежде чем маленькая звездочка увидит тебя?

Джей тяжело сглатывает.

— Прости. Я не хотела... — говорю я, но он перебивает меня мягким поцелуем.

— Ты права. Мы не должны об этом говорить. Я все сегодня записал. — Он достает со стола несколько листов и дает мне в руки. — Мое завещание.

— Зачем, черт возьми? — спрашиваю я, нахмурив лоб и бросаю короткий взгляд на бумаги.

Знаю, что поступаю ужасно, но я буквально слепну, когда речь идет о его смерти. Как ребенок, который закрывает свои глаза и верит, что его никто не видит. Если я буду игнорировать смерть, возможно, она забудет о Джее.

Я не слышу звука двери, но вижу Бена, зашедшего в комнату с пакетом, забитым коробочками с едой.

— Я дома, — говорит Бен. — Что здесь происходит?

— Джей написал завещание, — обьясняю я. — Что ты думаешь по этому поводу?

— Благоразумно. — Бен садится рядом с Джеем на диван.

Я закатываю глаза.

— Вы скооперировались против меня или что?

— Миа, это рассудительно. Рано или поздно придет время, но мы должны будем...

— Бен замолкает и смотрит на Джея.

— Говори дальше, — он кивает.

— Ты сама разговаривала с врачом. И знаешь, что произойдет. В один день Джей будет не в состоянии решать за себя. Или что-либо делать. И если тогда его решением будет умереть, ты должна это принять.

Я сжимаю губы и мотаю головой. Бен тихо вздыхает и начинает распаковывать еду. Из-за запаха жареной курицы и креветок меня начинает тошнить.

— Если я больше не смогу говорить. Не смогу думать. Что мне остается делать? — спрашивает Джей. Его голос звучит обреченно.

— Джей, я буду рядом, когда это произойдет. Но я не хочу, чтобы ты ушел раньше, чем необходимо, — говорю я. — Ни на день раньше. Я буду заботиться о тебе так долго, как это возможно.

— Ты пообещала, сокровище, — шепчет он. Мое сердце бросается вскачь, когда он наклоняется и закрывает руками лицо. — Ты сказала, что будешь рядом, когда понадобишься мне.

— Джей, я не смогу. Никогда. — Мой голос исчез. Я хватаю ртом воздух как рыба, выброшенная на берег, когда понимаю о чем он. Бен бросает на меня озабоченный взгляд, когда я спрыгиваю с дивана и мчусь прочь из комнаты.

Мне плохо. Болит голова. Хочу разрыдаться, но не могу. Хочу дышать, но не могу. Я закрываюсь в ванной комнате и смотрю на себя в зеркало. Бледное, безжизненное лицо смотрит на меня, я с трудом распознаю свои черты лица.

Проклятье, он снова это делает. Он вырывает мое сердце, и на этот раз это действительно что-то значит. Это значит все.

Мы больше никогда об этом не говорили. Завещание я больше не видела, и даже не знаю где оно. Возможно у Бена. Может Бен в состоянии исполнить эти желания, а я тем временем стала мастером по замещению.

Я поддерживаю Джея, когда он пошатывается. Читаю ему, когда он слишком устал для этого. Смотрю абсолютно придурошные фильмы с ним, потому что он хочет их посмотреть. Он составил длинный список фильмов и книг, которые он обязательно хочет посмотреть и почитать, и кем бы я была, если бы не исполнила эти желания? В противном случае, он ничего бы не делал. Мы не особо чем занимаемся, потому что Джей в основном слишком устает и стесняется небольших приступов, которые в последнее время участились. Ему стало сложнее разговаривать, он часто забывает слова.

Потом он злится, тянет отросшие черные волосы, и, в конце концов, извиняется передо мной. Поэтому я много разговариваю. И мы вместе смотрим наши видео, которые снял Джей. И видео с дома в Ричмонде тоже. Даже несмотря на то, что мне периодически становится стыдно от просмотра.

Бен много работает. А то, что он вечерами постоянно приходит поздно, а на выходных уходит на тренировку, похоже на побег. Но он все время уверяет, что с ним все в порядке, и я верю ему. Я должна ему доверять, иначе у нас ничего не получится.

Бет и Пит звонят каждый день и спрашивают как у нас дела. Пит по возможности проведывает Джея и приносит виски, который ему запрещено пить. Я хватаюсь за маленькую надежду, что дорогое облучение дало какой-то результат, даже если последующие события говорят о другом.

Еще несколько месяцев. Сентябрь. Шестнадцать недель, потом появится наша маленькая звездочка. Я решительно настроена на то, чтобы представить ребенку нескольких отцов. Я никогда ни о чем так много не думала, как об этом. Потому что я мечтаю, чтобы оба мужчины держали мои руки, когда придет время. Чтобы оба были рядом, когда ребенок сделает свой первый вздох и впервые закричит.

Кроме того, я планирую вечеринку-сюрприз Джею на день рождения, тридцатого мая. Я тайно подружилась на фейсбуке с фейкового профиля со всеми его друзьями. Я мало их знаю, но это не имеет значения. Я знаю, что Джею понравится провести время среди всех этих людей, и вместе с ними отпраздновать.

Мысль, что, возможно, это будет в последний раз, разбивает мне сердце. Бен считает, что я должна об этом рассказать Джею и подготовить его. Он не уверен, что вечеринка будет не в нагрузку Джею, но я делаю благую вещь.