Дочь дьявола (ЛП) - Клейпас Лиза - Страница 22

– Почему вы держите возле открытой раны перепачканную ткань? – спросила Фиби.

– Нам удалось найти только эту.

Фиби достала из кармана три чистых, накрахмаленных носовых платка и сложила их вместе.

Мистер Рэвенел наблюдал за ней, приподняв брови.

– Вы всегда носите с собой столько носовых платков?

Она улыбнулась.

– У меня же дети.

Склонившись над ним, она осторожно убрала грязную ткань. Из трехдюймовой раны на боку хлынула кровь. Порез выглядел ужасно, несомненно, понадобится наложить швы.

Когда Фиби прижала платки к ране, мистер Рэвенел поморщился и откинулся назад, чтобы избежать физического контакта.

– Миледи... Я могу сам...

Он замолчал, беспокойно вздохнул, и его рука нащупала её в попытке оттолкнуть. Цвет его лица оставался розоватым, голубые глаза полыхали, как лесной костёр.

– Извините, – проговорила Фиби. – Но придётся надавить, чтобы остановить кровотечение.

– Мне не нужна ваша помощь, – вспылил он. – Дайте мне.

Застигнутая врасплох, Фиби отпустила сложенные платки. Мистер Рэвенел отказывался встретиться с ней взглядом. Сдвинув густые тёмные брови, он прижал ткань к ране.

Она не смогла удержаться и украдкой взглянула на обнажённую часть торса. Его тело было таким крепким и загорелым, будто отлитым из бронзы. Ниже, у бедра, атласная коричневатая кожа сливалась с участком цвета слоновой кости. Зрелище казалось настолько интригующим и интимным, что она почувствовала, как низ живота приятно сжался. Находясь так близко, Фиби не сдержалась и вдохнула его согретый солнцем аромат с примесью пота и пыли. Её охватило непреодолимое желание прикоснуться к месту, где смуглый оттенок граничил со светлым и провести кончиком пальца по линии загара.

– Я скажу мужчинам привести лошадь и телегу, чтобы отвезти вас обратно в особняк, – с трудом проговорила она.

– В телеге нет необходимости. Я сам дойду.

– Кровотечение усилится, если вы будете напрягаться.

– Это всего лишь царапина.

– Но глубокая, – не отступала она. – Возможно, потребуется наложить швы.

– Мне нужны только мазь и повязка.

– Позволим доктору принимать решения. А пока, вам понадобится телега.

– Вы собираетесь применить физическую силу? Потому что это единственный способ погрузить меня на эту чёртову штуку, – проговорил он тихим уверенным тоном.

Мистер Рэвенел казался таким же рассерженным и грозным, как и бык, несколько минут назад. Но Фиби не собиралась позволять ему нанести себе ещё больший вред из-за чисто мужского упрямства.

– Простите меня, если я веду себя как деспот, – произнесла она самым умиротворяющим тоном, на который была способна. – Обычно я так поступаю, когда о ком-то переживаю. Естественно, это ваше решение. Но сделайте мне одолжение, хотя бы ради того, чтобы избавить меня от беспокойства о вас на каждом шагу по пути домой.

Упрямо сжатая челюсть немного расслабилась.

– Я указываю людям, что делать, – сообщил он ей. – А не наоборот.

– Я не указываю.

– Но пытаетесь, – мрачно проговорил он.

По её лицу расплылась безудержная улыбка.

– У меня получается?

Мистер Рэвенел медленно поднял голову. Он не ответил, только одарил странным, долгим взглядом, от которого её сердце пустилось вскачь, и она почувствовала головокружение от силы его ударов. Ни один мужчина не смотрел на неё так. Даже муж, для которого она всегда находилась в пределах досягаемости, и в чью канву дней её присутствие было прочно вплетено. С детства она служила для Генри тихой гаванью.

Но этому мужчине от неё нужно было всё что угодно, но только не покой.

– Лучше уступите моей дочери, Рэвенел, – посоветовал Себастьян. – В последний раз, когда я пытался ей в чём-то отказать, она устроила визг и не унималась, по меньшей мере, час.

Это замечание вернуло Фиби в реальность.

– Отец, – со смехом запротестовала Фиби, поворачиваясь, чтобы кинуть на него взгляд через плечо, – мне было два года!

– Ты произвела неизгладимое впечатление.

Фиби перевела взгляд на Джастина, наполовину спрятавшегося за Себастьяном. Его маленькое личико было заплаканным и несчастным.

– Дорогой, – мягко проговорила она, желая подбодрить сына, – иди сюда.

Ребёнок покачал головой и отступил подальше за спину деда.

– Джастин, – позвал мистер Рэвенел грубоватым тоном, – я хочу с тобой поговорить.

Фиби бросила на него настороженный, удивлённый взгляд. Неужели он собирался отругать её сына? Всего лишь несколько резких слов добьют Джастина.

Себастьян слегка подтолкнул ребёнка выйти вперёд.

Глаза Джастин были полны слёз, нижняя губа дрожала, но он нехотя поплёлся к мистеру Рэвенелу.

Рэвенел изучил взглядом удручённого мальчика, и его лицо смягчилось, Фиби поняла, что для её вмешательства нет необходимости.

– Послушай меня, Джастин, – тихо проговорил мистер Рэвенел. – Это моя вина. Не твоя. Нельзя ожидать, что ты будешь следовать правилам, если не знаешь о них. Я должен был убедиться, что ты понимаешь, нельзя заходить в вольеры или загоны. Никогда, ни за что.

– Но кошка... – запинаясь, возразил Джастин.

– Она может сама о себе позаботиться. Вон она, и у неё осталось, по крайней мере, ещё восемь жизней, посмотри? – Мистер Рэвенел жестом указал на ближайший деревянный столб, где кошка изящно намывала мордочку. Внешние уголки его глаз приподнялись, когда он увидел облегчение на лице ребёнка. – В любом случае, если животное ранено или находится в опасности, не приближайтесь к нему. В следующий раз попроси взрослого помочь. Животное можно заменить. Мальчика - нет. Понимаешь?

Джастин энергично закивал.

– Да, сэр. – Он весь сиял от облегчения, ведь вместо милосердного прощения, он ожидал сурового выговора.

– Рэвенел, – послышался голос отца, – я ваш должник.

Мистер Рэвенел тут же замотал головой.

– Я не заслуживаю почестей, сэр. Сработал идиотский рефлекс. Я прыгнул в загон без задней мысли и плана.

– Да, – задумчиво проговорил Себастьян, – я оценил именно это.

Когда мистер Рэвенел поднялся на ноги, ему уже подогнали лошадь и телегу. Боль и угасающее возбуждение чересчур его утомили, и он не стал спорить. Отпустив пару несдержанных замечаний, он медленно забрался в повозку. К радости Джастина, мистер Рэвенел пригласил его поехать вместе с ним. Они расположились на стопке сложенных одеял, Джастин пристроился возле здорового бока раненного. Когда повозка покатилась к особняку, в открытую заднюю часть телеги запрыгнула чёрная кошка.

Возвращаясь вместе с отцом, Фиби грустно улыбнулась, увидев вдали сияющее личико сына.

– Теперь Джастин его боготворит.

Услышав её тон, отец вопросительно выгнул бровь.

– Это плохо?

– Нет, но... маленькому мальчику, мистер Рэвенел должен казаться отцом из мечты. Героем. В сравнении с ним у бедного Эдварда Ларсона мало шансов.

Хотя отец оставался спокойным, она почувствовала, что эта тема его сильно заинтересовала.

– Я не знал, что Ларсон претендует на эту роль.

– Между мной и Эвардом существует привязанность, – сказала Фиби. – И он любит мальчиков. Знает их обоих с рождения. В последний раз, когда он приезжал в Херон-Пойнт, то ясно дал понять, что готов занять место Генри.

– Готов занять место Генри, – медленно повторил Себастьян, его лицо помрачнело. – Вот как он обозначил свои намерения?

– Это было не предложение руки и сердца, а прелюдия к более серьёзному разговору. Эдвард не из тех, кто торопит события. Он вежливый и деликатный джентльмен.

– И правда. Деликатности ему не занимать. – Голос отца вдруг стал таким едким, что он вполне мог расплавить гранит.

– Почему ты так говоришь? – удивлённо спросила Фиби. – Что ты имеешь против Эдварда?

– Не могу не задаться вопросом, как моя одухотворённая дочь могла снова сделать выбор в пользу ещё одного бесстрастного Ларсона. Неужели твоя кровь настолько холодна, что требует таких сдержанных отношений?