Кельтский крест (СИ) - Каблукова Екатерина - Страница 20

— Сколько тебе тогда было?

— Шесть.

— А сейчас тебе сколько? — вдруг спросила я.

— Пятнадцать.

— Мда… задачка, — пробурчала я, обращаясь, скорее всего к себе. — И почему ты пришел ко мне?

— Они все смеются надо мной! — он вдруг вскинул голову, зло сверкнул глазами. — Все! Думаете, я не знаю, что они говорят обо мне?

— Думаю, что знаешь.

— И вы… вы же сможете заговорить лошадь, чтоб она меня слушалась?

— Что?

— Заговорить лошадь, — уже менее уверенно пробормотал он, — вы же так делаете?

— Нет, — я покачала головой.

— Но вчера вы так легко справились с лошадью. И сегодня…

— В том, что я делала, нет ничего сложного, любой бы справился…

— Но не я, — он отвернулся и зашагал к замку. Несколько секунд я смотрела на его тощую поникшую фигуру. В голове пронеслись все события последних дней. В конце концов, что я теряю? Все равно домой мне не вернуться… Я догнала его и схватила за плечо, он поморщился от боли. «Алан,» — мелькнуло у меня в мозгу, и я чуть ослабила хватку:

— Послушай, я действительно могу сделать так, что ты проедешь на лошади идеально, но это будет один или два раза, не более, пока лошадь не поймет, что на ней сижу не я, а ты. Либо… либо я могу попытаться научить тебя ездить верхом. Но это сложно. И все будет зависеть только от тебя.

Он нахмурился, пытаясь осмыслить то, что я сказала.

— Хорошо, — наконец сказал он.

— Хорошо что?

— Я… — видно было, что он собирается с силами, — Я хочу попробовать научится.

— Будет тяжело.

— Хуже чем сейчас уже не будет, верно? — он пожал плечами и поморщился.

— Больно?

— Пройдет, — он махнул рукой, — Первый раз что ли.

— Ладно, пойдем, начнем…

Мы вернулись к конюшне. Я заметила, как с каждым шагом Атли все больше напрягается, словно готовится к неизбежному.

— Расскажи мне о… о своей семье! — вдруг попросила я.

— Что? — мальчишка растерялся и даже споткнулся. Я поддержала его за локоть:

— Расскажи о своей семье. Где они живут?

— Там, на севере, — он неопределенно махнул головой, отчего его мокрые вихры взметнулись вверх, он охотно рассказывал о своей семье: отце, имевшем небольшой надел, трех старших братьях и четырех сестрах, три из которых были младше его. Я внимательно слушала, чувствуя, как страх покидает его душу. Мы проговорили часа пол, пока я не поняла, что окончательно промокла.

— Знаешь, наверное, сегодня мы уже не будем заниматься: я замерзла.

Он с удивлением посмотрел на меня:

— Но…

— Тебе так хочется верхом на лошадь? — Я вскинула брови. Всем своим видом выражая удивление. Он тяжело вздохнул:

— Нет, но…

— Тогда подождем, завтра с утра встретимся здесь же, — не дожидаясь ответа, я повернулась и пошла к замку. Очень удивленный, парень пошел следом.

Замок встретил нас людскими голосами, поскуливанием собак и теплом давно разожженного очага. Я предпочла сесть поближе к огню, благодарно кивнув служанке, немедленно поставившей передо мной кружку с подогретым вином. Атли куда-то исчез, оно было и к лучшему: мне надо было спокойно подумать. Парнишка свалился мне на голову, как снег в мае. С другой стороны, мне все равно нечем было заняться, к тому же занятия с ним давали некую свободу передвижения, которая могла помочь мне отыскать путь в свое время. Надо будет придумать программу работы, а еще попросить закрепить за собой лошадь. При этой мысли я окончательно повеселела: жизнь в темные века оказалась не такой уж и плохой. Допив вино, и закусив домашним сыром, я пошла искать брата герцога.

Я битый час искала его по всему замку. Пытаясь выяснить у слуг, где он, все показывали мне абсолютно разные направления, я так и бегала по коридорам, пока не поняла, что иду на третий круг. По здравому размышлению, я поняла, что единственное место, где я еще не была это казармы. Конечно, Вивиан предупреждала меня, что женщинам туда ходит не стоит, но мне надо было срочно поговорить с ним. Коридор был пуст, я пробежала его и выскочила во двор, где шла тренировка. Несколько рыцарей сражались на мечах, кто-то стрелял из лука, на противоположном от меня краю шла драка на секирах. Алан стоял с краю поля и с удовольствием взирал на все это безобразие.

— Алан! — окликнула я его. Он повернулся с недовольным выражением лица, смерил меня строгим взглядом. Я недоуменно посмотрела на него:

— Я не помешала?

Его глаза расширились от удивление:

— Миледи Айрин? Вы?

Я с запозданием поняла, что не переодела мужской костюм на что-то более подобающее женщине. Двусмысленные взгляды мужчин не добавили мне комфорта, но отступать было уже поздно:

— Да, это я. Мне бы очень хотелось переговорить с вами.

— Я вас слушаю, — его голос стал обволакивающе-бархатистым. Я нахмурилась, но тут же решила, что это подождет:

— Это по поводу Атли.

— Он опять?.. — вскинулся Алан.

— Нет, ни в коем случае! — торопливо уверила его я, — Просто… — я огляделась, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. Ну конечно, половина присутствующих прекратила тренировку и навострила уши, чтобы пересказать наш разговор второй половине, делавшей вид, что они усердно трудятся на поле боя.

— Ал… милорд, — тут же исправилась я, — может быть. Мы поговорим в более спокойном месте?

Он кивнул:

— Пойдемте!

Мы прошли коридор и свернули в первую из дверей по центральному проходу. Комната резко отличалась от всего замка. Книжные полки были вырублены прямо в стенах, за исключением стены с камином, около которого стояла резная деревянная скамья с цельными боковинами в виде орлов, наверняка трофей из римской части Британии. В виде орлов были и ножки деревянного стола, стоявшего с расчетом, чтобы сидящий за ним, оказывался спиной к свету. Окна, за которыми было видно бескрайнее море, были полуприкрыты темно-зелеными бархатными портьерами. Забыв о цели прихода, я с удивлением рассматривала корешки книг, инкрустированные золотом и драгоценными камнями. Алан стоял рядом, явно наслаждаясь моим изумлением. Краем глаза я заметила, что дверь в комнату он оставил открытой.

— Вам нравится эта комната? — спросил он.

— Да, она довольна необычна. Она ваша?

Алан с сожалением покачал головой:

— Нет. Это все Десмонд. Он привез это с собой, когда вернулся. Это его любимая комната.

— Понятно, — опять этот таинственный герцог. Я прошлась по комнате, проводя рукой по мебели. Мне представилось, как он сидит за столом и что-то пишет, чуть наклонив голову. Перо методично скрипит о пергамент, пепельные кудри падают на лицо. Он откидывает их, запечатывает пергамент и подходит к камину. Облокотившись на стену, он долго смотрит на огонь. О чем он думает в тот момент? Об ответственности, лежащей на его плечах? О проклятии, преследовавшем его род? Отблески пламени вспыхивают на его лице, превращая его в гротескную маску. Еще секунда — и он повернет голову на звук шагов и я, наконец, смогу увидеть его лицо.

— Поговорить… — донеслось до меня сквозь мысли. Я вздрогнула и повернулась к Алану. Мысли прыгали в голове, и я выпалила первое, что пришло на ум:

— Зачем вы выпороли Атли?

Он растерялся:

— Что?

— Мне сказали, что вчера вы наказали Атли. Зачем?

— Откуда вы знаете?

— Неважно, — я махнула рукой.

— Он вам рассказал? — Алан чуть прищурил глаза.

— Нет, — я уже пожалела, что завела этот разговор, понимая, что парню лишь снова влетит.

— Тогда откуда?

— Мне об этом сказал Бринн, — сухо обронила я.

— Вот старый пройдоха! — губы Алана сжались в одну линию.

— Он не виноват, я сама тогда завела разговор о мальчике.

— Зачем?

— Алан, вы знали, что Атли панически боится лошадей?

— Что?

— В детстве его чуть не убили два дерущихся жеребца. После этого он панически боится подходить к ним. Это несправедливо наказывать мальчика за то, что с ним произошло в детстве!

— Я его выпорол за то, что он дерзил вам! — обиженно бросил Алан.