Букет для улитки (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 44

Then hate me when thou wilt, if ever, now / Now while the world is bent my deeds to cross, / Join with the spite of Fortune, make me bow, / And do not drop in for an after-loss.

(Коль хочешь, ненавидь меня сейчас, а не когда-то! Сейчас, когда весь мир решил пересечь мои дела, И вместе с силой рока, заставь меня склониться, Но не откладывай удар к финалу всех лишений).

Вот так, по случаю, вспоминая Шекспира (еще из школьного курса английского языка), полковник подошел к панорамному окну и стал смотреть на автомобили, осторожно и медленно катящиеся по узкой улочке, характерной для Старого Города… От этого медитативного занятия его оторвала трель — сигнал пришедшего SMS.

> Ты получил мое сообщение про развод?

Штеллен вспомнил, что не отреагировал на тот первый SMS жены. Сейчас, подумав минуту, он напечатал:

< Да. А ты уверена, что это нам надо?

Прошло несколько секунд и, с очередной трелью появился ее ответ:

> Я уверена, что это мне надо. Давай быстро все поделим и расстанемся.

Полковник вздохнул и адресовал ей вопрос:

< А Хлоя?

Как он и ожидал, ответ появился почти сразу:

> Хлоя со мной, но ты можешь видеться с ней, когда хочешь. Это ее и мое решение.

Штеллен еще раз вздохнул (ответ был ожидаемым) и напечатал:

< Да, Кристина, если у нас не сложилось. Детали обсудим, когда я вернусь домой.

Короткая пауза и ответ:

> Мы с Хлоей едем к моим родителям в Перпиньян для безопасности. Увидимся там.

Что ж, это разумно (подумал Штеллен), дальняя аграрная провинция Перпиньян будет безопаснее, чем развитый финансово-промышленный Карлсруэ. И напечатал:

< Ясно. Я приеду в Перпиньян, когда смогу.

И финальный аккорд Кристины:

> Ты хороший человек, Вальтер, но действительно у нас не сложилось. До встречи.

Так выглядела ее реплика, подводящая черту под 15 годами супружеской жизни… Штеллен постоял еще немного у окна, созерцая машинки внизу, после чего двинулся в рекреационный холл, где ждали Жаки Рюэ и Поль Тарен. Ничего не упуская, Штеллен пересказал им события на совещании комитета и завершил фразой: — …Так что пока остаемся в Брюсселе и ждем, когда нас официально вышвырнут.

— Это если вышвырнут, — отозвался Тарен. — Мне вот кажется, что у них кишка тонка.

— Но если вышвырнут, то плевать! — жестко добавила Рюэ. — Наймусь домработницей к бабушке на Корфу, буду заниматься цветочками в саду, вытирать пыль в библиотеке и троллить по вечерам в интернете. Мне как-то быстро надоело рисковать здоровьем.

— Говорю ведь, нас не вышвырнут, — повторил Тарен. — Эти чиновники хотя и тупые, но задницей чувствуют, что ИИ не спасет их шкуры.

— Ладно, коллеги, поживем — увидим, — сказал Штеллен. — Сейчас я предлагаю где-нибудь выпить, а то у меня уже край по нервам.

— Что, из-за хамства этих чиновников? — удивилась Рюэ, уже примерно представлявшая уровень самообладания полковника.

— Нет, из-за всего вместе, — ответил он и просто показал коллегам экран смартфона, где оставались строчки лаконичной SMS-переписки с женой.

— У-упс… — протянула франко-мулатка, — вот дела… Вам точно надо выпить, шеф.

— Знаете, когда я разводился, — сообщил майор-комиссар, — мне помогал боулинг с вином. Кстати, удалось выяснить, что в километре отсюда есть неплохой боулинг-зал.

— Выяснить через добрую самаритянку из пригорода Лиона? — предположил Штеллен.

— Круто! — воскликнула Рюэ. — Вы, шеф, прямо как Эркюль Пуаро!

— Вообще-то, Жаки, несложно было догадаться. Поль, можете пригласить вашу даму в компанию. Я экономлю время, чтобы вам не искать кружной путь к этому вопросу.

— Вальтер, вы то, что надо, — отреагировал Тарен. — Пусть вечеринка будет за мой счет.

— Обожаю падать коллегам на хвост! — заключила стажер-эксперт.

Лаура вписалась в полицейскую компанию с изумительной легкостью. Хотя чему здесь изумляться? Коммуникабельная, веселая, энергичная женщина, возраст которой был в данной компании почти медианным. Кроме того, у нее оказался талант в сфере поиска полезных пунктов в городе и его окрестностях. Кроме этого боулинг-зала, она нашла за северной окраиной Брюсселя очень просторный и дешево сдаваемый фармхостел. Так называются бывшие усадьбы семейных ферм, используемые в качестве апартаментов, причем без всякой перепланировки (потому дешево). Исходно клиентами фармхостела становились компании студентов, но по ходу рецессии для них стало слишком дорого. Впрочем, благодаря (опять-таки) рецессии, теперь клиентами стали компании среднего класса (который обеднел, и хорошие бунгало-отели оказались не по карману). Увы для владельцев фармхостелов: в среднем классе меньше доля отдыхающих компаниями по сравнению со студенчеством. Значит, низкие цены и борьба за каждого постояльца. В общем, как отметила сама Лаура, при поиске и выборе ей помог навык, так незаметно сложившийся за почти 19 лет тесного общения с риэлтором — мужем (теперь бывшим).

Вся компания пожелала бывшему мужу Лауры удачи в его новой свободной жизни, а затем, где-то около 11 вечера, все расползлись по койкам. Ведь прошлой ночью никто толком не спал. Зато — все проснулись следующим утром (19 мая) довольно рано. День обещал быть пасмурным, но теплым, со слабым северо-восточным ветром откуда-то с далекой Балтики. В общем, погода способствовала пляжному волейболу двое на двое. Травяной двор вместо пляжного песка — не помеха. Так что сразу после завтрака они занялись ненапряженным спортом. Между прочим, только теперь (в перерыве на чай) Лауре было рассказано, какие скандальные последствия повлек тот вчерашний голый волейбол трое на трое в парке южнее Реймса. Все с удовольствием поржали, и тут…

Зазвонил смартфон Вальтера Штеллена. Он взял трубку, поговорил с кем-то, очень коротко и односложно отвечая. Затем, положив трубку, сообщил:

— Верно дедушка говорил: только назови дьявола, а он тут как тут.

— Начальство? — спросила Жаки Рюэ.

— Оно самое, — полковник кивнул. — Начальство передумало вышвыривать нас.

— Я же говорил, у них кишка тонка, — напомнил Поль Тарен.

— Да. Ты был прав. Но ситуация несколько хуже, чем ты сейчас подумал.

— Гм, Вальтер, это как?

— Это так: начальство передало нас более крупному начальству. И завтра в полдень нам надлежит прибыть в Вольфергем-кастл.

— Вольфергем недалеко отсюда, — проинформировала Лаура. — Мы севернее Брюсселя, а Вольфергем северо-западнее. Доедем на юг до шоссе-9, и направо, четверть часа.

— Ты тут уже как гид, — одобрительно отозвалась Жаки.

— Да, вот такая привычка. Короче: я довезу вас. Не зря же я прикатила сюда из Лимоне африканский «Виллис». Погуляю по ландшафту, пока вы там будете торчать.

— Лаура, ты сокровище, — сказал Тарен. — Но ведь мы там можем застрять надолго.

— Пофиг, я ведь не тороплюсь, — ответила она и нежно погладила ладонью его пузо.

Полдень 20 мая. Бельгия. Вольфергем-кастл.

Вольфергем-кастл был довольно типичным продуктом позднего североевропейского средневековья, неоднократно перестроенным в следующие эпохи. Аляповатая махина частично из дикого камня, а частично из красного кирпича, уродски-пошлым образом декорированного искусственными панелями под дикий камень уже в XXI веке. В этой махине симпатично выглядел только прилежащий парк, хотя излишнее рвение в деле подстрижки кустов превратило эти несчастные растения во что-то, будто сошедшее с конвейера военного предприятия времен гитлеровской оккупации.

Последнюю дюжину лет или около того Вольфергем-кастл принадлежал известному и всемирно-ненавидимому элитному клубу. Названия клуба периодически менялись, но (согласно аравийской поговорке) верблюда узнают по горбу. Так что смена имен этого элитного клуба не исправляла PR: публика узнавала и продолжала ненавидеть. Это не мешало клубу играть роль негласного правительства Европы: персоны, имеющие вес в официальном правительстве, как правило, имели также и членство в клубе. Если некто приглашен в Вольфергем-кастл, то к нему есть «вопросы общеевропейского значения» (выражаясь в стиле политических телеведущих).