Букет для улитки (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 16

— Да, в этом ты права, но я еще не договорил. В ходе формирования ценовой линейки гонконгского жилья возникли промежуточные решения, среди которых — piko-studio, бестселлер 2018 года, 4 квадратных метра. Я улучшил этот дизайн, нарастив метр, и получил интерьер рубки «Katatsumuritako». Конструктивная критика приветствуется. Конструктивные идеи тоже. Надо придумать способ увеличения лодки, такова одна из задач нашего тест-драйва. 18x7 футов посреди моря недостаточно для комфорта.

— Но как? — удивилась Жаки. — Ведь если увеличить, то лодка не поместится в TEU.

— Надо чтобы поместилась, — ответил консультант по ЯД. — У русских на флоте особая поговорка есть: каждый мичман должен уметь впихнуть большую вещь в меньшую.

— Поговорить легко, сделать сложнее, — с практичным цинизмом отметила Аслауг.

Жаки Рюэ отхлебнула портера из бутылки и задала вопрос, вертевшийся в голове:

— Слушай, Юлиан, зачем ты этим занимаешься? В смысле арго-лодками. Вряд ли это приносит тебе хороший доход. Ты намного больше имеешь на нормальных яхтах.

— Верно. Я уже говорил, что имею, в основном, на яхтах от 30 до 70 футов. Но кроме заработка, существует еще много мотивов. Если точнее, то заработок — это вторичный мотив. Заработок сам по себе бессмысленная штука. Он нужен лишь как инструмент реализации первичных мотивов: комфорт, плюс хобби, плюс любопытство.

— Так, а что для тебя эти арго-лодки? Хобби или любопытство?

— Нет, для меня это комфорт. Я комфортно чувствую себя, помогая этому проекту.

— Юлиан, я не понимаю: при чем тут комфорт?

— Элементарно, Жаки. Как донаты уличному музыканту, поющему в стиле, который нравится тебе. Тебе комфортно, когда он поет, и ты бросаешь монеты в его шляпу. В случае со мной и арго — те же донаты, но в форме работы за символическую оплату.

Стажер-эксперт энергично покрутила головой.

— Не понимаю! Тебе нравится, что они, упав в ксианзан, бросают своих близких?

— Близких не бросают, — лаконично откликнулась Аслауг Хоген.

— Ты, вероятно, не знаешь, как это происходит, — сказала Жаки. — Например, у моего бывшего однокурсника по Университету жена упала в ксианзан и просто исчезла, ничего не сказав. Он подумал худшее, позвонил мне, чтобы я помогла розыскам по служебной линии. А потом оказалось, что она ушла в море, бросив мужа с ребенком полутора лет от роду. Ладно, бросить мужа, но своего ребенка — это немыслимо…

— Это обычное дело, — спокойно возразила голландка. — Странно, что ты работаешь в полицейской структуре и не знаешь, как часто женщины бросают ненужных детей.

— Я знаю, но это относится к социально-неблагополучной семье или к нежеланному ребенку. В данном случае семья была благополучной, а ребенок — желанным.

Голландка посмотрела сквозь стекло пивной бутылки на солнце, которое только что вынырнуло из-за горизонта, затем поставила бутылку на столик и предположила:

— Судя по результату, семья лишь казалась благополучной, а ребенок — желанным.

— По-моему, — сказала Жаки, — ты не учитываешь, как ксианзан меняет психику.

— Меняет ли? — отозвалась Аслауг. — Психологи пишут, что ксианзан лишь повышает иммунитет личности к социальным шаблонам. Отмена диктата суперэго.

— Да, но личность — это баланс айд, эго и суперэго. Меняем баланс — меняем личность.

— Согласно нео-психоанализу, — сообщил Юлиан, — этот баланс меняется при каждом значимом событии в жизни. Может, личность — это иллюзия. Как ты думаешь, Жаки?

— Ты разбираешься в нео-психоанализе? — спросила Жаки.

— Разбираюсь на уровне дилетанта. Я нахватался, когда делал дизайн для 80-футового катамарана «Шамбала», плавучей школы транзакционной психологии. Профессора в обсуждении делились своими научными идеями. Там молодой профессорский состав, много моих ровесников. Это была интереснейшая работа, я часто возвращаюсь к ней. Недавно я выпустил катамаран «Дилижанс», это многоцелевой вариант «Шамбалы».

— А какая была твоя самая интересная работа? — поинтересовалась стажер-эксперт.

Консультант по ЯД задумался, перебирая в уме проекты, в которых участвовал.

— Вот ты задала задачу. Возможно, самой интересной была 110-футовая клиперелла «Артемис». Это постмодернистская фантазия на тему вдвое уменьшенного клипера «Фермопилы», чемпиона чайных гонок XIX века на маршрутах Гонконг-Лондон и Мельбурн-Лондон. Снобы от яхтинга изрядно полили меня помоями за этот проект, называя клипереллу уродливой бетонной калошей и плебейской малобюджетной профанацией. Но так и было задумано. У заказчика бизнес: композитные бетоны… — Юлиан Зайз сделал паузу, затем произнес: — Еще был феерически-интересный проект: 40-футовый заполярный мотокруизер «Белое Безмолвие». Аслауг, я рассказывал тебе.

— Я помню, — сказала голландка. — Про состоятельную пожилую парочку заказчиков из Копенгагена, убедившую тебя пойти с ними в тест-драйв в норвежское заполярье, где произошла экскурсия с аквалангами к губкам-долгожителям Лофотенских островов.

— Да, — подтвердил он. — И там у меня возникла мысль, что кибер-зонды продвинутых космических цивилизаций похожи на примитивных животных типа губки. Их хозяева — разумные существа типа силурийской улитки-спрута, и для них 400 миллионов лет не проблема и не предел. Они занимаются своими делами или развлечениями и иногда получают сигналы кибер-зондов, облетающих галактику на солнечных парусах…

Юлиан замолчал и взялся за бутылку портера. Жаки сосредоточенно спросила:

— По-вашему, мог ли астероид Каимитиро быть таким кибер-зондом?

— А если да, то что? — откликнулась Аслауг.

— То мы не одиноки во Вселенной, — ответила стажер-эксперт.

— О, да! — Аслауг хлопнула в ладоши. — Мы не одиноки во Вселенной, но что для тебя меняется от этого? Как это касается конкретно твоей жизни?

— О, черт! Не такой простой вопрос. Наверное, у меня изменится мировоззрение. Мне привычно думать, что за пределами Земли нет ничего, кроме пищи для любопытства. Чудовищные черные дыры, удивительные звезды, странные планеты. Но даже самые близкие планеты — это безжизненные каменные или ледяные мячики, на которых люди могут быть только туристами. Хорошо это или плохо, но люди обречены заниматься земными делами и жить земными ценностями. Но если мои представления окажутся ложными, то я буду вынуждена пересмотреть почти все оценки того, что происходит на Земле, вокруг меня и далеко от меня. Даже на выборах я стану голосовать иначе.

— А сейчас ты голосуешь за кого? — спросил консультант по ЯД.

— За партию евро-экологов. Это умеренно-левые умеренно-зеленые. Но, как я поняла, человеческое одиночество во Вселенной сильно преувеличено. Так что теперь стану голосовать за каких-нибудь прогрессистов, когда разберусь, кто за какой прогресс.

Голландка-физик скептически фыркнула и прокомментировала:

— Загребешься искать тех, которые действительно за прогресс.

— Это будет непросто, — согласилась Жаки, — но я попробую. А можно еще вопрос про Каимитиро, если ваше обязательство секретности допускает…

— Если допускает, то ответим, — пообещал Юлиан, сначала переглянувшись с Аслауг.

— Тогда вопрос: эти чужие, какие они, откуда, и что им надо от нас?

— Это три вопроса, — пунктуально заметила голландка, — но я не буду занудой, у меня хорошее настроение, так что я отвечу. Они, вероятно, из окрестностей Эпик Водолея, красного карлика в 40 световых годах от Солнца. Их звезда на порядок легче и вдвое холоднее, чем Солнце, но ее планеты намного ближе к ней, чем мы к Солнцу, поэтому получают достаточно тепла. Система Эпик Водолея — компактная, как система нашего Юпитера со спутниками. Три из них похожи на Марс, их орбиты близки друг к другу, поэтому джамбли, возникнув на одной, вероятно, вскоре колонизировали две другие.

— Джамбли? — переспросила Жаки.

— Условное название из сюрреалистической поэмы Эдварда Лира, — пояснил Юлиан. — И кстати, все изложенное не секрет. Оно есть на дюжине уфологических сайтов.