Максимальное благоприятствование (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 16

— «ГКТО» — «Государственный Комитет Труда и Обороны», — было предложение от безымянного коллеги.

— Харашо! Пусть будет «ГКТО». Как и, в «рэале», Председателем ГКТО будет единогласно избран товарищ Сталин, а его заместителями — товарищи Молотов, Ворошилов, Берия, Маленков… Кх, кх… В «альтернативе» — ещё и, «покойный» товарищ Киров.

— …Каждый из моих заместителей, будет курировать несколько «приоритетных направлений». Коллега Берия, напрымэр — образование, внутреннюю безопасность и «прорывные проекты»… Думаю, он и промышленно-экономический шпионаж у нас в вами потянет!

— …Коллэга Молотов — народное хозяйство в целом, Наркомат Иностранных Дел, Службу Внешней Разведки (СВР — политическая разведка).

— Коллега Ворошилов, понятное дело — на обороне: армия, флот, ГРУ (военная разведка), военно-промышленный комплекс… Ну и, «распиловка» всяческих вундерваффлей!

— Самый цимес урвал…, — кто-то завистливо.

— Коллеги! — поспешил разуверить Нарком обороны, — сразу предупреждаю: «вундерваффли» для меня — дело десятое!

— Он, ещё и выёживается…

— «Коллега Ворошилов» — ещё «там», был ретроградом и мракобесом…

Вождь, меж тем продолжил:

— …Коллега Маленков у нас на «кадрах» — КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ!!! Плюс, помогает всем, кто в его помощи нуждается.

— Коллега Киров же, у нас — главный «идеолог» страны! СМИ, культура и государственная пропаганда. Ну и, «в нагрузку» — сельское хозяйство…

— Почему «в нагрузку»? Я и, сам хотел напроситься!

— Вот и, отлычно! Остальные же коллеги-попаданцы, возглавят комитеты при ГКТО, как говориться — «по интересам».

Опять же, походив вертя трубку в руках, Сталин приостановился и выдал:

— Как вы поняли, коллеги, это орган чрезвычайный… Но, в режиме «чрезвычайного положения», стране долго жить НЕЛЬЗЯ!!! Поэтому, как я и говорил ранее, в 1933 году состоятся президентские выборы и власть перейдёт к законоизбранному эээ… Прэдлагаю — к Всесоюзному Старосте. То есть — ко мне же. Ну, а после них я объявлю об парламентских выборах.

Сделав паузу:

— Кто «за», коллэги?

Принято большинством голосов, при чуть более десятка воздержавшихся…

После перекура, продолжилось обсуждение «проблемы 22 июня». Выступал Ворошилов:

— И, не только образование главная проблема того — что «на  старте» мы просто обречены огрести люлей от «сверхчеловеков». «Главных проблем» — выше крыши, коллеги! Такую плотность и качество коммуникаций – как, хотя бы в Польше, нам до… До, «тех» пор – до самого «распада» СССР и, даже — после него, не удалось создать. А, это значит — немцы всегда будут опережать нас на пару ходов с сосредоточением. А, значит – «внезапного и вероломного удара» нам не избежать! Ведь, сторона опередившая своего противника в развёртывании, ВСЕГДА(!!!) наносит ВНЕЗАПНЫЙ(!!!) удар. Мы лишь, можем его несколько смягчить – предприняв определённые меры и разгромить, заманив на пресловутые «подступы»…

Конечно же, про «старт» у всех были разные мнения! Проспорили с полчаса, но только переругались между собой – универсального средства остановить немцев, если не на границе — то хотя бы на линии Днепра, НЕ БЫЛО!!! А все эти запиленные ещё «там» 57-мм на шасси «БТ» — всего лишь железки: немцы воюют не танками, а организацией (а насчёт «организации» у нас – см. гл. 4).

Подождав, когда все выскажутся и шум немного утихнет, Сталин утверждающе спросил:

— В общем, все согласны с товарищем Ворошиловым, что победить нэмцев можно – только, заманив их на «подступы»? Дальние или блыжние — там уж «как карта ляжет»?

Ответом Вождю была угрюмая тишина… Подождав немного, он сам на этот вопрос и, ответил:

— Я, выжу все! Тогда наша с вами дыскуссия по вопросу решения «проблэмы 22 июня», закрывается моим волевым рэшением.

— Стойте, коллеги!

С места поднялся военный с тремя ромбами на петлицах – что соответствовало званию комкора РККА и, орденом Красного Знамени на груди:

— У меня есть свои — достаточно привлекательные для нас соображения, в корне отличающиеся от предложения коллеги Ворошилова!

— Слюшаем Вас, коллэга Триандафиллов!

Кто ж, из уважающих себя попаданцев, про этого известного советского военного теоретика, не слышал? Поэтому, в зале чуть ладоши себе не отбили! А, Сталин внёс дополняющий штрих к этой выдающейся личности:

— Коллэги! Владимир Кириакович Триандафиллов в «той жизни» прошёл Афганистан — «от и до», в должности от командира взвода до командира батальона и начальника штаба мотострелкового полка. После тяжёлого ранения, делавшего невозможной дальнейшую военную службу, он стал известным военным историком и теоретиком — перу которого принадлежат несколько очень серьёзных трудов… «Здесь» он в настоящий момэнт — начальник Оперативного управления Штаба РККА.

Под грянувшие оглушительные аплодисменты, Вождь подумал: «Пожалуй, надо издать приказ об запрете для высших армейских чинов в мирное время летать самолётами[14]… Для подстрахуя».

В своих работах Триандафиллов заложил основы теории глубокой операции, осветил роль предвоенного периода и начального периода боевых действий для успешного хода войны в целом. Многие военные историки небезосновательно считают… Ээээ… Будут считать его «отцом советского оперативного искусства».

Идеи Триандафиллова были впервые использованы Богдановым М. А. в операции по разгрому японских войск у реки Халхин-Гол в августе 1939 года. По окончании Военной академии был выдвинут М. В. Фрунзе на работу в Штаб РККА, где получил 15 апреля 1924 года назначение на должность начальника Первого (то есть оперативного) отдела, а затем и начальника Оперативного управления Штаба РККА.

Скромненько бросив, что его заслуги незаслуженно преувеличены, Владимир Кириакович, несколько агрессивно начал:

— У меня вопрос к коллеге Ворошилову: товарищ Нарком… А что так пассивно? Зачем нам ждать 22 июня – когда мы по вашим словам, безальтернативно «спасуем»? Зачем полстраны врагу отдавать?! Можно начать освобождение Европы от «коричневой чумы», числа этак 4 июня 1940 года — превентивным ударом и завершить войну капитуляцией немцев, максимум к концу этого же лета. Затем, после денацификации, на  демократических выборах в Германии к власти приходит компартия с Эриком Хонеккером, или — кто там у них в главных коммунистах, во главе…

— Эрнестом Тельманом, коллега, — поправил Киров.

— Спасибо, подзабыл!

Нет, наши коллеги нашего «сокрушителя» не поняли – видать, «застойный» лозунг «Миру – мир, нет — войне!», был вбит у них на уровне подкорки. После минутной тишины, в зале раздались выкрики, вроде этого:

— Ещё один Резун с Ледоколом!

Потом, по «Ледоколу» стали стрелять «калибры» покрупнее – вроде «крейсера» Кирова:

— Да о ТАКОМ(!!!) подарке — те кто за Гитлером стоит и, мечтать не могли! Они, быстренько свернут Адику его лебединую шею (ведь ни о какой «безоговорочной капитуляции», ещё никто и не заикнулся), перестанут щемить евреев, «умиротворятся» с Даладье и Черчиллем и, разом на СССР навалятся! И, мы будем воевать с международной коалицией без всякого Ленд-Лиза!!!

Однако, «Ледокол», сделав ловкий финт винтами, ушёл из-под обстрела:

— «Международная коалиция»?! Представляю речь Черчилля в Палате общин: «Уважаемые пэры, мэры и прочие херы! Нас с вами не так давно, развели как последних лохов в Мюнхене — отобрав Чехословакию, как у ребёнка совочек в песочнице… Потом, примерно таким же макаром, мы пролюбили Польшу… Затем, нас – уже самих, отлюбили на всех ветрах в Норвегии, Бельгии и северной Франции. Наконец мы, прикрывая ладошкой свою уже мозолистую задницу, еле-еле успели слинять из Дюнкерка — бросив там все свои «игрушки»… И вот теперь, когда есть шанс накрутить бошам хвост — за все их б…ядские проделки, мы объединяемся с ними и помогаем завоевать «Lebensraum im Osten»…».