Ход кротом (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич - Страница 105

— Понятно, что ничего не понятно. А что… Театрал?

— Товарищ Немирович был нами подведен к Кроту в съемочную группу, под маркой работы по фильму «Два ордена». Кстати, товарищи, как там что, а фильм, пожалуй что, удался. Цветная пленка, тысячные массовки… Очень рекомендую, я бой на Кагамлыке, как живой, вспомнил. А на панораме Херсона, где распятые «самостийники» по крестам, и ледяной ветер казацкие чубы шевелит… В зале даже мужчины плакали.

— Не отвлекайтесь. Что сказал Немирович?

— Немирович сказал: все плохо. Крот закрыт абсолютно. Его жесты, выражение лица, движения пальцев совершенно не соответствуют как друг дружке, так, зачастую, даже и словам. Голос абсолютно спокоен, а все лицо искажено яростью. Потом — за неуловимое мгновение — лицо разглаживается, на нем покой и мир. Но плечи напряжены, кулаки сжаты, ноги полусогнуты, как перед прыжком или ударом. И так весь день, без малейшей синхронности с вполне четкой, ясной речью, с разумными советами, шутками. Совершенно невозможно читать его.

— Да, женщина бы разгадала его.

— Если мы принимаем, что Крот избегает женщин не просто так, а именно опасаясь раскрытия, то у нас есть первый пункт.

— Какой же?

— Крот имеет, что скрывать.

— Хм. Хм. Товарищи, но это… Глупость. Корабельщик…

— Крот!

— Это детская конспирация. Любому идиоту ясно, о ком идет речь.

— Отнюдь! Кличка «Крот» может принадлежать кому хочешь. Тогда как партийное имя Корабельщика известно теперь даже в Англии. Приказываю вам придерживаться правил конспирации. Как там Крот, а у вас-то женщин хватает. Еще проговоритесь во сне.

— Какое отношение мои личные дела…

— Молчать! Стыдно! Коммунисты, а превратили совещание в балаган. Кто там прыгает на бочке? Что за шорохи?

— Черт знает. Возможно, крысы. Посветить?

— Ни в коем случае. Продолжайте.

— Слушаюсь. Итак, хм, Крот сам заявлял, что-де тело его сконструировано по нашему образу и подобию. Подозреваю, что даже оказавшись наедине с ним, женщина, хм… Не увидит ничего нового.

— Но в таком случае и… Акция наша не встретит сопротивления. Человеческое тело штука хрупкая.

— Я все же настаиваю на осторожности. Вспомните, что Крот легко поднимает непосильные обычному человеку тяжести. Экипажи цеппелинов говорят, что Крот легко переносит кислородное голодание. Наконец, крымские сотрудники подсчитали, что в ночь построения того самого «сказочного моста», Крот провел на ногах в общей сложности шестьдесят часов без отдыха, но усталости в нем никто не заметил! Представим себе, что наша пуля отрикошетила. Что дальше?

— Пожалуй… Резон есть. Кто был у Эйнштейна?

— Слушаю.

— Поднимали вы вопрос о мерах… Воздействия?

После напряженной тишины, к запаху пыли со штукатуркой примешался уже явственный запах пота.

— Ответ был, что любое физическое тело можно разрушить. При достаточном количестве энергии.

— А как это выполнить практически?

Снова напряженное молчание; наконец, хриплый выдох:

— Галифакс.

— Однако, товарищи… — разочарованно протянул некто. — Не чересчур ли?

— Да и как вы предполагаете доставить нужное количество… Материала, скажем так, на место акции?

— Разве что спросить у самого Крота способ производства… Материала… Прямо из воздуха.

Человек у двери прикрыл веки. Все они неучи. Не нужно ничего никуда доставлять и ничего производить. Все нужное найдется на месте. Человек вдохнул запах пыли, улыбнулся — только себе, более никому — и произнес решительно:

— Либо мы начинаем сегодня, либо завтра я всех выдам. Крот вернется из Анадыря цеппелином уже послезавтра в полночь, а у нас еще ничего не готово. Листовки для крестьян?

— Текст написан, типография подобрана.

— Что мы им обещаем?

— Трактор в каждую семью, а не как сейчас, по две штуки на колхоз или артель. Земли по сто десятин каждому, навечно в полное владение. Свободная продажа топлива без нормировки. Свободная продажа земли.

— Да где мы наберемся земли столько?

— Наркомзем Билимович говорил, что в Казахстане целинные степи распахивать можно.

— Казахи возмутятся.

— И прекрасно! Всех недовольных призвать в армию — и на казахов. Завоюйте сами себе землю! Победят — отлично, земли прибавится. Проиграют — еще лучше, смутьянов убавится.

— Есть еще Манчжурия.

— Ага, и Барабинская степь.

— Заволжье одно, на сто лет хватит!

— Военным чины, ордена, заводам военный заказ…

— Штафирок прижать. Умников рассадить по «Красным монастырям». Да они первые почуют, куда ветер дует, сами побегут.

— Пожалуй, может сработать. А что чекистам?

— А чекистам пулю. Хватит им стоять у нас за плечами. Пусть сами попробуют своей стряпни.

— Верно, — раздался до сей поры молчавший густой бас. — Пора заканчивать сказку.

— Кх, гм, — пробормотал первый докладчик. — Я все же полагаю, что сегодня выступать опасно. Если в сказку добавить дерьма и крови, она не перестанет быть сказкой и не сделается достовернее. Она просто станет кроваво-дерьмовой сказкой.

В тишине прошелестело короткое движение, сдавленный хрип; затем чей-то голос доложил:

— Готов. Я проверил.

— Как именно?

— За ухо.

— Годится. Тело засуньте в бочку, здесь бочек много. Итак, товарищи, по местам. Помните все: мы не для того совершали революцию и выиграли гражданскую войну, чтобы сегодня отдать все плоды победы жирным политиканам, как Чернов и Ленин. Или вовсе черт знает какой сволочи невесть откуда, как этот… Корабельщик.

— Крот.

— К черту конспирацию! Теперь-то уж обратного хода нет.

Темнота отозвалась коротким смешком:

— Теперь осталось дождаться разве что ответного хода… Хода кротом.

Ход кротом — обгон по обочине. Наглое подсуживание своим. Искривление реальности в нужную сторону.

А все почему?

А все потому, что в исходной истории Гражданская война, потери тринадцать миллионов. Это полностью население, к примеру, Швеции двадцать первого века.

И потом в двадцать первом году голод в Поволжье. Пять миллионов.

Еще через десять лет голод — не только на Украине, но в те же года и в Казахстане, и в Западной Сибири. Подумаешь, два миллиона трупов. И помнят люди лишь тех, кто своих детей съел и за то расстрелян. Кто чужих съел, тех не помнят. Чего их помнить, это же не потери.

Ну и в конце заплыва нас ждет Вторая Мировая Война: двадцать миллионов.

Что из этого удалось исключить?

На сегодня удалось понизить урон от Гражданской Войны и связанной с ней эпидемией «испанки». Не погрузись я так основным разумом в квантовую механику, я бы еще потерзался моральным выбором. Ну, в смысле: я сейчас наноробота сгенерирую, настроенного на штамм H1N1, а врачи-то здешние подобному не научатся еще лет сто. По-хорошему, надо не волшебную пилюлю произвести, пригодную для частного случая, но поднимать науку и медицинскую промышленность, чтобы подобные вещи они могли делать и после моего ухода.

Аватар же моральными проблемами не терзался вовсе. Можно спасти хоть на два человека больше? Отлично, давай сюда свой нанокомплекс!

Собственно, получилась не просто вакцина, которая предъявляет организму образец вируса, чтобы организм насобачился вырабатывать под него антитела: как бы раздает полицейским фоторобот преступника. Вакцину колоть приходится сильно заранее, хотя бы за месяц, иначе лейкоциты не успеют узнать, кого им ловить, а кого не трогать.

Наноробот, настроенный на определенный вирус, выжигает H1N1 даже у заболевших, которых вакцинировать поздно. Типа, полицейский спецназ, проводящий глобальную зачистку. Понятно, что наноробот абсолютно бесполезен против H2N1 или там H1N2, он же не рецепторы блокирует, отсекая сразу группу вирусов или там ядов. Наноробот просто разбирает на составляющие частицы строго конкретного вируса, и больше, во избежание проблем, не делает в организме вовсе ничего.

Великие доктора… Или, хотя бы, обученные нормально, по полному циклу, а не нахватавшиеся по верхушкам, как я… Могли бы придумать наноробота, который режет все вирусы вообще. Не только грипп, а и столбняк, дифтерит, корь, что там еще бывает. Лично для меня загадка, как эти самые вирусы отличать от живущих в крови антител, собственно лейкоцитов и прочего. Так что в сложности я предпочел не вдаваться.