Селфи на балконе (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 43

— Честно? Немного. По крайней мере, сейчас ты не натягиваешь на себя костюм безумного ежика, и не стараешься уколоть меня иголкой. Мы вышли на новый уровень? Давай же, Нат, признайся уже, что я тебе нравлюсь, и я выдохну. А то после знакомства с тобой, я себе каким-то неполноценным чувствую. Будто ты на свет появилась, чтобы меня об землю шарахнуть и показать где черное, а где коричневое.

— Нет никаких уровней, Корнеев. Их нет и не будет. И признаваться в чем-то я тоже не собираюсь. Всего лишь торс твой заценила. Да и здесь ты сам виноват, нечего его было показывать. Да и, вообще, накачивать. Ходил бы с пузом до колен, тогда бы никто и не смотрел.

— Ну, я буду не против завтраков в постель, и плотного ужина, можно туда же.

Мне показалось, или его голос уже не из трубки доносится, а где-то совсем близко? Вернее, у меня за спиной.

Судорожно сглатываю, и резко разворачиваюсь, тут же натыкаясь взглядом на Корнеева, который немного склонив голову стоит, и, смотря на меня — улыбается.

А у меня паника.

Я ведь не ожидала.

Рот открыла, руки так, вообще, в вареную сосиску превратились и размякли. Телефон выпадает, и с характерным звуком целует асфальт. Смачно целует, что аж искры летят в разные стороны, вернее, детали отскакивают.

— Черт. Черт. Черт.

Смотрю на Корнеева, он на меня, и мы синхронно присаживаемся, собирая из-под ног, мое средство связи.

— Блин, если бы ты меня не испугал, ничего этого бы не случилось. Кто к людям со спины подходит? Совсем, что ли?

— Нат, успокойся. Это всего лишь телефон. Знаешь, сколько я таких разбил или потерял? Если переживать из-за таких мелочей, то нервов не останется.

— Ага, конечно. Это для тебя мелочи. Надо, собрался и пошел новый купил. Только вот не у всех так. Не все имеют такую возможность. Хотя, чего я тебе объясняю, все равно ведь не поймешь. Высшее сословие не в курсе таких «мелочей» жизни. — Забираю из его рук разбитый корпус, и в сумку его пихаю.

— Нат…

— Что? Хочешь сказать, что я не права?

— Тебе разве в институте не ждут? — Резко переводит тему. — Я между прочем, с самого утра достаю отца, гоняю по городу, чтобы твою проблему с преподом решить. А тебе бы лучше всего сидеть в этот момент на парах и грызть гранит, чтобы не нарываться еще больше. Но, что делаешь ты? Я для кого стараюсь?

— А ты не забыл из-за кого у меня проблемы эти? — как два осла буравим друг друга взглядом, и никто не хочет уступать. — Кто меня на пару не пустил, а потом отправил Петросяна придумывать отмазку? Не вспоминаешь, кто это был? Подсказать?

Уточню, два тупых осла, которых бомбит.

— Ладно, пошли уже. — Зачем-то берет меня за руку, и по тротуару ведет в сторону институт. Ведет так, будто я дорогу не знаю.

Я, конечно, попыталась руку выдернуть, но он, как клещами в пальцы вцепился и отпускать не собирался. К машине своей подвел, и дверь переднюю открыл, взглядом показывая, что мне запрыгнуть в неё нужно.

А мой мозг отказывается понимать, что от меня хотят, блин.

— Нат, — наконец-то открывается царский рот. — Садись в машину. Мы ж не собираемся вечно стоять на парковке.

— Зачем? Куда?

— В лес. Ты сегодня слишком много разговаривала. — хмыкает он, и глаза закатывает, дверью туда-сюда качая.

— Справедливо. — отвечаю ему. — Только тебе в лес тоже надо. Я без телефона из-за тебя осталась как бы.

— Ты без телефона не из-за меня осталась, а из-за криворукости. Но, ничего страшного. Я привык, что при виде меня, девчонки столбенеют.

Он в этот момент так ухмыльнулся, что я еле сдержала себя, чтобы не протянуть руку, и не дотронуться до напряженных губ.

Считай, мысленно себе пальцы отгрызала, когда смотрела.

— Отвыкай, Корнеев. Теперь у меня цель в жизни появилась: откормить тебя, чтобы ты в проем не проходил, и смотреть, как те девчонки, которые недавно столбенели, бегут от тебя, ломая каблуки. Вот, этим и отомщу тебе за телефон.

Корнеев опустил голову, посмотрел на свой живот, и зачем-то погладил его.

— Какая ты кровожадная. Я уже испугался.

ПФ-ф-ф. Тоже мне. Это он меня еще кровожадной не видел. Вот если еще раз попробует лапы свои распустить, то вживую увидит, как свирепеет еж, и кидается на противника.

Кстати, а в схватке ежа и куруообразного, кто победит?

Без разговоров сажусь в машину и пристегиваюсь, пока Корнеев идет занимать свое место. Открываю сумку, и раскладываю на коленках свой почти новый телефон. Бедный. Ему и двух лет не было. Умер в таком возрасте. Я теперь как родителям звонить буду? А бабушке? Эй, а просыпаться без его противного звука?

— Выше нос, детка.

Он протягивает руку и отбирает у меня мертвый аппарат.

— Сейчас всё решим.

— А-а-а. — сразу понимаю, о чём он говорит. — Конечно, решим. Только предупреждаю сразу, я не разрешаю тебе, покупать новый телефон. Нельзя. Понял? Запрет.

— Покупать? Детка, у меня нет столько денег. Я всего лишь студент, которому и кредит-то не дадут.

— Не ёрничай.

— Даже и в мыслях не было. Всего лишь сарказм.

Спорить не стала. Сарказм так сарказм. Хочет вставлять свои пять копеек, пусть вставляет, мне то что. Мне вон думать надо, на какие шиши телефон себе покупать. Не, у меня есть деньги. Я последние дни и не тратилась толком. Только эти деньги на квартиру. Я ж не собираюсь и правда жить в том доме бесплатно. Буду платить. Сколько скажет, столько и буду. Да и пока у Корнеева обитаю, на его шее сидеть не собираюсь. Хоть едой с ним расплачусь. Сварить суп, и пожарить картошку — несложно. Руки не отвалятся.

Пока я зависла в своих мыслях, Даня мне что-то говорил.

— Надо что-то с твоей ненормальной делать. Это уже шиза какая-то. Хоть бери и переезжай в бункер.

— Думаешь, бункер тебя спасет?

— Нет? — брови Корнеева вверх поползли.

— Она подкоп рыть начнет. — смеюсь, хотя знаю, что смеяться и стебаться над Викой нельзя. Некрасиво это.

Барину моя идиотская шутка тоже не понравилась. Он тяжело выдохнул, и все свое внимание на дорогу переключил. Блин, и вот гадай теперь, чего он так резко в лице изменился? Может, сам уже Викулю побаивается? Мало ли. Хотя, зачем Корнееву её бояться? Он сильный. У него связи есть. Если захочет, он же и правда может навсегда её от себя отогнать.

И представлять не хочется, как Звягина на жесткий отказ отреагирует. Ай, я ж ему не рассказала, про его поездку в клуб с блондинкой, то есть со мной.

— Дань…

— Что мне нужно делать, чтобы ты меня всегда по имени называла?

— Ничего. — отмахнулась я. — Вика знает, что ты в клубе был с девушкой. И она к Назару собиралась идти, чтобы разузнать всё.

— И что? — Руки Корнеева напряглись так, что я увидела каждую вену. — Не бойся. Я не позволю, чтобы тебя зеленкой покрасили.

— Ты в курсе?

Черт, да конечно он знает, каким способом Вика за его сердце боролась. Что за глупые вопросы.

— Само собой. Кто, по-твоему, разгребал всю эту фигню? Пришлось постараться, чтобы лягушка заявление не написала на твою ненормальную.

— Лягушка?

Секундная пауза, и Корнеев заливается ржачем.

— Эт её сухой так назвал, когда увидел. Она реально вся зеленая была. Бедная.

— Ты уверен, что Суханов не расскажет про меня?

— Это будет проблемой?

— Конечно. Со стороны это будет смотреться, будто я тебя у Вики отбила. А это стремно.

— Так ты поэтому переживаешь? — Чего он удивляется?

— Ну да.

— Нат, замри!

Я даже не успеваю спросить зачем, как Корнеев, не отстегивая ремень, наклоняется ко мне, и в легком поцелуе прикасается к губам. Всего секунда, но мне хватает этого, чтобы разряд тока по всему телу долбанул.

— Я ж не баран, чтобы меня отбивать. Тем более, не у кого… И кстати, последнее время, я ярый фанат пижам. А теперь отвисай, или мы продолжим начатое…

Отвиснуть?

Да как тут отвиснуть, когда я до сих пор под действием шока нахожусь и даже рот закрыть не могу. Такого поворота я не ожидала. И в мыслях не было обменяться слюной с Корнеевым.