Селфи на балконе (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 36

Если я его сейчас коленкой ударю, то опалюсь или прокатит? Типа мы ж родственники. А бить родню можно. Тем более, я девочка, а он гад наглый.

— Лучше замолчи, дядюшка. — цежу сквозь зубы, с той же идиотской улыбкой. — А то и правда сковородка тебя достанет.

Делаю шаг, чтобы вглубь комнаты пройти, но женщина меня криком своим к месту прибивает.

— Можешь не проходить. Я сразу вижу, что ты мне не подходишь.

Э-э-э.

Что?

И чего это она нормальным голосом разговаривает? Мы ей своим видом слух вернули?

Чудо, блин.

— Как это?

Одновременно с Корнеевым подаем голоса.

— Ты с дядькой своим вон, как разговариваешь. А что со мной будет? старушкой одинокой? Не-е-е. Не подходишь.

Может, у меня глюки, но мне показалось, что я услышала ржач барина.

Сжимаю кулаки, и не знаю, что и делать.

— Но мы даже не…

— Сказала же, не подходишь.

Не познакомились.

— Идите — идите. Мне еще в магазин за хлебом идти надо.

Кажется, мне только что дали невидимого пинка под зад. Черт. Неприятно-то как. Я ж рассчитывала, что перееду сегодня. А получается, что спать сегодня придется по соседству с дальнобойщиками. Ужас.

Быстро натянув на себя кроссовки, я вылетела из квартиры, буркнув «до свидания».

Иду вперед, слыша, что Корнеев идет за мной. Вот ничего не меняется. Когда мои дела дрянь, почему-то он всегда рядом.

Тяжкий груз слетел с плеч в тот момент, когда я вдохнула свежего воздуха. Чистый кислород в легких и я понимаю, как хорошо, что переехать в ту комнату не получилось. Вот правда. Не хотела бы я там жить.

Даже если бы мне за это заплатили Корневским стриптизом.

Ой, о чем это я?

Господи.

Черт попутал. Не иначе.

— Теперь везде запах валидола меня преследовать будет. — как ни в чем не бывало, говорит Корнеев, когда мы к машине подходим. — Радуйся, детка. Если бы ты сюда переехала, то я бы от тебя отстал. Ну, или бы вместо детки называл тебя аптечкой.

Мне даже нравится, что он не пытается меня, как ребенка начать утешать и успокаивать. Правильно. Особенно когда мне утешение и не нужно.

Фигово, конечно, что с бабулькой не повезло.

Но ничего.

Это лучше, чем быть Аптечкой Шведовой.

Машина трогается с места, и я сразу же достаю телефон, чтобы заново начать искать крышу над головой. Кто знает, может мне сейчас раз и повезет.

— Значит, сегодня на ужин будет суп? — удовлетворенно улыбается Корнеев, смотря на меня в пол-оборота. — Тогда в магазин заскочить надо.

Чтобы мне веревку и кусок мыла купить.

— Заранее приятного аппетита.

— В смысле?

— В коромысле, Корнеев. Сам себе суп вари.

А что? Не собираюсь я у него до вечера задерживаться.

— И куда ты собралась?

— Не знаю. Родственнице позвоню, попрошу пододвинуть одну из её кошек, чтобы самой на это место упасть.

Всего лишь кошки. Пффф. Обычное дело. Не любила, так полюблю.

— У меня, значит, оставаться ты не хочешь.

— Нет, конечно. Моя детская психика не выдержит, если еще раз тебя в одном полотенце увидит.

— Я уж думал в следующий раз без него пройтись.

Вообще-то, если быть честной, то жить у Корнеева в разы лучше, чем жить с моей теткой. Ну, правда. Барин же мне в обувь гадить не будет. Его волосы не будут на моей одежде, да и по ночам он, надеюсь, не орет, чтобы его в туалет выпустили. Плюсов куча. Но…

— Не боишься?

— Чего?

— Вдруг я не смогу сдержаться и наброшусь на тебя, как голодная на аппетитные булочки.

Блин, вот зачем я, вообще, рот свой открыла?

Теперь взгляд его терпеть придется. Да и со щеками красными ходить.

Аппетитные булочки. Тусь, серьёзно?

— Даже думать не смей. Я не такой. Сначала в загс меня отведи, чтобы набрасываться.

— Эх, как жалко-то. А я так хотела, так хотела. — разочарованно развожу руками.

На парковке машин нет. Мы бодрым шагом идем вперед, пока Корнеев, не ловит меня за ладонь разворачивая к себе.

— Чего ты там хотела?

Блин.

— Говорю, наброситься на тебя хотела, но раз без загса никак то придется держать себя в руках. Может даже привяжу себя к батарее.

Что? Подумал, я съеду с темы и постесняюсь в лицо свой прикол повторить?

Он же понял, что я шучу?

Если нет, то я попала.

— Сдулась, детка? — Корнеев наклоняется к моему лицу, и носом по щеке трется.

Неожиданно, конечно, но я девчонка смелая, меня простым прикосновением шнобеля фиг смутишь.

— Ты в этом так уверен, барин? — с особым сарказмом произношу его новое прозвище, которое ему, кажется, нравится. Вон лыбиться начал, как кот чеширский, и все зубы мне показывает, вплоть до коренных.

Радость стоматолога, блин.

Он ничего не отвечает, а продолжает сканировать меня взглядом своим протыкающим. Серьезно, у меня от него мизинец на ноге задрожал даже. Поняли, да, какой глазной сканер у Корнеева в арсенале имеется? Ему бы МРТ людям делать, а не меня пытаться прочитать.

— Угу. — Мычит, а сам большим пальцем мой локоть массирует. Ниже бери, у меня уже ладошка затекла, ее разминай. — И что делать будем?

А что мы делать будем? Поднимемся в квартиру, я сумки в одну кучку сгребу, сяду на нее, как Дейнерис на своем железном троне, и начну родственнице звонить.

Несколько часов по минутам расписаны.

Потом же еще такси заказывать нужно. Да и Корнеева просить, чтобы пакеты вниз спустил. Нечего жалеть парня. Вон, руки какие накачанные. Пусть хоть толк от них будет.

Дел выше крыше.

Или он про другое?

— С чем?

Что с голосом?

А, ну соберись, Тусенция. Нечего тут мурлыкать, словно кота сто лет не видела, а нужда подперла.

— С твоим переездом. Но, если хочешь, мы поговорим про домогательства твои. — Ой, я ж говорила массаж ниже делать надо, чего он руку на спину перекинул?

Отлетаю от бабника, как птичка от чучела огородного, и руки на груди скрещиваю, чтобы он не пялился так.

— Вот как домогаться начну, тогда и будем об этом разговаривать. — А будет доставать, я и на второй булке синяк оставлю. Тогда, вообще, сидеть не сможет, говорун этот языкастый.

— Так ты уже начала.

— Не помню такого.

— Следы показать? — и к ремню брюк лапы свои длиннющие тянет.

Так, меня как папа учил, перед тем, как в чужой город отправить? Если передо мной в парке или где-то ещё, появится извращенец в пальто, которое он моментально распахнет, то я должна буду ногой двинуть ему по Фаберже, а потом стартануть с такой скоростью, словно за мной бульдог бешеный несется.

Допустим, мы не в парке. Допустим, барин пальто дома забыл. И вот что делать? Ногами начинать брыкаться или подождать, пока все по сценарию отцовскому пойдет?

— Век проживу и без этого зрелища. До сих пор перед глазами ты в полотенце …

Вот же.

Блин.

А-а-а-а.

Какое полотенце? Какое перед глазами? Да чего я туплю-то сегодня?

— Не смейся, Корнеев.

Быстро осаживаю его, когда он рот только открывать собирается.

— Лучше скажи, у тебя никто из знакомых комнату не сдает? — спрашиваю, давая понять, что прошлую тему, королева Наталья навсегда закрывает.

Да и за спрос, мне язык не откусят.

Мало ли.

Вдруг ушастый краем уха слышал от кого-нибудь, что кому-то требуется в соседки девочка-ангелочек.

— Сдают. — Отвечает уже из-за спины, когда на кнопку вызова лифта нажимает. — Спросить?

Черт. Да я поймала удачу за её скользкую лапу.

Вот повезло.

Ай, да Туська.

Не зря ты в детстве мышей, в бабушкином сарае, сыром козьим подкармливала. Боженька все увидел и запомнил.

— Конечно. Можешь прямо сейчас позвонить. — и в лифт за ним прыгаю, уверенная, что вид у меня сейчас такой невинный, и для полного образа только нимба над головой не хватает.

— Тут и звонить не нужно. — кашляет в кулак, и смотреть на лампочку начинает. — Дан, бро, впустишь к себе пожить маленькую змеюку? — Голову вниз опускает. — Ну-у-у, я даже не знаю. Если только с условием, что готовить будет, и в пижаме ходить. — Снова голова на потолке. — Без проблем. Одна пижама. С меня причитается, дружище.