Селфи на балконе (СИ) - Снатёнкова Алёна - Страница 32

Вот по лестнице спускаемся на первый этаж.

— Только не говори, что увидел свою бывшую, и решил как можно скорее сделать ноги.

Корнеев фыркает, и глаза закатывает.

Что? Бывших нет на горизонте?

Даже странно.

— Суханов петь собрался, а ты как друг, позориться не хочешь?

Должна же быть причина такого марафона.

— Сухой не просто так на сцену поперся. Его обычно туда не закинешь, а тут сам.

— Мы сваливаем, потому что он? — спрашиваю, прежде чем я слышу голос Суханова.

— Потому что этот идиот, что-то придумал.

— Красотка, эй!?

— Красотка!

Делаю вид, что не слышу, и уже сама тяну Корнеева к выходу.

Надо валить.

Нужно как можно скорее оказаться рядом со своими вещами.

Нужно успеть оказаться на улице перед тем, как «красотка» решит оторвать голову ведущему, который в микрофон разговаривает.

— Супергёрл и её домашний хомяк с укладкой, я вас нашел!

Корнеев- хомяк с укладкой?

Блин, как можно такое пропустить?

Без проблем, я остаюсь.

— Сухой, мать твою. — Сквозь зубы цедит брюнет.

Нееее. Я точно не уйду. Барин злится, а мне нравится видеть искры в его глазах. Это весело.

Впрочем, веселиться долго мне не приходится. Корнеев кладет руку мне на талию, и прижимает к себе, удерживая рядом.

Тут мой мозг зависает и выдает системную ошибку, а на заднем фоне, что-то кричит Назар и его группа поддержки.

Дур. Дом.

Суханов уже спрыгивает со сцены, и теряется в толпе, когда брюнет, все так же, не отпуская мою руку, идет в самую гущу, орущей и хлопающей нам молодежи. И мне приходится за ним идти, кивая каким-то посторонним людям, которые здороваются с Корнеевым, и по инерции машут мне.

А мне ж несложно поздороваться.

Тем более, на секунду, я себя голливудской суперзвездой возомнила, за улыбку которой, люди пойдут на что угодно.

Правда, звезда здесь только барин, а я всего лишь приглашенный гость, и в списке даже плюс один не значусь. Но плевать. Я скоро спать планирую уехать, а это значит, что вечер золушки подходит к концу.

И мне до сих пор непонятно, что задумал Назар, и как Корнеев попытается его остановить. Ведь он же целенаправленно тащит меня в другую сторону клуба, в которую, кажется, побежал его шутливый друг.

— Отвали.

— Нет, она не дает номер.

— Нет, это не моя сестра, идиот.

Корнеева засыпают вопросами, и на некоторые он даже отвечает, не смотря по сторонам.

А я улыбаюсь.

Мне то что?

Я, вообще, радуюсь, что здесь Звягиной быть не может. В такое место даже у нее не получится притащиться без приглашения.

А у меня получилось.

Весело, правда?

Ну, почти.

Если Вика узнает, она с пинцетом по моим волосам пройдется.

— Нат, просто молчи и лишь поддакивай, когда я подам знак. — предупреждает меня Корнеев, когда мы останавливаемся возле двери.

Я вижу, что оказывается, его эта ситуация не разозлила.

Он веселится.

В глазах огоньки через костер прыгают, обещая поджечь чью-то задницу.

— Я должна притвориться немой, чтобы… — спрашивая я, не понимая ничего. И кажется, пояснять мне ничего и не хотят.

— Чтобы подколоть Сухого. — подмигивает парень.

Подколоть? За что? Он ведь не обиделся на невинную шутку друга?

— Ой, моему хомячку шутка не понравилась?

И не сдерживая себя, протягиваю руки, чтобы ущипнуть парня на щёки.

Фух.

Не убил.

Руки, правда, убрал, и на этом все.

А мне прям легче стало.

Словно я желание Деду Морозу написала, а он взял и исполнил его.

Правда, у Корнеева щетина колючая, но все равно. Тут было главное увидеть его, ошалевший от происходящего взгляд.

А Суханову я потом спасибо лично передам за хомяка.

Открывается дверь, и перед нами появляется Назар жующий бутерброд с колбасой.

— О, Бро, и ты здесь. Красотка, давно не виделись.

Корнеев заталкивает шутника в комнату, а затем закрывает за нами дверь.

— Выпить хотите? — продолжает блондин.

— Сухой, ты реально подумал, что сможешь всё провернуть?

— Выпивкой? Дан, я ж не идиот. Сейчас и бутерброды предлагать начну. Красотка, тебе с сёмгой или ветчиной?

Как можно разговаривать о еде, когда слушаешь парней, и совсем не понимаешь, о чем они говорят.

— С ветчиной. — отвечает за меня, мой желудок. Ему все равно на происходящее.

— Решил провернуть финт со знакомством? — никак не унимается Корнеев.

Финт со знакомством? Что это значит?

— Корней, первый раз в жизни я могу вытащить тебя…

— Не можешь.

— Блин, да не обламывай.

Чего?

Не, я сейчас ничего не поняла.

Делаю вид, что я мышка и меня здесь нет, поэтому стою и тихо-тихо жую свой бутербродик.

Обламывать? О чём он? Нужно потом будет расспросить Корнеева. Может, еще пожалею, что хлеб с колбасой из вражеских рук приняла.

— Сухой. Не смей. Наташе на фиг не нужно это дурацкое представление.

— Ребят, давайте обойдемся без разговоров в третьем лице. — Вступаю я, делая шаг вперед, ближе к двум красавчикам. — А то у меня сейчас голова от интереса лопнет. Потекший мозг вам вымывать придется.

— Вот. Красотка не против немного пошалить. — Скалится Суханов на барина, а мне же приветливо улыбается.

М-да.

Руки все-таки были вражескими.

Колбаска вон поперек горла комом встала.

Какое еще пошалить? Совсем рехнулся, что ли?

Зато Корнеев раздраженно выдыхает, и переплетая свои пальцы с моими, молча ведет меня к двери.

— Дань, — эх, пришлось даже назвать его по имени.

— Назар хочет, представить тебя всем, как мою девушку. И…

— Не говори ей. — перебивает этот гад. — Всё шоу срываешь.

— Так, я все поняла, вернее, ничего не поняла. Но это нормально, ведь я с вами разговариваю. Корнеев, может, домой к тебе поедем?

Эй, это у меня надежда в голосе, и я сама предложила к нему поехать?

— Красотка, ну, какой домой? Ночь только начинается.

— Назар, я всё сказал.

Подтверждаю. Сейчас он и правда сказал таким тоном, что даже мне перечить не хочется.

Ой, подмигивает мне.

Это и есть знак, после которого мне нужно кивнуть?

Корнеев смотрит на меня, я пытаюсь хоть что-то уловить в его взгляде, но разве угорающие глаза, вообще, понять, можно?

Конечно, нет.

Тем более, когда эти глаза нашему барину принадлежат.

Да его сам дьявол помилует, и в рай отпустит, чтобы мозг свой подземельный не ломать.

— Корнеев, что делать-то?

Отлично. Он тут уже начал играть свою партию, а мне, как участнице одной из главных ролей, даже слов не предоставил. Что, стоять и глазами хлопать, будто пытаюсь на ресницах взлететь?

Хотя, чего жаловаться, почти все актрисы рыльно-мыльных сериалов только так и делают.

Брюнетик резко притягивает меня к себе, и пока я думаю, как его убить за эти обнимашки, он кладет свои лапы на мою поясницу. Вру, его руки ниже. Намного ниже дозволенного. Иными словами, если бы мой папуля увидел эту картину, то заставил бы Корнеева жениться на мне. Даже если бы пришлось достать пистолет, и нацелить дуло на самое ценное. Мужское.

— Разбудим совесть нашего общего друга?

Я перевожу взгляд на Суханова, а он так и продолжает желудок свой забивать.

Общий друг, это ведь он, да?

Киваю, и вредители моего тела синхронно прыгают от радости, мол, про них не забыли, и начинают забег по венам, разгоняя адреналином кровь.

Правда, я так и не спросила, как мы это делать будем.

Рот уже открыла, чтобы шепотом вопрос свой задать, а меня в этот момент к мужскому телу прижимают, губами в шею утыкаясь.

Да что за фигня?

Брюнет решил меня всю обслюнявить, что ли?

— Толкай.

Чего?

— Я сейчас тебя так толкну, что в стену впечатаешься. Корнеев, совсем границ не видишь?

— Вы опять шепчетесь? — Голос Назара разрывает наш с барином зрительный бой на шпагах. Эх, рано он заговорил, я уже почти победила.