Заклятие немоты - Дарт-Торнтон Сесилия - Страница 40

• Предыдущая
• 40/103
• Следующая

Главная особенность водяных коней — то, что им веришь с первого взгляда. Они совершенно лорральны, и кажется просто смешным думать иначе. Стоит увидеть такое существо — и все мысли об опасности, о какой-то там нежити улетучиваются в одно мгновение. Смертный даже не подозревает, что находится под действием чар. Спасти от шаловливой, безобидной с виду лошадки может лишь очень сильное заклятие либо полная твердолобость.

— Быстро обувайся — и уходим отсюда, — прошипел Сианад.

Конь потрусил прямо к ним, почти беззвучно ступая по ковру из опавших игл. Руки Имриен так дрожали, что она не могла даже зашнуровать ботинки. Губы эрта безмолвно шевелились. Коник ткнул его мордочкой в плечо и принялся вертеться вокруг, заходя то с одного бока, то с другого, игриво подставляя крутую шею, словно напрашивался на ласку. Чем старательней путники изворачивались, тем проказливее он скакал перед ними, смешно взбрыкивал и высоко взмахивал длинным хвостом, и бил землю копытом, соблазняя прокатиться с ветерком. Туда — сюда, в чащу — обратно; озорник возникал перед людьми, куда бы те ни повернули, просто проходу не давал. Все сильнее затягивала обоих паутина властных чар. Когда положение сделалось совсем безнадежным, Имриен вдруг разозлилась и замахнулась на очаровашку той самой дубинкой из рябины, едва не выбив ему глаз. Тут оклемался и Сианад: в правой руке его блеснул кинжал, а в левой очутилась солонка.

— Пошел отсюда!

Тварь завизжала, завращала очами, взрыла землю копытцами. Люди двинулись в наступление. Существо отпрянуло и кинулось к озеру. Всплеска не было, только легкие круги разбежались по водной глади.

Глаза Сианада подозрительно увлажнились. Он покачал головой, не сводя взгляда с таинственной темной воды.

— Тамбалей! М-м-м, сколько живу, таких не видел, а уж я в конях разбираюсь. И как это я устоял?..

Ничего доброго от здешних мест ждать не приходилось. Путники заспешили прочь. Дорогу занавешивали бесчисленные черные тени; настил из сухих иголок скрадывал звуки шагов. Имриен вновь кожей ощутила чужое присутствие. Здесь, в глухом сосняке, сумерки сгущались быстро. Тюремными решетками темнели нескончаемые ряды длинных стволов. Когда, не видя ни зги, Сианад и Имриен перестали понимать, куда идут, впереди замаячил просвет или, вернее, поредела тьма. Еще через несколько ярдов деревья расступились, и над путниками раскинулся звездный шатер. Пейзаж тускло вырисовывался в лучах Великой Южной Звезды. Под ногами людей начинался склон узкого ущелья, покрытый низкорослым ракитником. По дну оврага бежала река. На севере высился горный пик, а на противоположном берегу вздымались волнами едва различимые лесистые холмы и луга, над которыми восходил острый полумесяц.

— Речка, наконец-то! — Эрт просветлел. — Она как раз течет на юг от Шпиля Колокольни. Вот ведь невезуха: я не знаю, на какой мы стороне и куда теперь: то ли вниз по течению, то ли вверх.

Они неуверенно потоптались на холме, но взрыв жуткого, нечеловеческого хохота, что донесся из ночного леса, заставил обоих кубарем скатиться по склону. И без того уже дырявые, ботинки Имриен не выдержали тягот дороги: правая подметка почти отлетела и теперь на бегу просила каши. Девушка сделала вынужденную остановку, чтобы оторвать ее.

— Только не выкидывай! — прохрипел Сианад. — В лесу ничего своего не бросай… Огни Тафтара, а это еще что?

Путь пересекла грязная колея, перерезавшая склон наискось от леса к потоку. На ее рваных краях, да и внутри тоже не росло ни травинки.

— Что-то не внушает мне доверия эта склизкая канава. Пойдем лучше вверх по реке, — решил эрт. — И да помилует нас рок!

Небо над ущельем затянули светящиеся, словно жемчужные, облака. Растрепанные клочки тумана льнули к вершине склона. Берега речушки были чересчур крутыми. Они просто обрывались футах в шестидесяти над водой. Гигантские валуны среди пенящихся волн напоминали серые сгорбленные спины левиафанов. У идущих заложило уши от шума бурлящей реки, подобного музыке сумасшедшего проливного дождя или серебра, что кипит и пузырится в реторте мага. Вокруг порхали белые ночные мотыльки.

Что-то пронзительно заверещало позади. Путники обернулись. По оставленной ими колее скатилась некая тварь и, безумно хохоча, перелетела на другой берег. Еще миг — и от нее осталось лишь эхо.

— Оббан теш! — выругался эрт, ускоряя шаг. — Лучше бы я ошибался, но… по-моему, оно тащило свою башку под мышкой.

Имриен ковыляла следом: разорванный ботинок в одной руке, верная дубинка — в другой. Месяц поднимался все выше над бурным потоком.

И тут начались ужасные звуки. Они пришли из мрака леса. Бум-м. Бум-м-м. Земля задрожала в такт ударам невидимого мощного молота. Тревожное молчание, а потом снова: Бум-м. Бум-м-м. Источник грохота подбирался к ним. Опять затишье. Странный шипящий выдох: это эрт попытался засвистеть пересохшими губами. На лбу Сианада выступила холодная испарина. У Имриен засосало под ложечкой; живот скрутило, как при жестоком несварении желудка.

Бум-м. Бум-м-м. Земля сотрясалась так, что под ногами у путников прокатились волны. Звук неумолимо приближался.

Сианад сорвался на бег. Имриен не отставала.

Месяц зашел за облако. Короткий вскрик сорвался с губ эрта, когда тот оступился и едва не полетел вниз. Впереди замаячил тусклый зеленый огонек, и вскоре путники увидели темную фигуру с фонарем. Подробностей было не разобрать, только широкий рукав с прорезами.

— Следуйте за мной, скорее! — Голос оказался низким, приятным, слегка надтреснутым, словно у подростка, вступающего во взрослую жизнь. — Ну что же вы? Время не ждет.

— Кто ты?

— Забыли своего друга и провожатого из рябиновой рощи? Вперед или Диреас вас настигнет. Я укажу дорогу.

Сианад хотел что-то сказать, но фонарь закачался и поплыл прочь. Тогда эрт вцепился в руку девушки и потащил за собою. С трудом продираясь вслед за светом, он даже не заметил, как Имриен вырвала свою ладонь. Здесь что-то не так! — закричала бы девушка, если б могла. Сианад часто и тяжко дышал, однако шел не останавливаясь. Для него не было других звуков, кроме удаляющегося, манящего голоса; все огни Айи сосредоточились в этом капризном, зыбком пламени, за которым эрт готов был полететь, точно зачарованный, обреченный мотылек. Имриен теребила его за одежду, за выпотрошенный ранец — без толку, разве что истертая наплечная лямка оторвалась и повисла, болтаясь за спиной.

Куда влечет фонарь? Там же обрыв!.. Но обманутый эрт шагает через край. И с криком падает.

Тошнотворный хруст осыпающегося гравия. Дробный стук дубинки, покатившейся в пустоту.

Сианада больше нет.

Огня тоже.

Девушка легла у самой кромки бездны, слепо вглядываясь во тьму. В ушах у нее гудело. Далеко в небесах вздохнул легкий ветерок — и луч Великой Южной Звезды пробился сквозь слоистое облако, высветив могучие ладони, что из последних сил цеплялись за комья глины на краю пропасти. С плеча эрта все еще свисал ранец. Имриен тотчас привязала оторванную лямку к стволу какого-то кустарника, достаточно крепкого с виду.

Лохматая рыжая голова отлепилась от обрыва, Сианад посмотрел наверх и заморгал, стряхивая пыль с ресниц.

— Я стою на одних пальцах… Земля уже сыплется, она сползает. Мне рано умирать! О Сеиллеин, Мать всех Воинов, спаси и сохрани!

В этот миг его ноги соскользнули с неверного выступа. Эрт ухватился за лямку — та почти сразу же лопнула, однако он успел поймать другой рукой ветви ракитника. Куст весь изогнулся, но чудесным образом выдержал великана. Сианад подтянулся: сначала из-за кромки показалось искаженное от натуги лицо, затем плечи. Девушка помогала ему, пытаясь тащить то за рукав, то за нечесаную шевелюру. Эрт замер, перевел дыхание и выбрался наверх. Затрепанный ранец до сих пор висел на спине. Не в силах тотчас подняться на ноги, Сианад начал отползать от кручи.

Некое мелкое и омерзительное существо пролетело над ним, столкнуло ранец в пучину и скрылось в ночи, повторяя: «Плач, плач, плач…»

• Предыдущая
• 40/103
• Следующая