Да, были люди в то время! (СИ) - "Nicols Nicolson" - Страница 79

— Александр Мефодиевич, — позвал поручика, — берите под своё начало этого полковника, не желает он разговаривать по-человечески. — Есть место, где можно разместить, весь наш полон?

— В пяти вёрстах, Тёщина падь находится, там испокон веков глину добывают. Удобное место, забор строит не надо, глубоко там. Построят французы себе жилища от непогоды, не пропадут.

— Сколько накопилось пленных?

— Семь тысяч здоровых, тысячу двести поранетых, три тысячи семьсот двадцать убитых. Их за городом схоронят, там песчаный грунт, копать могилы легче. Не переживайте, ваше высокопревосходительство, я ещё людей созвал, крепко будем француза сторожить, никто не убежит.

— Не забывайте кормить.

— Да что же мы нелюди какие? Как можно живое существо без пропитания оставлять!? Вы куда дальше?

- На Оршу.

— Бог вам в помощь.

Я зашагал в сторону Березины. Там наши солдаты ладили временную наплавную переправу из французских понтонов, доставшихся нам в наследство.

— Господин генерал, господин генерал, я готов говорить с вами, — услышал я за спиной крик полковника.

Ну что же, уважим противника беседой.

— И так, я вас внимательно слушаю, — удостоил полковника своим вниманием.

— Я полковник Пьер Машеро, командир пехотного полка 3-го корпуса маршала Нея, — рапортовал француз. — После отдыха должен был поспешить на соединение с основными силами корпуса в городке Орша. Мне придавалась шесть артиллерийских рот с тридцатью шестью пушками. Сейчас у меня ни солдат, ни пушек, вы все уничтожили, как и мою жизнь.

— Ну, жизнь, примером, вам оставили. Если будете вести себя достойно, то после уничтожения Наполеона, вас отпустят всех домой. Не сразу, конечно, а года через два. Может, вам понравится жить в России, и вы решите остаться.

— Вы так уверены в победе генерал?

— А вы в нашей победе сомневаетесь?

— Я все больше склоняюсь к мысли, что поход в Россию был ошибкой Бонапарта. За месяц наши войска потеряли больше людей, чем за десять лет войн. Солдаты грабят местное население, дезертируют ротами и мрут каждодневно от болезней сотнями. Я несколько дней назад видел своего друга, полковника Вишена, он в коннице маршала Мюрата служит. Сейчас его полк ушёл куда-то в сторону Витебска. Так вот, Мишель мне рассказывал о большом падеже лошадей. Все в этой проклятой стране против нас, даже местное население, стреляет в нас из-за угла или из-за деревьев. Мы не можем спокойно передвигаться по дорогам и спать в домах, везде подстерегает опасность. Я раньше не верил во все это, а сегодня сам испытал подлость ваших действий.

— Если это все, о чем вы хотели мне поведать, то я выражаю вам благодарность за беседу, и не смею вас больше задерживать. Идите к своим оставшимся в живых офицерам. Вам, всем вместе нужно будет руководить солдатами при возведении жилищ, зимы у нас здесь суровые, лучше их встречать в тёплых и надёжных домах.

Полковник ушёл, опустив голову. Это тебе Машеро не Вена, и ни разу не Варшава, где тебя встречали цветами и вином, это Россия, здесь захватчиков встречают свинцом и саблей. Выживешь, увидишь свою тёплую Францию, а нет, ну, извини, не судьба, значит.

Взяв с собой немного продовольствия из обозов французов, в основном сыры и копчёности, начали движение в направлении Орши. Остальные французские обозы оставили Липеня, пусть разбирается. Я выдал ему документ, о временном назначении квартирмейстером особой армии. Основная его забота это пленные и восстановление зданий в Борисове. Липеня в свою очередь, приставил нам надёжных проводников. Мы не маячили на основной Смоленской дороге. Лишь изредка выходили на неё, когда появлялась хорошая цель для атаки.

Постепенно собрал в кулак все тридцать батальонов своего крыла. Успехи у всех были отменными. Врага набили очень даже прилично. Точных подсчётов ещё не сделали, но предварительно, около сорока-сорока пяти тысяч, думаю, наберётся Послал казаков разыскать батальоны крыла Багратиона, что-то давно от него не было сведений.

Соединение особой армии в единое целое произошло возле деревни Лютины в десяти вёрстах к югу от города Орша. Нашей радости не было предела. Багратион, обнял и расцеловал меня по христианскому обычаю. Да и все офицеры армии были рады вновь видеть живыми своих друзей и знакомых. Принято решение дать армии двухсуточный отдых.

Одно дело прятать в лесу один батальон, а совсем другое дело спрятать целую армию. Пришлось озаботиться системой плотных казачьих разъездов, которым поставили задачи отлавливать всех, кто появится в непосредственной близости от армии. Разбираться будем потом, а сейчас главное безопасность.

— Ну, Петр Иванович, делитесь достижениями, — изнывал я от любопытства.

— Все прошло идеально. Жером пошёл туда, где мы его поджидали. Вместе с Чичаговым врезали всеми орудиями и ружьями. Ты бы видел, что там началось. Мы с трёх сторон, а с четвёртой болото, отойти некуда, надо принимать бой. А как, прикажешь принимать бой, если со всех сторон на тебя мины, снаряды, ядра и пули летят. Правда, гренадеры Жерома попытались прорваться на запад со своим патроном, но мы их всех положили минами. Жером сейчас у меня в обозе в клетке сидит.

— Особа царских кровей, и в клетке? Не слишком ли?

— Кусается, на людей бросается. Я грешным делом подумываю, не помутился ли Жером разумом. Мы его из-под убитой лошади вытащили. Французы сдаваться не хотели, думали, уйти через болото. Непроходимое оно и глубокое, там сгинули многие. Набили больше восьми тысяч, и столько же Чичагов угнал в плен. Если и убежал кто, то не больше сотни. И куда они побегут? Голодные, не знающие местности и без оружия. Их крестьяне изловят быстро. Повезёт, если живота не лишат, а пристроят к хозяйству. Понятовский со своими конниками, не имея возможности совершить маневр, полностью потопил людей и коней в болоте. Сам в плен сдаваться не захотел, пустил пулю в голову.

— Преизрядно вы побили неприятеля.

— Заметь, мы даже могилы для них не копали. Хоронили в болоте, там всем места хватило, никто не всплыл.

— Ну, это как-то не по-христиански. Да и погибли солдаты в бою.

— Ага, я тоже так рассуждал. Оказывается, что в той местности, на глубине двух штыков лопаты, проступает вода. Вот местные и хоронят усопших в болотах. Не везти же мне эдакую кучу врагов на твёрдую землю. Мы своими погибшими два десятка телег загрузили, да ещё с горкой. У тебя, что нового?

— У Сморгони немного повоевал, да город Борисов у французов отнял. Взял большие трофеи в обозах, и в плен захватил больше семи тысяч. Там у меня временный квартирмейстер Липеня заправляет, поручик в отставке из местных жителей. От Тормасова последнее сообщение было неделю назад. Пишет, что все идёт по плану. Надеюсь, в Смоленске подготовились.

— Да не волнуйся ты так! Кутузов с Дуная приведёт остальную армию, из Финляндского княжества подойдут войска, из внутренних губерний наскребут что-то, глядишь, и сравняемся с Наполеоном по численности. Наша с тобой армия оснащена лучше французов во много раз, и бить их мы научились. Ты лучше подумай, как Оршу брать будем. Этот город последний перед Смоленском, там нас могут встретить не ласково.

— Дальняя разведка уже там побывала, вступила в связь с местными партизанами. В городе сейчас находится корпус маршала Нея, и часть конницы маршала Мюрата, это примерно тысяч восемнадцать-двадцать солдат. С юга помощи Нею не будет, вы Жерома приголубили, а вот с севера можно ожидать подхода свежих войск от Наполеона. Мы точно не знаем, кинулся ли он вдогонку за фельдмаршалом Барклаем де Толли, или еле ноги переставляет. Боюсь, чтобы во фланг нам не зашли, а ещё хуже с тыла ударили. Корпус Даву тоже впереди где-то болтается, он вёл бои с арьергардом Тормасова.

— Давай просто спалим этот город, он же в основном деревянный. У нас снарядов в достатке и мин тоже. На Дунае неплохо получалось, турок тогда хорошо поджарили. Французы думаю, тоже очень огню рады будут.