Леди Печалей - Дарт-Торнтон Сесилия - Страница 23

• Предыдущая
• 23/101
• Следующая

— И корочка, и еще кое-что, — ответил фермер с чувством. Открыв кожаную сумку, он вынул оттуда хлеб, сыр и яблоки. — Я знаю, что такое страдание, — сказал он печально, — поэтому стараюсь облегчить участь несчастных, если это в моих силах.

— Ты выручил меня, — сказал нищий, принимая еду, — за это я помогу тебе. Ответ на твой первый вопрос — вишня, когда она цветет, не имеет косточек.

Фермер в изумлении уставился на нищего, но старик, улыбаясь, пошел прочь. И хоть шел очень медленно, по какой-то причине невероятно быстро исчез за поворотом. Фермер бросился вдогонку, но за поворотом он увидел только длинную пустую дорогу. Никаких людей на ней не было.

Не переставляя удивляться, бедный отец пошел дальше. Идя через каштановую рощу, мужчина увидел дрозда, старавшегося освободиться из когтей пустельги. В одно мгновение, отбросив в сторону свои вещи, фермер схватил камень, лежавший у дороги, и бросил его в злобную птицу. Пустельга улетела, дрозд остался. Он уселся на колючий куст, глядя на фермера ясными мудрыми глазами.

Увидев такой взгляд, фермер поразился. Птица вдруг открыла клюв и заговорила с ним мелодичным голосом:

— Ты был очень добр. Я вознагражу тебя ответом на второй вопрос. После того как наседка просидит на яйце пятнадцать дней, в нем будет цыпленок, но костей у него еще нет.

Фермер ахнул от изумления, а птичка прочирикала что-то и улетела.

Отец немного приободрился.

— У меня есть два ответа! — сказал он себе радостно, но тут же поник. — Они мне не помогут, если я не найду ответа на третий вопрос.

И снова фермера охватило отчаяние.

Итак, он продолжил путь, хмурясь, не переставая думать над третьей загадкой. Вдруг до его ушей донесся душераздирающий плач. В зарослях кустарника вдоль дороги он увидел кролика, попавшего в проволочный капкан. Его крики заставили фермера броситься на помощь. С большой предосторожностью он освободил кролика, подумав, что тот сейчас же бросится бежать.

Но кролик, как и дрозд, внимательно смотрел на фермера. На этот раз мужчина уже не удивился, когда тот заговорил.

— Ну что ж, — сказал он. — Ты оказал мне услугу, за это послушай ответ на третью загадку. Если отрезать клок шерсти, он будет частью тела животного, но не прольется ни капли крови. А что касается самого старого существа на ферме, то почему бы тебе не взять зеркало и не посмотреть в него. Оно подскажет.

Не успел фермер моргнуть, как кролик исчез. Отец не стал терять времени даром и радостно поспешил домой. Прибежав в курятник, он положил яйцо под наседку. Когда прошло пятнадцать дней, фермер взял ножницы и отрезал у себя клок волос. Потом пошел в сад и собрал большой букет из вишневых веток, покрытых бело-розовыми цветами.

Едва сдерживая нетерпение, он ждал, когда наступит ночь. На закате, отломав ветку рябины, фермер воткнул ее в шапку и пошел в долину Ив, чтобы подняться на гору Кальвер. Там он сел и стал ждать. Над его головой появились звезды. Ночь была тихой и теплой, но мужчина бодрствовал. Прошло некоторое время, откуда-то снизу от подножия горы послышался смех и музыка. Вскоре показались Светлые. Их разозлило присутствие фермера, но они не могли его тронуть, потому что у того была ветка рябины. Похищать тоже не было оснований, так как он не нарушал границы их магического круга. Когда фермер показал им цветы, яйцо и волосы, Светлым пришлось отдать ему маленькую дочь. Сначала девочка смотрела на отца с удивлением, как будто только что очнулась ото сна, но потом бросилась к нему на грудь, крепко обняла и заплакала. Они вместе вернулись домой и больше никогда не подглядывали за Светлыми.

С резким звуком оборвалась струна в лире Тоби. От этого звука все встрепенулись.

— Как видно из этой истории, — продолжал Эрсилдоун, искоса взглянув на ученика, — у Светлых были свои законы. И когда они нарушались, этот народ применял собственные способы наказаний. Однако Светлые не были бессердечными и жестокими. Сначала они дали фермеру шанс исправить ошибку дочери, потом проверили, достоин ли он награды. Так как мужчина показал себя добрым человеком, они подсказали ему ответы на загадки. Доброта была тем качеством, которое они очень ценили у смертных.

— И еще мужество, — добавила Эллис.

— Да, и аккуратность, и искреннюю любовь, и выполнение обещаний, — добавил Бард.

Не теряя времени, Тоби извлек из лиры порвавшуюся струну и натянул новую.

— Как я поняла, — заметила Рохейн, — Светлые любили праздники, песни, танцы и загадки. Веселый народ, но и опасный в то же время.

Эрсилдоун позвал слугу.

— Принеси пимент! — велел он. — Миледи любит пимент? — спросил он, повернувшись к Рохейн.

— Я не знаю, что это такое.

— Смесь из красного вина, меда и специй.

— Не сомневаюсь, что мне это понравится.

Бард щелкнул пальцами, и слуга поспешил из комнаты. Тоби пробежал рукой по струнам.

— Выходит, они жили внутри горы? — не унималась Рохейн. — Неужели их королевство размещалось под землей, в пещерах?

Эрсилдоун засмеялся.

— Ни под землей, ни под водой, ни под чем другим. Фаэрия находилась где-то в другом месте. Точки соприкосновения Айи и Светлого Королевства находились в тех местах, которые сейчас темные силы считают подходящими для охоты. Например, под Кальвером и некоторыми другими горами, такие проходы существовали также и под озерами, в молодых рощицах, под родниками, на высоких местах и на низких. Как вы понимаете, Рохейн, маленькая девочка, собиравшая примулу, заглянула не в подземную пещеру, а через точку соприкосновения в само королевство.

— Но похищение, — заметила Рохейн, — кажется довольно строгим наказанием за простое детское любопытство.

— Да, нам кажется именно так, — согласился Эрсилдоун. — Тем не менее, считая, что Фаэрия — страна удовольствий, ее жители, возможно, надеялись таким образом предотвратить рассказы девочки о том, что она видела, и избежать наплыва ротозеев в эти места. В общем, они находили, что страсть людей к подглядыванию является ужасным преступлением, и всегда были готовы наказать за это. Но теперь мне хотелось бы привести еще один пример, касающийся границ и человеческих грехов.

И общепризнанный мастер повествований с энтузиазмом приступил к следующей истории.

— Когда-то существовал проход в Фаэрию под озером Коумлах в горах Финварны. Это было уединенное место, над которым всегда стелился туман, окруженное со всех сторон высокими скалами. Большую часть года его поверхность оставалась ровной, там не было ни рифов, ни скал, но каждый День белых цветов в центре озера появлялся остров, и в это же время открывался в скалах проход. Если кто-нибудь хотел войти, ему приходилось спускаться по винтовой лестнице на довольно большую глубину. Проход вел в Фаэрию. Около подножия лестницы находилась дверь, ведущая на остров. Величественным и прекрасным было королевство, с большими зелеными полянами, усыпанными великим множеством самых разных благоухающих цветов, похожих на облака цветного шелка, и беседками, на которых переплетались пятна золотого солнечного света и кружевная тень.

Светлые приветливо встречали гостей, надевая им на шеи гирлянды из цветов. Их угощали едой и чудесными прохладными напитками, которые принесли, а может быть, и украли из Эриса. Хозяева не собирались брать людей в плен, просто хотели их развлечь, прежде чем отпустить домой. Волшебные существа настраивали скрипки и исполняли веселые мелодии, приглашая гостей танцевать. Их музыканты редко играли для развлечения смертных, но в День белых цветов они это делали. Время пролетало в веселье и радости, но когда наступал вечер, люди должны были уйти.

Светлые требовали от своих гостей только одного — ничего не уносить с острова. Даже листик, травинку или цветок. Те гирлянды, что им дарили, тоже нужно было оставить, прежде чем уйти.

Это условие принималось веками. Тем не менее однажды любопытство все-таки взяло верх. Одному парню стало интересно, что будет, если нарушить правило. Оторвав бутон розы от гирлянды, он сунул его в карман куртки, а украшение положил на землю.

• Предыдущая
• 23/101
• Следующая