Гарри Поттер и новая семья. Последний курс (СИ) - "DVolk67" - Страница 6

— Я этого не понимаю, — говорил Гарри сестре. — То ли они смирились, что от них ничего не зависит, то ли их кто-то заколдовал, то ли... Эль, ты меня вообще слушаешь?

— Слушаю, — меланхолично ответила та, не поворачивая головы.

— Тебя что, тоже кто-то заколдовал? — спросил Гарри. — Ты в последнее время сама не своя.

Элин, словно очнувшись, посмотрела на брата и вздохнула.

— Все в порядке, Гарри, — сказала она.

Все было совсем не в порядке, но нагружать брата еще и своими проблемами она не хотела.

— Может, поговорить с ними? — задумчиво произнес Гарри.

— И что мы им скажем? Мама, папа, не волнуйтесь, нас хотят убить, но мы справимся? — Элин снова вздохнула. — Пусть уж лучше все идет, как идет... Знаешь, я думаю, им хочется хоть на время забыть, что мы волшебники, и пожить, как нормальная семья. Пока еще есть время... Нам ведь совсем немного осталось, Гарри, через три года мы станем совершеннолетними, и... ну и всё. Даже обычные люди уезжают из родительского дома, когда заканчивают школу. А уж мы-то...

— Я этого не понимаю, — снова повторил Гарри, немного подумав.

Впрочем, Элин его уже не слушала. Она снова сидела, уставившись в одну точку и о чем-то напряженно размышляя. Затем, сорвавшись с места, Элин бросилась в свою комнату. Подобное происходило уже не раз, и Гарри знал, чем все закончится: примерно час его сестра будет кидать кости, раскладывать карты и с остервенением рисовать в блокноте какие-то запутанные схемы, затем порвет все свои записи на клочки и снова впадет в апатию. Само по себе такое поведение не было чем-то удивительным, Гарри отлично знал, что для Элин оно выполняло ту же роль, что игра на скрипке для Шерлока Холмса. Но странно было то, что в этот раз Элин напрочь отказывалась говорить, какую задачу она решает.

Единственным, что могло отвлечь его сестру, оказались поездки в стрелковый клуб, в который записался Эрик Олсен. Не желая смириться со своей неспособностью защитить детей от магической угрозы, он еще перед Рождеством приобрел разрешение на владение оружием и теперь держал в прикроватной тумбочке заряженный Кольт М1911, а на стене в кабинете — помповый дробовик.(1) Линда, принципиальная противница оружия, неодобрительно молчала, но вся остальная семья теперь трижды в неделю с удовольствием разносила мишени в тире.

Спустя две недели после визита в Министерство Гарри встретился с Ритой Скитер. Решение он принял, в общем-то, самостоятельно, рассудив, что именно это и имел в виду Дамблдор, когда говорил о том, что кто-то должен рассказать людям правду. В конце концов, газеты ведь предназначены как раз для того, чтобы доносить информацию до большого количества людей. Рита же при всех ее недостатках была известной журналисткой, и Гарри очень надеялся, что теперь, работая на Ксенофилиуса Лавгуда, она не будет настолько уж сильно искажать его слова.

— А у вас тут мило, — заметила Рита, оглядывая гостиную. — Могу я сделать несколько снимков? И как насчет разговора с твоими родителями, а? Это было бы интересно: «Как чувствуют себя обычные маглы, воспитавшие Мальчика-Который-Выжил?»

— Их нет дома, — ответил Гарри. — И я хочу рассказывать не о своей жизни, а о том, что на самом деле произошло, когда меня похитили. Только давайте договоримся, никаких «зеленоглазых брюнетов» и «наполненных слезами глаз». То, что я вам расскажу, уже само по себе сенсация, вам незачем будет врать.

— Я, Гарри, никогда не вру! — оскорбилась Рита. — Немного приукрашиваю, да, но без этого невозможна журналистика!

— Невозможна без лжи?

Рита вздохнула.

— Как ты думаешь, Гарри, зачем люди читают газеты?

— Чтобы получить информацию, — удивленно ответил Гарри.

Сидящая рядом с ним Элин громко фыркнула.

— Ради развлечения, — сказала она. — Ради информации читают телефонный справочник и биржевые сводки.

Рита удивленно на нее посмотрела и кивнула.

— Эй, ты должна быть на моей стороне! — недовольно произнес Гарри.

— А я и есть на твоей, — ответила Элин. — Но мы должны сделать так, чтобы люди захотели нас слушать. А для этого материал должен быть подан правильно.

— И это моя забота, — добавила Рита. — Если, конечно, материал стоящий.

— Давайте так... — Гарри на секунду задумался. — Вы напишете, что хотите, но перед публикацией покажете мне.

— Ну, у меня все равно нет выбора, — пожала плечами Рита. — Итак, что там произошло? Правдивы ли слухи о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть?

— Не стоит бояться его истинного имени, — улыбнулся Гарри. — Его кличка действительно обладает некоторой силой, но в его настоящем имени, «Том Риддл», нет ничего страшного. Давайте использовать именно его, а не все эти дурацкие «Вы-Знаете-Кто», «Вы-Не-Знаете-Кто»... И уж тем более не «Темный Лорд», как почему-то называют его пожиратели смерти, хотя на титул лорда мистер Риддл никогда никаких прав не имел...

20 июля 1995 года

Получилось, в общем-то, неплохо. Интервью Гарри, озаглавленное «О чем молчит «Ежедневный пророк», было напечатано всего через неделю и сразу же вызвало в высоких кабинетах легкую истерику. Словам Гарри поверили, разумеется, далеко не все, многие и вовсе не читали оригинал, узнавая о написанном по пересказам из третьих уст. Но о том, что Мальчик-Который-Выжил объявил о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть и о своей второй победе над ним, слышали решительно все.

При этом самое большое удивление вызвало даже не заявление Гарри, сколько сам факт того, что кто-то осмелился настолько открыто возражать официальной министерской политике. Собственно, последним, кто решился на такое до Гарри, был сам Волдеморт.

Вероятно, именно необычность происходящего стала причиной того, что «Пророк» сперва не реагировал на обвинение во лжи, сделав вид, что никакого Гарри Олсена в мире вовсе не существует. Затем, когда игнорировать расползающиеся слухи стало уже невозможно, Варнава Кафф разродился памфлетом, в котором весьма запутанным и неуклюжим языком на двух полосах попытался изложить простую мысль: «вы всё врете».

Число тех, кто воспринял слова Гарри всерьез, после столь неуклюжих оправданий возросло примерно вдвое. Еще больше оно увеличилось, когда в Министерстве было неофициально объявлено, что любой служащий, замеченный с «Придирой», будет немедленно уволен, невзирая ни на какие прошлые заслуги. Надо ли говорить, что уже на следующей неделе Ксенофилиус Лавгуд ради удовлетворения возросшего спроса был вынужден срочно напечатать дополнительный тираж?

От попыток закрыть «Придиру» Фадж отказался, поскольку законных оснований для этого не было (в интервью Гарри благоразумно решил не упоминать имена известных ему пожирателей, понимая, что те смогут обвинить его в клевете). Незаконное же решение Визенгамот с Дамблдором во главе легко отменил бы, к тому же такая попытка лишь еще больше уверила бы публику в том, что «Придира» пишет правду. По той же причине Гарри не боялся и удара по журналу со стороны Волдеморта.

Но, разумеется, оставлять такой вызов без ответа министр не собирался. Спустя всего два дня после публикации интервью Гарри получил письмо от Артура Уизли.

«Фадж в бешенстве, но, наверное, ты на это и рассчитывал? Очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Во всяком случае, Дамблдор заверил меня, что все под контролем, а он обычно не ошибается. Он же попросил во время его отсутствия сообщать тебе обо всем, что происходит в Министерстве. Я говорил, что он куда-то уезжает из страны? Не знаю, зачем, но думаю, это все как-то связано.

Во всяком случае, Фадж сейчас дал команду «Пророку» не оспаривать твои слова напрямую, а начать высмеивать тебя как завравшегося подростка, опьяневшего от свалившейся на него славы. Это не мои слова, я надеюсь, ты понимаешь. Я всецело на твоей стороне. Если что — дай знать.

P.S. Только не пиши мне на работу, пожалуйста, лучше в Нору. Молли знает. Рон и Джинни передают привет. И близнецы, конечно. Кстати, они что-то задумали. Не знаешь, что?»