Гарри Поттер и новая семья. Последний курс (СИ) - "DVolk67" - Страница 50

— Не хотим огорчать маму, — сказал Фред Элин спустя несколько дней. — Не сейчас, когда отец...

— Папа всегда хотел, чтобы мы хорошо учились, — перебил его Джордж. — А ему нужны хоть какие-то хорошие известия с воли.

Второй же кандидат на предводителя сопротивления, Гарри Олсен, честно выполнял поручение Дамблдора и изо всех сил старался не давать Амбридж поводов для недовольства. Да и времени у него, откровенно говоря, просто не было — за полгода до СОВ пятикурсников завалили массой проверочных работ по всему пройденному за предыдущие годы материалу. У Гарри же к обычной нагрузке добавились еще и уроки окклюменции, тренировки по квиддичу и обязанности капитана, которые он теперь делил с Седриком.

В общем, «мы не сделали скандала — нам вождя не доставало. Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков».(2)

16 апреля 1996 года

Лишь спустя два месяца стало понятно, чем вызвана кажущаяся пассивность новых руководителей школы. В тот день Элин должна была встретиться с профессором Спраут для выбора предметов на следующий год. Подойдя к учительской раньше назначенного времени, она услышала из-за двери голоса профессоров и не смогла удержаться от подслушивания.

— Хозяева просят за аренду пять сотен, — говорил профессор Флитвик. — Я пытался торговаться, но они, похоже, знают, что мы в безвыходном положении и категорически отказываются скинуть хотя бы кнат. А найти другой вариант за такое короткое время совершенно невозможно. Если бы вы дали мне чуть больше времени...

— Нет-нет, — поспешно ответила профессор Спраут. — Мандрагоры надо высаживать уже на этой неделе, пока луна не пошла на убыль. Да и триффиды уже пересидели в своих горшках, еще немного — и они начнут кидаться на людей.

— Ну, значит, решено. Сегодня вечером подпишем все бумаги.

Пауза и звон монет.

— Почему только треть? — спросила Спраут.

— Потому что нас уже трое. Вы, я и Северус.

— Он тоже уходит? — профессор Спраут помолчала. — Честно, вот уж не думала. Мне казалось, что его происходящее полностью устраивает.

— Насколько я понял, новые методические рекомендации по зельеварению предполагают отказ от практики и переход к исключительно теоретическому изучению предмета, — ответил Флитвик. — И Северус позволил себе некоторые... высказывания в адрес умственных способностей нового директора и всего отдела образования, включая мадам заведующую. Причем в их присутствии.

— Хотела бы я это увидеть... — хихикнула профессор Спраут. — Что ж, зельевар в нашем предприятии будет совсем не лишним. Вот если бы еще Минерва согласилась...

— Согласится, Помона, вот увидите. Ей просто тяжелее, чем всем нам, она не мыслит себя вне школы, но...

Обостренный заклинанием слух Элин уловил в коридоре чьи-то шаги, она поспешно юркнула за угол, сделала несколько глубоких вдохов и снова подошла к учительской, стараясь сохранить равнодушный вид. Секунду спустя в противоположном конце коридора показался заместитель директора Фурс.

— Мисс Олсен, вам назначено на четырнадцать сорок. Сейчас... — он бросил взгляд на часы, — четырнадцать тридцать восемь. Подождите две минуты.

Он без стука вошел внутрь. Элин осталась ждать — страсть нового замдиректора к точному соблюдению назначенного времени уже успела стать притчей во языцех. Ровно в четырнадцать сорок она постучала в дверь.

— Элин Олсен для профессиональной ориентации, — сказала она.

— Проходите. Садитесь, — бросил Фурс. — Профессор Флитвик, мисс Олсен не ваша ученица, посему я вас не задерживаю.

Флитвик, не говоря ни слова, покинул учительскую. Профессор Спраут осталась сидеть за столом, всем своим видом демонстрируя, что присутствие Фурса ее совершенно не беспокоит.

— Итак, Элин, дорогая, ты уже определилась с предметами на следующий год? — спросила она.

— Зельеварение, заклинания, руны, нумерология, история магии, — без запинки ответила Элин. — И трансфигурация, если наберу на СОВ достаточно баллов, чтобы меня взяла профессор Макгонагалл.

— Полный набор для занятий артефакторикой — это понятно, — удивленно произнесла профессор. — Но история магии? Мало кто берет этот предмет на шестом курсе.

— Я еще не определилась, — ответила Элин. — Артефакторика — это интересно, но если я решу стать юристом, то после школы поступлю на кафедру магического права в Сорбонне или Салемском институте. А для этого нужно сдать ЖАБА хотя бы по одному гуманитарному предмету.

— Мисс Олсен, вы ведь в курсе, что мы находимся в Британии, а не в Америке и не во Франции? — холодно спросил Фурс. — Для работы юристом в Министерстве вам надо поступить на министерские курсы, иностранное образование мы не признаем.

— Вероятно, именно поэтому министерские юристы ухитряются проигрывать дела пятнадцатилетним девочкам, — улыбнулась Элин. — Но я не собираюсь делать карьеру в Министерстве, меня больше привлекает частная практика.

Ее укол пропал втуне, лицо замдиректора оставалось совершенно бесстрастным.

— Вам требуется оценка не ниже «В» по всем предметам, — произнес он. — По недавно утвержденному правилу, если не сдадите СОВ с первого раза, в августе сможете попытаться еще раз. Вопросы есть? Нет? Можете идти.

Элин молча поднялась на ноги, кивнула декану и вышла из учительской. В коридоре было пусто, и, закрыв за собой дверь, она не удержалась.

— Аурес Фортем Нон Обстанте, — тихонько шепнула она, прикладывая ухо к двери.

— ...недопустимо, — донесся до Элин равнодушный голос директора. — Учеников следует называть исключительно «мисс» или «мистер» и обращаться к ним по фамилии. Обращение «дорогая Элин» говорит о том, что у вас среди учеников есть любимчики. Мне, право, странно объяснять такие вещи преподавателю с более чем тридцатилетним стажем.

— Знаете что, господин директор, — устало ответила профессор Спраут. — Как преподаватель с более чем тридцатилетним стажем я советую вам...

Далее следовала пространная фраза, в которой профессор Спраут просила господина директора немедленно покинуть учительскую, вернуться в свой кабинет и заняться самоудовлетворением тем способом, который для мужчины нормального телосложения был анатомически невозможен.

— Ценю ваши познания обсценной лексики, профессор, — равнодушно произнес Фурс, — но подобный язык в стенах школы недопустим. Я вынужден лишить вас премии за апрель и вынести предупреждение о неполном служебном соответствии. В случае повторения подобного инцидента вы будете уволены, не дожидаясь конца учебного года. Теперь можете идти.

Элин вздохнула. Было бы намного проще, если бы Фурс и Амбридж оказались обычными подонками с садистскими наклонностями.

Но они не были ни негодяями, ни садистами. Они были бюрократами. И это было намного страшнее.

6 мая 1996 года

Решение было принято очень быстро. Они не хотели учиться в Хогвартсе, который стараниями Амбридж и Фурса должен был превратиться из «Школы чародейства и волшебства» в «МБОУ», где не останется больше профессоров Спраут, Флитвика и Снейпа, а новые преподаватели начнут учить детей по «одобренной специалистами Министерства методике». Оставалось лишь выбрать другую школу.

Профессор Каркаров обсуждать перевод в Дурмстранг категорически отказался.

— Не потому, что вы плохи, — добавил он, увидев выражения лиц ребят. — Но я слишком хорошо знаю Дамблдора. Через пару месяцев он вернется, как ни в чем не бывало, а те, кто его сейчас преследуют, отправятся на свалку истории. Вашему драгоценному Хогвартсу ничего не грозит.

Через две недели пришли письма из других школ. Шармбатон и Ильверморни с радостью были готовы принять у себя Гарри и Элин как победителей Триволшебного турнира, но в отношении Гермионы и Луны проявили намного меньше энтузиазма. Они не отказывали прямо, но обставили перевод таким количеством условий и требовали столько документов, что вся затея теряла смысл.

Только австралийская школа магии Карнарвон соглашалась принять всех четверых почти без формальностей — ребятам надо было лишь написать заявление и представить результаты экзаменов за последний год.