Гарри Поттер и новая семья. Последний курс (СИ) - "DVolk67" - Страница 36

«Два месяца скитаний по джунглям и никакой битвы с главным злодеем в конце? — думала она, пока их компания в сопровождении индейцев продвигалась вглубь пещеры. — Нет, публика это не купит...»

Какая-то очень важная мысль мелькнула у Риты в голове, но до того, как она успела ее осознать, свет факелов отразился от полированного металла и шедшие впереди индейцы плавно опустились на колени.

«Боги» оказались статуэтками высотой дюймов десять каждая, и судя по тому, с каким усилием индейцы поднимали их с земли, действительно сделанными из золота. Там был охотник с луком в странной одежде, женщина с ребенком, толстяк с весьма впечатляющим мужским достоинством, рыбак с гарпуном и еще кто-то, кого Рита увидеть не смогла — индейцы не подпускали ее близко. Впрочем, даже увиденного хватило Рите, чтобы понять: местные жители вряд ли могли создать что-то подобное хоть пять сотен лет назад, хоть сейчас.

«А вот инкам, пожалуй, такое было вполне под силу, — решила она. — И они действительно могли прийти с запада, спасаясь от конкистадоров. А потом местные выдумали свой вариант легенды об изгнании из Рая...»

Наконец, последний идол был извлечен из пещеры, старший из индейцев что-то произнес на своем языке и приглашающе махнул рукой в сторону дальнего конца пещеры.

— Наша награда, — пояснил Ксенофилиус. — Посмотрите, Рита, вам будет интересно.

— Тут же золота на сотни тысяч галлеонов! — ахнула Рита.

В полусгнивших корзинах и ящиках лежали кучи золотых браслетов, украшенных крупными необработанными драгоценными камнями, очень тщательно выделанных серег и подвесок с орнаментами, крошечные игрушечные инструменты, фигурки людей и животных.

— И это все наше?

— Почти все, — кивнул Ксено. — Четверть принадлежит индейцам, правда, я понятия не имею, что они будут делать с золотом. Они ведь не ценят его так, как мы, а с внешним миром почти не торгуют... А остальные три доли — да, моя, ваша и Джона.

Рита рассмеялась.

— Так эти поиски вислоухих многоножек — всего лишь прикрытие? — воскликнула она. — На самом деле вы всего лишь искатель сокровищ?

— Газета, знаете ли, сама себя не напечатает, — философски пожал плечами Ксено Лавгуд. — А что до мохноухих рогоходов, так чего их искать? Вон один, сидит прямо позади вас.

Обернувшись, Рита увидела в свете факела небольшое существо размером со вставшую на задние лапы кошку. Существо повело носом, затем запустило лапку в поросшее густой шерстью ухо, извлекло из него ягоду, проглотило ее, икнуло и побрело прочь.

— Должно быть, принял нас за алкогольную галлюцинацию, — пояснил Ксенофилиус. — Обычно они более общительны... Ну, чего же вы замерли, Рита? Помогайте, помогайте. Нам желательно спуститься вниз до заката, сегодня вечером в деревне будет праздник, не хотелось бы пропустить. А завтра мы отправимся домой. Нам даже не придется идти через джунгли — заклинание снято, теперь отсюда можно аппарировать.

Рита покачала головой и принялась запихивать сокровища в свой рюкзак. Почему-то тот факт, что выдуманное Ксенофилиусом Лавгудом животное оказалось вполне реальным, потряс ее больше всего.

Праздник, откровенно говоря, был так себе, Рита ожидала намного большего, все-таки не каждый день племя обретает потерянных пятьсот лет назад богов. Но Ксенофилиус объяснил ей, что главные торжества пройдут позже, в день зимнего солнцестояния, когда боги официально приступят к исполнению своих обязанностей, а сейчас племя просто празднует завершение долгой работы.

Потом забили барабаны, и Ксено Лавгуда увели танцевать на площадку в центре деревни, где толпилась в основном молодежь. Риту тоже звали, но она предпочла остаться в компании людей постарше, которые чинно сидели на циновках, смакуя угощение и время от времени провозглашая тосты, в которых Рита не понимала ни слова. Сидящий подле нее Джон поначалу пытался объяснить смысл сказанного, но быстро бросил это занятие, посетовав на непереводимую игру слов с использованием местных идиоматических выражений.

Впервые за два месяца Рите было хорошо. Еда была вкусной, местное вино — на удивление легким и почти не пьянящим. Правда, после второго стакана Риту почему-то перестали держать ноги, но это уже не имело никакого значения — ведь завтра ей не надо будет вставать ни свет ни заря и снова тащиться вперед по ненавистным джунглям. Скоро они будут в цивилизованном месте (хотя Манаус — та еще «цивилизация»), пару дней можно будет отсыпаться и приходить в себя, а потом — здравствуй, Англия.

Тут, правда, воображение Риты давало сбой, потому что она совершенно не представляла себе, чем будет заниматься дома, ведь писать она все еще не могла. Впрочем, Лавгуд что-то говорил про Гималаи, и если все его похождения оплачиваются так же щедро, как это...

Рита подняла руку и полюбовалась браслетом, который, не удержавшись, надела на себя еще там, в пещере, не сумев устоять перед красотой замысловатого переплетения стеблей неизвестного растения.

— Джон, вы давно знакомы с Ксенофилиусом? — спросила она.

— Мы учились вместе, — ответил тот, — и я вспомнил о нем, когда искал тех, кто мог бы помочь моему народу вернуть утраченное.

— Вашему народу? А разве вы...

— О, по рождению-то я англичанин, — ответил Джон. — Моя мама — магл, титул мне достался от нее. А отец был волшебником, но он умер, когда мне было девять лет. Вскоре после его смерти мама случайно познакомилась с доном Педро д’Альвадорес, одним из каучуковых королей Бразилии. Мне он сразу не понравился, но мама думала, что я просто ревную к умершему отцу... Она была совершенно очарована и самим доном Педро, и его состоянием, все твердила, какие перспективы передо мной откроются, если я войду в его семью...

Для дона Педро, как я понял уже позднее, мама не была кем-то серьезным. Он вышел из низов и, разбогатев, не смог отказать себе в удовольствии развлечься с хоть и бедной, но какой-никакой английской аристократкой. Но мама совершила страшную ошибку, рассказав дону Педро о магическом мире и о том, что ее сын — волшебник. Дон Педро поначалу не поверил, но когда мама показала несколько волшебных предметов, внезапно переменил свое отношение и к маме, и ко мне. Очень скоро он сделал маме предложение и увез нас в Бразилию.

Только после свадьбы выяснилось, что на самом деле дону Педро была нужна не моя мама, а я. Он просто захотел использовать мои способности в своем бизнесе. Я поначалу не особо возражал — мне было десять лет, и тот образ жизни, который вел дон Педро, меня просто очаровал. Огромная вилла, в которой можно было заблудиться, гараж с десятком гоночных машин, личный самолет...

Увы, дон Педро был совсем не таким человеком, каким казался поначалу. Это был жестокий, коварный деспот! Тиранил жену, детей (у него было трое от первого брака), служанок... Жаловаться на побои было бесполезно, вся местная полиция была у него в кармане, а письма в Англию перехватывались. Через год мама попыталась бежать, но ее поймали и куда-то увезли, а мне объявили, что моя покорность будет гарантией ее жизни.

К счастью, дон Педро не представлял, какие возможности на самом деле может дать магия. Когда мне исполнилось одиннадцать, я поступил в Кастелобрушу и сразу же начал готовиться к спасению мамы.

— Почему же вы не попросили о помощи учителей? — спросила Рита. — То, что хотел от вас этот самый дон Педро, прямое нарушение Статута!

— Вот именно поэтому и не попросил, — ответил Джон. — Это ведь мама рассказала ему о магии. Я боялся, что ее или посадят в тюрьму, или просто сотрут память обо мне и папе. Поэтому я решил действовать самостоятельно.

Весь первый курс я учился не тому, что задавали, а тому, что могло мне помочь: полетам на метле, заклинаниям поиска, невидимости, вскрытия замков... Нужда — великий учитель, и уже через год я смог угнать метлу и отправился в джунгли. Я почти добрался до места, когда моя метла вдруг отказалась лететь. Сейчас-то я знаю, что вокруг вскрытой нами пещеры была аномальная зона, где любые чары начинали сбоить и колдовство было опасно для жизни. Но тогда...