Я спас СССР! том 2 (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 29

И не говори, парень, сам удивлен. Хотя… Абабурово – оно такое, кого здесь только не встретишь. Рядом же Переделкино.

– Подожди, так новый текст гимна тоже выходит ты написал?!

– Ну, да – скромно пожимаю плечами – Правда, это вообще случайно получилось, Хрущев меня особо и не спрашивал, хочу ли я публиковать этот текст. Тот самый случай, когда без меня меня женили.

Вот так и передай своему могущественному папашке – не виноватый я! Не собирался у него кусок хлеба с икрой отбирать, меня заставили. Даже не представляю, что бы со мной эта семейка сделала, если бы узнала, как я их обнес. «Город» ведь тоже не кто либо написал, а Юлиан Семенов – муж старшей сестры Андрона. И именно ему приписывают очень мудрые слова: «Кто контролирует прошлое – не растеряется в настоящем и не заблудится в будущем». Провидец! Вот просто про меня сказал.

Отношение ко мне после моих признаний кардинально меняется. На меня больше не смотрят со снисходительным прищуром, теперь уже только с интересом. Но все-равно не как на равного. Я для них скорее выскочка – диковинка. И это понятно – иногда яркий дебют автора первым же романом и заканчивается, сверкнула на небосклоне звездочка и погасла. Только у меня-то совсем другие планы. А пока молодые «мэтры» расспрашивают, как удалось раскопать такую интересную историю, искренне удивляются необычным совпадениям на «моем творческом пути».

– Похоже, это судьба… – задумчиво изрекает Тарковский. Он погружается в свои мысли и его лицо с резко очерченными скулами принимает какой-то отстраненный вид. О чем он сейчас думает понять совершенно невозможно, такое ощущение, что человек вообще ушел в другое измерение. Зато его бодрый товарищ время зря не теряет – в эмпиреях не витает и ко всему подходит прагматично.

– Слушай, Алекс… – Вкрадчиво начинает Андрон. Я морщусь про себя от этой панибратской переделки моего имени на стиляжий лад и аккуратно поправляю его.

– Алексей. Не люблю американизмов.

– Хорошо, Алексей – быстро соглашается собеседник – А как ты смотришь на то, чтобы написать сценарий на основе твоей книги? Я прочитал недавно «Город» в Новом Мире – он прямо просится на экран. Ты еще не думал над этим?

– Думал. И осенью обязательно засяду за сценарий, просто руки не дошли.

– А как ты собираешься писать его, у тебя же опыта в этом деле совсем нет?

Вокруг нас собираются «метеориты», внимательно прислушиваются к «сеансу обольщения». Прямо «искушение Христа». «Отойди от меня Сатана!».

– Ну, …у меня еще недавно и писательского опыта не было, но ничего, как-то ведь справился.

– Старик, ты не понимаешь, сценарий к фильму это совсем другое! – горячится Андрон. – Его нужно писать, имея хотя бы минимальное представление о том, как снимается фильм. Про американскую запись слышал?

Я делаю еще один легкий прокол в память. Что-то было в моей прежней памяти об американской записи.

– Сценарная голливудская запись? Когда реплики актеров и диалоги выделяют в тексте? – Пожимаю плечами. – Не вижу ничего сложного. Все бы вам с Запада обезьянничать.

Тарковский хмурится, Андрон же не сдается.

– А про раскадровку ты слышал? Вообще хоть раз был на съемках?

– Нет, не был.

– Вот! – торжествующе наставляет он на меня указательный палец – Об этом я и говорю. Один ты точно со сценарием не справишься.

Конечно, не справлюсь, куда уж мне убогому…! Кажется, кто-то упорно подталкивает меня к мысли, что мне необходим соавтор, и при этом ждет, что я сам начну умолять его о сотрудничестве. Нет, не начну. Родственные связи у молодого режиссера неслабые, но у меня и самого теперь «крыша» будь здоров! Только вот Андрон об этом пока не догадывается и принимает меня за наивного лоха, который радостно согласится на соавторство с ним, да еще и в ноги ему поклонится. Но в деловом чутье Андрону не откажешь. Нос он держит по ветру и конъюнктуру чувствует отлично. В СССР действительно не хватает хороших фильмов о войне. Их катастрофически не хватает. И под хороший сценарий ЦК на съемки выделит любые деньги. А со мной наивным глядишь, он еще и режиссером фильма станет с его-то нахрапистостью и связями – вот уж не надо мне такого счастья! Пусть лучше снимает свой дипломный фильм про Среднюю Азию, а ко мне не лезет. Кстати, имя одного из его соавторов по сценарию этого фильма потом даже не будет упомянуто в титрах. Факт весьма показательный… Разливаю коньяк по рюмкам, поднимаю свою. Выпив, задумчиво смотрю на Андрона:

– Если я вдруг пойму, что не справляюсь со сценарием, обращусь за помощью к более опытным товарищам, приглашу кого-нибудь в соавторы. Вон, к Андрею например.

Тарковский удивленно на меня смотрит, Качаловский краснеет от досады. Но сдерживает себя. Наблюдать за эмоциями, мелькающими на лице Андрона, одно удовольствие! Куда только делся его снисходительный мэтр. Сейчас расчетливость борется в парне с желанием сохранить лицо и не пуститься на уговоры. И прагматизм явно берет верх – поучаствовать в написании сценария ему очень хочется. Но тут неожиданно вмешивается Тарковский и рушит всю мою игру:

– Хочешь хороший совет, Алексей? Постарайся вообще обойтись без соавторов. Пишешь ты хорошо, так что сам справишься. А соавторство дело непростое – мы вон с Андроном чуть не рассорились, пока последний сценарий писали – у каждого свое представление, каким должен быть будущий фильм. Тебе ведь придется безжалостно выкидывать большие куски текста, а то и целые сюжетные линии романа, чтобы уложиться в стандартный хронометраж картины, а это знаешь ли, как резать по живому, по выстраданному. И теперь представь, что все это с твоим текстом будет делать совершенно посторонний человек.

– Спасибо за совет! – я уважительно смотрю на Андрея. В честности этому человеку не откажешь.

– Любая экранизация это испытание для писателя. Тяжелое испытание. Потому что иногда это выглядит прямым издевательством над авторским текстом, и к этому тебе нужно быть морально готовым.

На этом наша познавательная беседа прерывается, и вечеринка снова входит в свое обычное русло. Ребята опять заводят музыку, режиссеры включаются в танцы. Андрон словно в отместку за мой отказ сотрудничать с ним усиленно флиртует с Юлькой. Он приглашает раскрасневшуюся девушку танцевать, Тарковский галантно подает руку Лене. Надо признать, что смотрятся они вдвоем гармонично. Лева с Димой наблюдают за своими девушками с недовольством, но их танцам с гостями не препятствуют. Играет Бесаме мучо – мелодия под которую произошло «грехопадение» Вики. Я вспоминаю любимую девушку, грустно вздыхаю, понимая, что уже успел соскучиться, и наливаю себе еще коньяка. Пью, не закусывая. Ничего, надо просто дождаться Вику из Воронежа, а там поездка на юг и…

– #&%[email protected]! сукин ты сын! – Димон вскакивает и бросается на Андрона. Я успеваю увидеть, как его рука возвращается с Юлькиной пятой точки на талию, а кокетливая улыбка на лице девушки сменяется тревогой.

Кузнецов хватает Качаловского за шкирку, под крики окружающих, оттаскивает его в сторону. Андрон пытается махать руками, но против Димона с его десантным прошлым у него кишка тонка. Единственное, на что его хватает – осыпать Димона ругательствами. Мы с Левой втискиваемся между парнями, Тарковский хватает Андрона сзади. Постепенно удается растащить ребят в разные стороны и утихомирить возмущенных «метеоритов». Первой уходит разгневанная Юля. И её никто не останавливает. Хочет найти себе в темноте приключения на пятую точку, за которую ее только что хватал Качаловский? Скатертью дорога…! Впрочем, кто-то из наших ребят вскоре уходит вслед за ней по моей просьбе, чтобы проводить дуреху до станции. Потом уходят и режиссеры в компании с припозднившимися метеоритами. Перед этим они выпивают мировую с Димоном, повинившись, что не знали о его отношениях с Юлей. Предлагают встретиться как-нибудь всем в Москве и продолжить наше знакомство. Кузнецов после всех этих прощаний мрачно допивает остатки коньяка в одну морду лица, и уходит спать в дом. В беседке остаемся мы с Левой и Леной.