Нет орхидей для мисс Блэндиш - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 9

– Так, теперь ты, – сказала Ма Флинну. – Кто знает, что мы связаны с Райли, его бандой и с тем, что случилось ночью?

Флинн поскреб затылок:

– Ну, вообще-то, Джонни в курсе, он видел, что там было, и знает, что девушка у нас, но Джонни – свой. Он закопает жмуриков и избавится от машины. Нужно для него что-то сделать, Ма. Райли обещал ему четверть добычи. Старик надеется, что мы его не обидим.

– Не обидим, – сказала Ма. – Кто там еще?

Флинн на минуту задумался.

– Парнишка на заправке. Он видел, как Эдди поболтал с Райли. Думаю, он заметил у меня пистолет. Может, и девицу приметил.

– И больше никого?

– Никого.

– Не хочу рисковать. Займись мальчишкой. Он может заговорить. Давай уже.

Когда Флинн ушел, Ма устроилась в кресле поудобнее. Док Уильямс беспокойно метался по комнате. Она вопросительно взглянула на него. С ним у нее отношения были иными, чем с остальными членами банды. Он был человеком образованным, и она это ценила.

Она знала, что несколько лет назад Док Уильямс был успешным хирургом, женатым – на женщине моложе его лет на двадцать. Та сбежала с его шофером, и он пристрастился к бутылке. Несколько месяцев спустя Док в нетрезвом виде делал операцию на мозге, и пациент умер. Его судили за непреднамеренное убийство, посадили на пять лет и изгнали из профессии. Флинн познакомился с ним в тюрьме и привел к Ма, когда их выпустили. Ей хватило ума понять, насколько выгодно иметь в банде блестящего врача-хирурга, – больше не надо было искать доктора в случае, если кого-нибудь из ее мальчиков подстрелят. Ма снабжала Дока выпивкой, а он присматривал за парнями.

– Все идет как надо, – сказала Ма. – Нам ничего не угрожает. Я собираюсь пустить слух, что Райли похитил девицу. Рано или поздно до копов это тоже дойдет. Они начнут искать его, а когда окажется, что он пропал, это убедит их в его виновности. – Она ухмыльнулась, показывая большие вставные зубы. – Пока не откопают их, так и будут считать, что похититель – Райли, а мы останемся чистенькими.

Док сел и зажег сигару. Движения его были медленными, на испитом лице читалось беспокойство.

– Мне не нравится похищение людей, – сказал он. – Это жестоко, ужасно. Мне жаль и девушку, и ее отца. Не нравится мне это.

Ма улыбнулась. Во всей банде лишь Доку позволялось говорить откровенно и давать советы. Ма редко следовала им, но ей нравилось послушать. С ним можно было поговорить, если вдруг станет одиноко, и мысли его посещали иногда вполне здравые.

– Ты сентиментальный старый дурак, – презрительно сказала она. – До сих пор у этой девицы было все. Пусть помучается. Ее старик – миллионер. Ему тоже стоит помучиться. Нам-то с тобой тоже досталось. Страдания облагораживают.

– Да. – Док налил себе выпить. – Но она молодая и красивая – жалко молодую жизнь. Ты ведь не собираешься отсылать ее отцу?

– Нет, конечно, она не вернется. Получим выкуп и избавимся от нее. Слишком много знает.

Док заерзал:

– Не по душе мне все это, но да ладно, не мое дело. – Он опустошил стакан и налил еще. – Это большое дело, Ма, и оно мне не нравится.

– Зато тебе понравятся деньги, когда получишь свою долю.

Док уставился на дно стакана:

– Да и деньги меня давненько уже не волнуют. Хочу кое-что сказать тебе. Слим вел себя с девушкой странно, действительно очень странно.

Ма вскинулась:

– О чем ты?

– Мне казалось, что Слима женщины не интересуют, и ты сама считала так, верно?

– Да, и это хорошо. И без того с ним хлопот полон рот.

– А вот эта девушка его заинтересовала, – тихо сказал Док. – Когда он увидел ее… Не помню, чтобы он когда-нибудь так себя вел. Он казался сраженным, как влюбленный мальчишка. Прости, Ма, но, думаю, теперь хлопот точно прибавится.

Ма заметно напряглась и зыркнула на него:

– Ты шутишь?

– Нет. Вот увидишь их вместе и поймешь. Он, кажется, хотел забрать ее бриллианты. Сейчас они у него, не забыла?

– Не забыла, – мрачно ответила Ма. – Он отдаст их мне, когда скажу. Так ты правда думаешь, что он влюбился?

– Уверен.

– Я быстро это пресеку. Никаких проблем с женщинами в этом доме!

– Я бы на твоем месте не был так уверен, – серьезно сказал Док. – Слим опасен. Он может пойти против тебя. Беда в том, Ма, что ты не хочешь признать: он ненормальный…

– Заткнись! – рявкнула Ма. Док затронул запретную тему. – Не стану слушать эту чушь. Слим в порядке, и я с ним справлюсь. Оставь.

Док пожал плечами и выпил. Лицо его раскраснелось. Теперь Доку было нужно совсем немного, чтобы напиться.

– Не говори потом, что я не предупреждал.

– Хочу, чтобы ты написал Блэндишу письмо, – сказала Ма, сменив тему. – Отправим его завтра. Скажи ему приготовить деньги в белом чемодане. Он должен дать объявление в «Трибьюн», чтобы оно вышло послезавтра, – мол, продается белая краска в бочонках. Это даст нам знать, что деньги готовы. Предупреди его о том, что случится с девушкой, если он затеет двойную игру.

– Хорошо, Ма.

Док забрал стакан и вышел.

Старуха какое-то время сидела в задумчивости. Ее беспокоило сказанное Доком. Если Слим запал на девицу, то от нее нужно избавляться как можно скорее. Ма попыталась убедить себя, что Док преувеличивает. Слим всегда боялся девушек. Она видела, как он рос, и была уверена, что у него нет ни малейшего сексуального опыта.

Ма встала.

Она подумала, что лучше поговорить с ним. Забрать ожерелье. И продавать его с осторожностью – может, даже придержать немного, еще не один месяц за ним будет тянуться горячий след.

Старуха поднялась наверх в комнату Слима.

Слим лежал на кровати в рубашке и брюках. Ожерелье болталось в его костлявых пальцах. Когда Ма вошла, оно исчезло с той же немыслимой скоростью, с которой он орудовал ножом.

Впрочем, Ма успела заметить ожерелье – и промолчала.

– Чего лежишь? – требовательно вопросила она, приближаясь. – Устал или как?

Слим нахмурился. Иногда мать доводила его глупыми вопросами.

– Да, устал. И не хотел слушать эту болтовню внизу.

– Стоило бы спасибо сказать, вот что, – мрачно возразила Ма. – Мы будем богаты, Слим. Эта девица стоит уйму денег.

Слим просиял, хмурость как рукой сняло.

– Где она, Ма?

Ма уставилась на него. Она прежде никогда не видела такого выражения его лица. Значит, Док прав. Бедный дурачок влюблен, как ни сложно в это поверить.

– Она заперта в передней комнате.

Слим перекатился на спину, глядя в потолок.

– Она хорошенькая, правда, Ма? – сказал он с бессмысленной улыбкой. – Я таких еще не видел. Какие у нее волосы, а?

– Хорошенькая? – рыкнула Ма. – Тебе что с того? Девица как девица.

Слим повернул голову и смотрел на нее с откровенным удивлением.

– Серьезно? У тебя вообще глаза есть? Что с тобой? Я всегда считал тебя умной. Она прекрасна. Ты ослепла, если этого не видишь. – Он пробежал пальцами по длинным жирным волосам. – Она как картинка из книжки. Я хочу оставить ее здесь, Ма. Нам же нет нужды отсылать ее, правда? Заберем деньги, а ее оставим себе. У меня никогда не было девушки. Она будет моей девушкой.

– Да? Думаешь, ты ей нужен? Посмотри на себя, на свои руки и рубашку, они же грязные. Думаешь, эта надменная сучка удостоит тебя хотя бы взглядом?

Слим посмотрел на свои руки. Он, казалось, растерял всю свою уверенность.

– Помоюсь тогда, – сказал он, словно подобная мысль никогда прежде не приходила ему в голову. – Надену чистую рубашку.

– У меня нет времени на эти глупости, – грубо сказала Ма. – Давай ожерелье.

Слим посмотрел на нее, склонив голову набок, потом достал из кармана ожерелье и поболтал им в воздухе вне досягаемости Ма. На его лице появилось хитрое выражение, которое Ма совсем не понравилось.

– Красиво, правда? – сказал он. – Но ты его не получишь, оставлю себе. Знаю я тебя – отберешь и продашь. Только о деньгах и думаешь. А я отдам это ей – это ж ее вещь.

Ма еле сдерживала ярость.