Крутой сюжет 1993, № 1 - Моргунов Владимир - Страница 31

— Но, в конечном счете, он стал отступником? — вставил Корригэн. — Старая история: ему в конце концов это надоело, и он сбежал.

На индейском лице Рейми не дрогнул ни один мускул.

— Ты прав только отчасти, Тим. Ему это надоело, правда. Но никакой неожиданной драмы он не пережил. Просто постарел, поумнел и больше не мог плавать в дерьме. Но он не перешел и к нам. По крайней мере, сразу.

— Вы завербовали его? — спросил Баер.

— Мы пытались, — ответил Рейми. — У нас есть люди, которые следили за Генрихом Фляйшелем. Мы довольно легко вошли в контакт. Но он не был тем, за кого себя выдавал или хотел выдать, бедняга. Двойная жизнь, шпионаж, пуля в лоб в случае неудачи — эта мысль вытравила из него храбреца. Предложил свои услуги, но не тайного агента, а вполне легального сотрудника, работающего на нашей стороне. Но здесь он для нас ровно ничего бы не значил. Поэтому мы прекратили это дело и закрыли на него досье.

Корригэн и Баер обменялись взглядами. Баер вдруг спросил:

— Когда вы снова его открыли?

— Недавно. Если вам нужна точная дата…

— Он что-то вывез, — догадался Корригэн. — Что именно?

— Микропленку. Он дьявольски рисковал и очень долго с ней возился. Но работу сделал. Как оказалось, там не было ничего такого, чего бы мы не знали.

— Что же это было? — Чак Баер подался вперед.

— Документы о полетах русских космических кораблей, потерпевших аварии за последнее время. Копии документов, снимков, чертежей.

Корригэн уже сидел на самом краешке стула.

— Не удивительно, что Фляйшель рассчитывал на награду за свой труд! — Баер хлопнул себя по колену.

— Ты бы видел его лицо, когда ему сказали, что нам это все известно. Бедняга как будто получил сильный удар под дых.

Рейми еще раз взглянул на снимки. В черных глазах его скользнула жалость.

— Фляйшель был далеко не профессионал, и поэтому так бестолково поступил. Микропленка произвела на него такое впечатление, что он допустил ошибку, предположив, что мы написаем в штанишки от восторга. Ты или я, или Чак, конечно, повели бы себя здесь иначе. Прежде, чем приложить к этому руки, следовало бы узнать, какой еще информацией обладает другая сторона.

— Как же он оттуда выбрался?

— Пробился по линии культурного обмена. Они ожидали, что, возвратившись, он испишет горы бумаг о бедственном положении американского народа, гнущего спину на богатеев с Уолл Стрит.

— Человек, пользующийся псевдонимом Уолтер Ингрэм, был убит вчера после обеда. Это был Генрих Фляйшель. Микропленки при нем не было. Может быть, она была в его чемодане; он, кстати, украден.

— Может быть. — Рейми качнулся вперед. — Я знаю, о чем ты думаешь, Тим. Возможно, кто-то охотился за Фляйшелем, этот кто-то мог не знать, что мы уже умыли руки и не имеем с ним никаких дел.

— А чего-нибудь поинтереснее ты придумать не мог?

— Не дави на меня, Тим. Мы разделались с Фляйшелем, когда собрали на него досье и передали его в иммиграционную службу. Убийца из Нью-Йорка — это твой подопечный.

— Мы одним глазом будем следить за ходом дела, — и Рейми посмотрел на Баера. — Как ты все себе представляешь, Чак?

— Ингрэм-Фляйшель позвонил мне в контору по делу. Сказал, что речь идет о моей стране. Он должен был позвонить. Но…

Все трое подошли к двери.

— А у тебя, Тим, есть кто на примете?

— Человек по имени Кермит Шальдер.

Кермит Шальдер скучал в баре на 44-й стрит, потягивая виски «Манхэттэн». Этот бар не блистал таким великолепием, как те, в которых он позволял себе иногда пропустить рюмочку. Что касается выпивки, то здесь он строго придерживался установленного им самим режима. Но сегодня он не соблюдал ни времени (он ушел из офиса вскоре после ленча), ни меры — перед ним стоял уже третий бокал.

Шальдер одиноко сидел за столом в самом углу бара, наблюдая за происходящим вокруг. Все его мысли сосредоточились на женщине по имени Дорис Фарлоу. Он презирал себя, зная, что снова возвратится к ней…

Дорис впустила его в квартиру с таким же безразличием, как если бы он был телемастер или уборщик.

Шальдер последовал за ней в спальню. Эта комната удивила его, когда он попал сюда впервые. Она была похожа на Дорис — взъерошенная, с уймой мягких подушек, разбросанных вокруг, с тяжелыми портьерами ярко-красного цвета. Это был ее любимый цвет. Пуховка, оброненная возле кровати, алела сатанинским пятном.

Вид неубранной постели навел его на мысль о ее теле — мягком, с влажными от пота укромными уголками, с запахом муската, призывно манящего.

Кермит Шальдер наблюдал, как она села за туалетный столик и стала расчесывать волосы. Они были густые, блестящие и ниспадали на лицо темно-рыжими прядями. Он уже изучил ее лицо, ему был знаком каждый дюйм ее тела.

Она сидела перед ним как воплощение сексуальности в своем расцвете, довольно глупое существо без всяких компенсирующих отсутствие ума качеств, за исключением разве что ее изобретательности в постели.

Она любовалась своим отражением в зеркале, каждый раз отклоняя лицо в сторону при попытке расчесать волосы на затылке. Щетка остановилась на полпути.

— Что ты на меня так уставился?

— Мне нравится смотреть на тебя, — ответил Шальдер.

— Но ты смотришь так, будто тебе причинили боль или что-то в этом роде.

— Да, я ощущаю эту боль, и ты знаешь, где именно…

— О Боже.

Она улыбнулась и продолжала расчесывать волосы. Дорис Фарлоу могла просиживать целыми днями за расчесыванием волос. Жизнь для нее существовала вне времени и пространства.

— Ты сказал, что хочешь видеть меня. Зачем, Керм?

— Я оставил здесь кое-какие вещи. Я пришел забрать их.

— Так забирай. Кто тебе не дает? — Дорис перестала расчесываться и потянулась за губной помадой. — Ты знаешь, где они.

— Черт тебя возьми, дура!

На ее щеках выступили два маленьких розовых островка. Глаза смотрели с негодованием.

— Я должна была понять твой характер. Бешеный, как у сатаны. Всех, кто не похож на тебя, ты смешиваешь с грязью. Чем вообще я тебе обязана?

— Ты обязана мне больше, чем того стоишь!

Она смерила его взглядом с головы до ног, презрительный взгляд ее глаз остановился как раз где-то ниже пояса.

— Вас не так уж много, мистер Шальдер. В вас нет и половины того мужчины, которым вы себя считаете. Вы требуете компенсации. За что? Ты получал больше, чем давал.

Шальдера будто молнией пронзило и он застыл, ослепленный. Как сквозь туман до него доносились обрывки ее фраз:

— Керм!..

Пронзительный крик, в котором звучал страх, помог, ему избавиться от этой слепоты. Он оказался вдруг на полпути к ней, с поднятой рукой, сжатой в кулак. Внезапно туман в голове рассеялся. Дорис оказалась тесно прижатой к туалетному столику, одна рука ее вскинута кверху — она защищала свое лицо.

— Не подходи ко мне! — истерично закричала она. — Боже мой, зачем ты только пришел? Ты любишь нагонять страх на людей, да? Ты — желтопузик. Тебе доставляет удовольствие издеваться над девушками, я должна была это понять еще в первый раз, когда позволила тебе залезть в мою постель. Тебе, может быть, хочется быть мужчиной, но у тебя мозги набекрень!

— Не говори так! — сказал он. — Не говори так никогда, Дорис.

— Ты же знаешь, я завязала с тобой. Свои запросы я удовлетворю всегда и везде, и гораздо лучше, чем с тобой. Тебе пришлось сделать вид, что ты меня бросил, не правда ли? Ну что, неправда?

Ее злобный тон возмутил его.

— Кто он? — вскричал Шальдер.

Зазвенел звонок в дверь — два коротких, один длинный. Будто пароль.

Дорис вскочила. Он и не предполагал, что она может быть такой подвижной. Кермит преградил ей путь.

— Что, новый дружок?

— Не знаю, кто это. Дай мне пройти!

— Лгунья! — Он схватил ее за руку.

Она стала вырываться.

— Я буду кричать, — зашипела Дорис. — Ты хочешь, чтобы я закричала? Ты нарываешься на неприятности…