Крутой сюжет 1995, № 3 - Паркин Геннадий Иванович - Страница 25

Чеченец быстро пришел в себя и, привалившись к стенке колумбария, вытаскивал из-за пояса нунчаки. Каюк же, потирая руку-кувалду, принялся убалтывать меня добровольно покинуть убежище, драть штаны на оградах ему не хотелось.

— Ты что, псих? Чего на людей бросаешься? Вылазь сам, пока мы тебя не достали. Поговорим, узнаем кое-что и вали, куда хочешь, — продолжал увещевания Каюк, постреливая глазами по сторонам.

— Спрячь палки, — вдруг повернулся он к Руслану, углядев что-то в конце дорожки.

Я вытянул шею и сердце наполнилось щенячьим восторгом. По аллейке ковылял Сашка, осторожно удерживая перед собой полный трехлитровик воды.

— В чем дело, ребята, — сразу оценил он какую-то ненормальность ситуации. — Чего они от тебя хотят? — Это уже было адресовано мне.

— Ты вали, мужик, куда идешь, не мешай друзьям общаться, — прогудел Каюк, жестом предлагая Сашке пройти.

Я раскрыл было рот, но сказать ничего не успел. Мелькнувший в руке Руслана нож побудил Сашку к открытию второго фронта. Скорее всего, резать никто никого не собирался, чеченец хотел только припугнуть не в меру любопытного прохожего. Но Сашкин мозг, сталкиваясь с угрозой жизни, переключался на автоматический режим, в действие вступали рефлексы, выявленные когда-то академиком Павловым у беззащитных собачек, над которыми академик безжалостно издевался. Правда, собачки бессмысленно дергали лапками, а каждое Сашкино движение было продумано инструкторами и выверено до миллиметра.

Увесистый трехлитровик развалился на десятки осколков, врезавшись в бычий загривок Каюка. Чеченец успел отпрыгнуть, но Сашка ступней чиркнул ему по колену и этого хватило, чтобы Руслан на пару секунд потерял способность передвигаться. Я начал протискиваться на подмогу, но, кажется, подмоги там не требовалось. Ржавый огрызок трубы-дюймовки, забытый когда-то сварщиком, превратился в спецназовских руках в мощное наступательное оружие.

Изгрызенным торцом трубы он коротко ткнул в правый бок изумленно трясшего головой Каюка, быстро перехватил трубу за конец и с размаху ахнул гиганта по переносице. Раздался чмокающий звук и Каюк плавно завалился в растекающуюся по дорожке лужицу.

Сашка развернулся и тем же концом рубанул чеченца по руке, до сих пор сжимающей нож. Руслан с воплем разжал пальцы и нож сверкнул отшлифованным лезвием, исчезая в густой траве. От повторного удара, направленного в голову, чеченец ухитрился уйти и, выхватив вновь нунчаки, умело завращал ими, рассекая со свистом воздух.

Драться Сашка действительно не умел. Даже не пытаясь блокировать трубой мельтешащие перед глазами палки, он резво присел и саданул Руслана самым кончиком трубы по голени. Того как за шиворот от земли оторвало, но даже упасть он не успел. Ржавый торец с хрустом сокрушил грудь чеченца и, взлетев чуть выше, джигит перевернулся в воздухе и затылком врезался в бетонную дорожку.

Сашка наклонился, оттянул веко поверженного противника, покачал головой и повернулся в мою сторону. Поскольку побоище длилось всего секунд десять, я еще только сумел добраться до неестественно распластавшегося Каюка. Изо рта, носа и ушей гиганта скользили алые ручейки крови, а толстые пальцы огромных рук как-то странно дергались, сам по себе каждый.

— Дела-а, — протянул Сашка, внимательно изучая свою работу. — Этот-то вроде не жилец. Чего они от тебя хотели?

— Саня, теперь не время, я тебе потом все объясню, — мне стало не по себе от мысли, что нас могут сейчас хлопнуть рядом с потенциальным покойником. — Пошли-ка скорей отсюда.

Но судьба исчерпала еще не все предназначенные нам на сегодня сюрпризы. Едва мы отошли от поля боя, на пути вырос холеный мужик с ярко выраженным ментовским взглядом холодных серых глаз.

— Что здесь происходит? — пытаясь что-то разглядеть за нашими спинами, поинтересовался он, явно нервничая.

— Ничего особенного, — я пошире раздвинул плечи, — дайте пройти, пожалуйста.

— Предъявите документы, — вдруг ухватил он меня за рукав.

— А по какому праву вы их требуете? — встрял между нами Сашка. — Вы-то кто такой?

Холеный вывернул из нагрудного кармана красную книжечку и, помахав ею у нас перед носами, хотел было спрятать назад, но я перехватил его руку. — Раскройте, пожалуйста.

Подозрения подтвердились. Выведенная черной тушью фамилия Свиридов определила все мои дальнейшие действия.

— Он с ними! — крикнул я Сашке и втер Свиридову под ребра с левой.

Подполковник отступил на два шага и, быстро сунув руку под мышку, рванул пистолет.

— Стоять! — заорал он, но Сашка опять включил свои кошмарные рефлексы. Он действовал так же уверенно, как обычно футбольная сборная Германии разыгрывает стандартное положение. Штрафной удар или, к примеру, угловой.

Левой рукой он вытолкнул с линии возможного огня меня, одновременно уходя вправо сам. Свиридов на сотую долю секунды вынужден был раздвоить внимание и этого хватило. Сашка атаковал его сбоку, одновременно задирая сжимавшую пистолет руку куда-то в небо, подсекая обе ноги подполковника и нанося хлесткий удар по печени свободной правой. Навалившись на упавшего Свиридова коленями, Сашка пару раз треснул его затылком о бетон и удовлетворенно полюбовался результатом.

Я подобрал и сунул за пояс пистолет, вытянул из кармана отключившегося мента удостоверение и поторопил приводящего в порядок одежду Сашку:

— Скорее отсюда, пока еще на кого-нибудь не нарвались.

Обежав колумбарий, мы разделились. Сашка направился через главные ворота на стоянку, а я поскакал через могилы к сараюшке генерала песчаных карьеров, намереваясь покинуть кладбище тем же путем, каким сюда и проник. Сберкнижки решил сегодня не изымать, и так приключений хватило. В крайнем случае, подумал, поручу это дело Вячику или Верке.

— Ну-с, молодой человек, доложи, кого это мы убивали, — поправляя зеркало заднего вида, поинтересовался Сашка, когда я заскочил на Звенигородке в «Волгу».

— Давай лучше сперва с Вячиком встретимся. — Мне не хотелось впутывать еще и его в темные междоусобицы советских силовых структур.

— Что-то вы, ребята, не то затеяли, — пробурчал Сашка, объезжая зазевавшегося алкаша с полной авоськой пустых бутылок. — А ствол и документики зачем у милиционера забрал?

— Милиционера, — передразнил я своего спасителя. — Это не мент, а самый натуральный мусор. Такие вот черти только жить людям мешают.

— Согласен, это непорядочно на живых людей с пистолетом бросаться, но я заинтригован. По-моему, скоро мне предстоит услышать очень занимательную историю. А ведь, кабы не я, быть бы моей бывшей женушке соломенной вдовой. — Сашка громко расхохотался, а вслед за ним смешинка посетила и меня. Возбужденные нервы резко расслабились и мы дружно ржали, поглядывая друг на друга, еще минут десять, то смолкая, то вновь захлебываясь выпирающим изнутри смехом.

Девчонки нас заждались. Правда, занимаясь стряпней, они добили все оставшееся с ночи спиртное, но стол накрыли на славу.

О Веркиных кулинарных талантах я знал и раньше, однако оказалось, что в роли шеф-повара сегодня выступала Сонечка. Должно быть общение с Сашкой разбудило в ней заглушенную Драконом тягу к ведению домашнего хозяйства, а может она вспомнила, что путь к сердцу мужчины пролегает через желудок и решила Сашкино сердце прочно завоевать. Что ж, понять можно. Одно дело, ежеминутно скользящий по лезвию бритвы Дракон, с лицом Квазимодо и сомнительными источниками доходов, а совсем другое, симпатичный, пусть временно одноглазый, генеральский сын, капитан войск особого назначения, набитый легально добытой валютой и разными интересными историями.

Едва мы, загруженные покупками, ввалились в прихожую, стены квартиры огласил такой радостный визг, что вмиг расхотелось думать обо всех своих проблемах и неурядицах. Что может быть приятнее, когда тебя с нетерпением ждут и откровенно радуются, когда ты наконец приходишь. Жаль только, что судьба не часто дарит мне возможность насладиться подобным счастьем, но кто, кроме меня самого, в этом виноват?