Лабиринты наших желаний (СИ) - Эрос Эви - Страница 51

Обыскивал этот бывший опер профессионально. Спокойно, без спешки, но тем не менее быстро и точно осмотpел всю квартиру Андрея,и изъял не только сами видеокамеры – все до единой! – но и найденные диски,и флешки,и планшет, и ноутбук.

Андрей, конечно, молчал, не возмущался. У него слишком болел весь организм, да eщё и пара зубов во рту шатались. Глаза вообще открывались с трудом, и дыхание было затруднённым, с хрипами – то ли нос сломан, то ли просто кровь затекла в пазухи и теперь не даёт дышать нормально. В конце концов Роман, в последний раз оглядевшись, удовлетворённо кивнул, подхватил с пола пакет со всем изъятым и сказал развалившемуся в кресле Андрею: – Всё. Вставай давай, проводишь меня. – Сам дорогу не найдёшь? – прохрипел парень, с трудом поднимаясь на ноги. – Нeт. Заблужусь, – усмехнулся охранник,и тут же пошёл к выходу в правильном направлении. – Пошли, инвалидный. Закроешь за мной. Уже у порога Роман вновь обернулся, смерил Андрея презрительным взглядом и произнёс: – Ещё кое-что. В ближайшее время купишь билет и смоешься отсюда. И если когда-нибудь вновь приедешь… Запомни – тебе отрежут самое дорогое. Что у тебя самое дорогое, знаешь? Андрей реально сдрейфил. Охранни? его отца не был похож на человека, который может угрожать впустую. – Но я периодически по работе… – Никакой работы в Москве. Если явишься – останешься без яиц. Разъезжай по другим городам, а в столицу не суйся. Понял? Или мне тебя ещё раз ударить? – Понял, – поспешно сказал Андрей, но Роман, усмехнувшись, всё-таки заехал ему кулаком по почкам. – На всякий случай. – И вышел, не попрощавшись. А Андрей, морщась, осел на пол, чувствуя, как по ногам потекло. Не выдержал всё-таки мочевой пузырь… Какое-то время он, отдуваясь после удара, сидел на полу, в собственной луже. Мыслей не было никаких. Потом одна появилась. Покурить бы… Но травки нет, кончилась, а обычные сигареты ?ндрей у себя не держал. Поэтому он, забыв про мокрые штаны и собственный избитый вид, впрочем, как и про отсутствие в карманах денег, вышел из квартиры и медленно побрёл вниз по лестнице, забыв и про лифт тоже. Ноги заплетались, голова кружилась. И вдруг в этой самой голове пронеслась чёткая мысль, сказанная каким-то чужим голосом: «Мразь ты, Андрейка. И если ты сейчас помрёшь, никто о тебе даже не заплачет». От этой мысли он запнулся и начал падать. Попытался схватитьcя за поручень, но руки были влажные то ли от пота,то ли от собственной крови. И полетел вниз с лестницы, считая ступени. Раз, два,три, четыре, пять… И темнота.

- Настёна? Ты чего плачешь?

Она и не заметила, как Борис вернулся в комнату, так сосредоточилась на себе и своём отчаянии. Кажется, она так не плакала даже после смерти мамы. Хотя… тогда она просто не могла плакать. Глаза были сухие, а мысли в голове застыли, заморозились. Сейчас же слёзы лились сами,и мыслей было столько, что в висках стучало. – Да так, – Настя села на кровати и посмотрела на шофёра. – Я просто очень виновата. – Перед отцом? – уточнил Борис, садясь рядом и сочувственно глядя на неё. – Да. Но перед Ксюшей больше… Настя всхлипнула, и мужчина осторожно погладил её по ладони, которой она судорожно вцепилась в коленку. – Если тебя это утешит, я тоже виноват. – Ты? – девочка удивлённо посмотрела на него. – При чём тут ты? – Ну… дело ведь в ?ндрее, так? Он что-то нехорошее натворил, раз твой папа так беcится. – Ага… – она вновь всхлипнула,и слёзы полились из глаз. – Очень нехорошее… – Ясно, – Борис тяжело вздохнул. – Не надо было мне говорить тебе свои домыслы про Ксюшу. Ты всполошилась, позвонила ему, он приехал, наворотил дел… Дурак я. Настя помотала головой. – Позвонила… Если бы я только позвонила! Папа меня за звонок уже наказал. А сейчас… не наказал никак… но лучше бы наказал. Борис, лучше бы он меня выпорол, как обещал!!! Шофёр сжал ладонь девочки. – Ну-ну, Настёна. Не казнись. Попроси прощения и у папы,и у Ксюши. – Прощения… – пробормотала Настя, наклоняя голову. – Разве такое можно простить? – ? это уже не тебе решать, – возразил Борис жёстко. – А папе твоему и Ксюше. И… Настёна. Слушайся его. Игорь Андреевич тебе только добра желает. Хватит уже авантюрничать. Девочка грустно усмехнулась и потёрла глаза. – Да… хватит. Борис, мне действительно хватит. На всю жизнь…

Игорь не дошёл до своей комнаты. Остановился в гостиной возле окна, глядя на Москву с высоты птичьего полёта. Несмотря на то, чтo ещё не было и полудня, видно оказалось так себе, потому что собирался дождь и на улице потемнело. Тёмное, хмурое небо,и ветер там наверняка нешуточный…

Он не замечал, что хмурится и сам, прижимая правую руку к груди с левой стороны, будто у него болело сердце. Он не думал сейчас о себе,только о своей девочке, которая в эту секунду была где-то там, за множество километров отсюда, совсем одна. Вдалеке сверкнула мoлния, и одновременно с этим у него в кармане зазвонил мобильный телефон. – Да, Стася? Замечательная у Ксении подруга всё-таки. Подобная дружба – редкость. – Привет, Игорь. Только что Ксюша звонила, сообщила, что добралась до Чебоксар. У неё всё нормально, она сейчас как раз едет к бабушке. Голос немножко пободрее, чем вчера. Пободрее. У него отлегло от сердца. – Спасибо, Стася. – Не за что. – Она чуть помолчала, а потом спросила, вздохнув: – Что ты собираешься делать дальше? Ответ был очевидным. – Ехать за ней. На этот раз молчание было заполнено неловкостью. – Ты… Игорь,ты… Стасины интонации немного напомнили ему Ксению, и Игорь улыбнулся уголками губ. – Ты хочешь спросить, зачем? Я кое-что купил ей, когда был в Америке. И теперь хочу это пoдарить. Но от того, простит ли меня Ксения, зависит, примет ли она этот подарок. – Простит? Но Ксюша говорила, что ты её не обижал. – Андрей – мой сын, – сказал Игорь тяжело. – И я за него в ответе. Мне есть, за что просить прощения, Стася. – Я поняла, – прошептала девушка в трубку. – Тебе нужна моя помощь? Хоть в чём-то? – Ты знаешь чебоксарский домашний адрес Ксении? – Нет, – произнесла Стася с сожалением. – Прости. Понятия не имею. Но может, у тебя получится найти его по имени её бабушки? У неё смешное имя. Дульсинея Липова. – Да. Получится. Спасибо. – Не за что, – повторила она еще раз. – Звони, если что. В любое время. – ?орошо. Разговор со Стасей заставил Игоря очнуться. И он, как только положил трубку, начал заказывать в интернете билет на самолёт до Чебоксар на сегодняшний вечер. Он уже почти всё оформил, осталось совсем немного, когда за спиной раздался тихий и дрожащий Настин голос: – Папа… Игорь оторвался от экрана телефона и обернулся, краем глаза успев заметить, что на улице наконец-то пошёл дождь. По стеклу полились потоки воды, рисуя на нём причудливые узоры, смывая грязь. Настя стояла шагах в пяти от своего отца, нервно заламывая руки и глядя на него почти с отчаянием. Она была очень бледна,и Игорь, нахмурившись, подошёл к ней вплотную, полoжил ладонь на лоб. – Ты не заболела, котёнок? – спросил он обеспокоенно, но лоб был нормальной температуры,только глаза блестели как-то лихорадочно. Настя всхлипнула и подняла одну из своих дрожащих ладошек, дотронулась до его груди… и вдруг сказала нечто удивительное. – Папа. Папа, пожалуйста. Тебе нужно поесть и поспать, папа. Ты… такой уставший… Игорь на несколько секунд даже растерялся. Он думал, Настя опять устроит истерику, станет просить прощения, оправдываться. – Хочешь, я сделаю тебе чай? И там лапша вкусная… И пюре Люся приготовила… Давай, я разогрею? Будешь? Игорь подумал бы, что Настя подлизывается, если бы не знал – его дочь в принципе не умела подлизываться. – Буду. Иди, разогревай, я чуть попозже подойду. Мне нужно билет оплатить. – Билет? – Да. Ксения уехала в Чебоксары. Я поеду за ней. Настины глаза чуть расширились. – Папа… папа, пожалуйста… Возьми меня с собой, папа! Игорь поднял брови. – С собой? Зачем, Настя? Тем более, начало учебного года уже совсем скоро. ? я не знаю, сколько времени займёт эта поездка. – Я догоню пoтом. Обещаю! – Настя… ты мне слишком часто что-то обещаешь и не выполняешь своих обещаний. Дочь шмыгнула носом,и Игорь вдруг заметил, что она плачет. Совершенно беззвучно. Именно так когда-то плакала Вероника от боли. Беззвучно, чтобы никого не тревожить, и улыбалась виновато, как только он замечал. – Ну что ты, котёнок? – спросил Игорь, ощущая, что его сердце дрогнуло. – Перестань плакать. Я же вернусь. – Дело не в этом… – прошептала Настя, отводя взгляд, а потом вдруг резко вскинула голову и посмотрела на своего отца – прямо, открыто. И теперь она уже напоминала ему не Веронику, а Ксению. – Пап, я должна попросить у неё прощения. Должна, пап! – А если она не простит? Игорь даже чуть поморщился: жестоко. Но как иначе? ?н ведь много раз просил Настю. И только теперь она, кажется, начала что-то понимать. Но не слишком ли высока цена за это понимание? – Я… – дочь запнулась, всхлипнула. – Это неважно, пап. Я должна попросить прощения. Пусть… пусть не простит… Я должна попросить! Прощения надо просить не для того, чтобы тебя прощали! – ? для чего, Настя? Она на секунду задумалась. – Я не знаю. Просто… если жалеешь – надо просить прощения. Но не для того, чтобы прощали. А чтобы… чтобы человек, которого ты обидел, знал, что ты жалеешь. Я хочу, чтобы Ксюша знала! Пап… папа, по?алуйста! Какое-то время Игорь смотрел на дочь, пытаясь запомнить её такой. Она наконец-то начала взрослеть. Имеет ли он право отталкивать её сейчас? Возможно, Настя сможет еще чему-то научиться в этой поездке. А учебный год… Да хрен с ним. Потом наверстает упущенное. – Хорошо, Настя. Я возьму тебя с собой. Тебя и Романа. – Спасибо! – выдохнула она с облегчением. – Спасибо, пап. Пап… честное слово, я никогда больше так не буду. Никогда-никогда! – Так – это как? – усмехнулся Игорь, не особенно доверяя этому обещанию. Слышал уже… – Так – это подло, – твёрдо ответила Настя, и губы её чуть дрогнули. – Так – это нарушать своё слово. Я не буду больше, пап! Не веришь? – Посмотрим, – сказал он мягко, подталкивая её к кухне. – Иди. Ты мне чай обещала. И… что-то там ещё. А я пока билеты закажу. Она кивнула, в последний раз обожгла его отчаянно блестевшей зеленью глаз, развернулась и пошла по направлению к кухне. При этом голова Насти была чуть наклонена, как всегда бывает с теми, ?то чувствует свою вину.