Ехиднаэдрон - решето джамблей (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 9

— Просто интуиция, — сказала она.

— Так, а может тебе просто не хочется верить, что событие будет утоплено?

— Может, так… — она взяла пакет с соком и тоже сделала глоток. — …Уф! Вроде, жуткая кислятина, но что-то в этом есть.

— Мне нравится, — сказал он и поинтересовался, — а какими они могут быть?

— Они в смысле джамбли? — уточнила она и, после его утвердительного кивка уверенно сообщила: — Они очень непохожи на нас.

— Это ясно, — отозвался Юлиан и процитировал: «А вдали, а вдали От знакомой земли, — Не скажу, на какой широте, — Острова зеленели, где Джамбли живут, Синерукие Джамбли над морем живут».

Голландка покачала головой.

— На какой широте, как раз скажу. Ты ведь слышал Майкла Стефенсона. Он определил вектор направления регулярных рапортов с Каимитиро. Их звезда: Эпик Водолея, в 40 световых годах от нас. Красный карлик, чуть больше нашего Юпитера, но массивнее примерно в 80 раз. Соответственно, в 13 раз легче Солнца. По звездным меркам, Эпик Водолея довольно холодный: 2300 Цельсия. Для сравнения, Солнце — 5500 Цельсия. Но планеты системы Эпик Водолея в полста раз ближе к своей звезде, чем мы к Солнцу, поэтому они получают достаточно тепла. Там возможны три обитаемых планеты. По размеру, массе и температуре поверхности они похожи на Землю, но год на них длится всего несколько дней. Система Эпик Водолея похожа на систему нашего Юпитера со спутниками. Только при условии, что Юпитер — горячий. Ты ведь читаешь Кларка.

— Да, — Юлиан улыбнулся, — я уловил мысль. Там во второй части «чужие» активируют термоядерную реакцию на Юпитере, и он становится реальной маленькой звездой для своих спутников. А ты намекаешь, что Эпик Водолея тоже искусственно зажжен?

Аслауг снова покачала головой.

— Нет. Эпик Водолея довольно типичный естественный объект в семействе красных и коричневых карликов. Майкл считает, что это родная планета… Э-э… Джамблей, а не вторичная колония.

— Аргументы? — спросил Юлиан.

— Аргументы вот, — сказала она, — во-первых, система Эпик Водолея очень удобна для развития космической цивилизации. Несколько похожих планет, которые разделены малыми расстояниями. Представь, что Марс похож на Землю, и он близко, как Луна. История астронавтики шла бы совсем иначе. В 1969-м у людей появилась бы вторая обитаемая планета, а затем, почти сразу — третья. Астронавтика развилась бы так же стремительно, как авиация после первого аэроплана. Все было бы иначе. Но нам не повезло с планетами-соседями. Поэтому джамбли в космосе, а люди в заднице.

Голландка снова приложилась к пакету с лимонным соком и повторила:

— Джамбли в космосе, а люди в заднице. Именно это главное отличие между нами. Физические условия на трех планетах Эпик Водолея похожи на земные, и возможно, джамбли состоят из примерно таких же химических веществ, что земная фауна. Или точнее: состояли. Сейчас джамбли состоят, из чего хотят. Но 50 тысяч лет назад…

— Какие 50 тысяч лет? — не понял Юлиан.

— Майкл убежден, — пояснила Аслауг, — что Каимитиро был отправлен джамблями на раннем этапе их астронавтики. Тогда джамбли опережали земную Космическую эру примерно на тысячелетие. 50 тысяч лет это время полета Каимитиро от них к нам.

— Ух, как! 50 тысяч лет. На Земле в Северном полушарии тогда наступила очередная короткая межледниковая эра, и кроманьонцы начали миграцию в Европу. Там жили неандертальцы, там гуляли мамонты, шерстистые носороги и саблезубые тигры…

— Вроде того, — согласилась голландка, — Майкл считает: нам повезло. Тысяча лет это интервал, через который возможно взаимопонимание. А с теперешними джамблями, вероятно, контакт не получился бы. Мы для них голые мартышки, как ты говорил.

— Я говорил: голые обезьяны.

— Не важно, — она махнула ладошкой, — если Майкл прав, то мы общаемся с кибером джамблей, опережающим нас по развитию примерно на тысячу лет.

Юлиан сделал удивленное лицо:

— А мы что, уже общаемся с Каимитиро?

— Э-э… Вроде, мы близки к этому.

— Как Ахиллес к черепахе? — пошутил консультант по ЯД.

— Мы действительно близки, — сказала она, — утром Жози и профессор Эдуаро займутся поиском витражных структур в регулярных рапортах Каимитиро. Если эти структуры найдутся, то майор Томас применит военную программу дешифровки, и дело в шляпе.

— А что такое витражные структуры?

— Это вроде медиа-презентации. Фото-видеографика плюс поясняющий текст.

— А как майорская программа расшифрует текст на языке джамблей?

— Томас утверждает, что программа расшифрует любой символьный текст, если к нему приложена ассоциируемая графика. Для программы это просто двоичный код.

— Допустим, майор расшифровал. И что?

В ответ Аслауг сделал жест ладонями в стиле «это же очевидно» и сказала:

— Дальше отправка сообщения, уже подготовленного в проекте SETI.

— Сообщение? Что мы можем сообщить джамблям? Правила игры в покер?

— Наверное, что-то можем. Так говорит Майкл, а у него котелок варит.

— Конечно, — согласился Юлиан, — у Майкла котелок варит. Но начальство Майкла — это обычные бюрократы, значит сообщение — чушь. Каимитиро классифицирует это, как космический спам, отправит в мусорку и улетит искать кого-то более адекватного.

— Пари? — предложила голландка.

— Условия? — спросил он.

— Условия такие. Если Каимитиро улетит, не вступив в диалог, то я угощаю тебя обедом. Соответственно, если Каимитиро вступит в диалог, то ты угощаешь.

— А где обедаем?

— В Таранто. Там хаб «Гулливера», поскольку он относится к учебному центру военно-морского флота Италии.

— Я принимаю! — сказал Юлиан.

— Первое в истории пари на инопланетян! — объявила Аслауг.

Следующий экспедиционный день сложился в формате «работа по секциям». Эдуаро Линсано и Жози Байо протаскивали гигабайты перехваченных «домашних рапортов» Каимитиро через десятки разнообразных программ. Майкл Стефенсон почти вручную разбирал получившиеся производные блоки данных, пытаясь угадать, который из них содержит упакованную графику. Аслауг Хоген качала для него из сетевой библиотеки Свободного Университета Амстердама какие-то визуализирующие преобразователи, и демонстрировала результаты на голографическом 3D-дисплее. Эта процедура отлично смотрелась бы в каком-нибудь фэнтези-фильме о магии.

Что касается Юлиана Зайза и британского майора Томаса Корнса, то они, по особому заданию американского контр-адмирала Ниллера, занимались анализом маневровых технологий Каимитиро. Цель была понять, какие эволюции претерпевает геометрия «чужого» звездолета при корректирующих перемещениях в районе троянской точки.

Сам Ниллер все время после завтрака и до ужина провел в компании трех европейских старших офицеров (генерала Тауберга, бригад-генерала Рюэ и полковника Штеллена) в штабной рубке. Похоже, они обсуждали что-то еще более секретное, чем само задание «Гулливера». Но после ужина Ниллер не вернулся с ними в штабную рубку, а пошел в кафетерий. Там Юлиан и Томас вместе пытались сварить на кофе-машине напиток, не оскорбляющий вкусовую эстетику любителя кофе.

Некоторое время контр-адмирал наблюдал за ними, а затем высказался:

— Зря возитесь, парни! Молотый кофе с извлеченным кофеином — это дерьмо по сути.

— Да, сэр, — удрученно согласился Томас.

— Мы хоть сделали попытку, — пробурчал Юлиан, и глотнул из стаканчика тот вариант черного зелья, который вышел чуточку ближе к кофе, чем все остальные.

— Правильно! — одобрил Ниллер. — Нельзя сдаваться без боя. А как успехи с заданием?

— Выполнено на 82 процента, сэр! — ответил британский майор.

— Что это значит, на 82 процента?

— Это значит: из двадцати двух записанных маневров мы разобрались в восемнадцати. Остальные четыре, по мнению мистера Зайза, были с применением неизвестного нам физического принципа, сэр.

— Неизвестного физического принципа? — переспросил контр-адмирал и повернулся к консультанту по ЯД.