Фрея (СИ) - Мороз Ольга - Страница 5

Поскольку вариант с жизнеустройством курицы отпал, в село заходить не стала, пройдя мимо отправилась дальше в глубь материка, дальше от океана что шумел где-то так далеко, что не слышно за шумом леса. Следующая моя остановка была в маленьком городке, эти так местные считали, как по мне очередное село. Там пройдя по улице, я собиралась поесть в трактире и остаться на ночь, чтобы с утра пораньше отправиться в дальнейший путь.

- Со своим нельзя! - я так глубоко задумалась, что даже не поняла ко мне ли обращается трактирщик, удивленно и чуть заторможено подняла на него взгляд, - Я говорю со своей едой нельзя! На улице ешь! - я огляделась вокруг и в очередной раз удивилась странностям, с горечью начиная понимать, что отвыкла от людей и что-то они меня уже начинают бесить, - Полоумная? - он еще и жалеть меня походу начал и тут я заметила свою спутницу, что жалась к моей ноге, вот же блин!

- Это боевая курица, а не еда, - сердито буркнув потребовала себе еды и зерна для курицы, чувствую себя реально полоумной, в лесу то я привыкла к Ниссеной Марфе, а теперь я иду в люди вместе с курицей. Очень захотелось опустить голову на столешницу и пару раз стукнуть, вместо этого на шипела на курицу, пообещав, что, если будет себя вести плохо оставлю тут в качестве супа.

На следующее утро, разбудила меня служанок, хмуро сообщив, что моя курица беснуется и точно ли она не больная? В ответ хотелось сказать, что походу больная я, вместо этого пошла вниз завтракать и орать шепотом на курицу. Просто если я реально буду на нее ругаться меня как юродивую тут оставят. Марфа была не довольна тем, что ей пришлось спать в курятнике, а не в персональном номере на одного, а еще тем, что пора жрать, а она голодная. Куда в нее столько лезет? В очередной раз пообещав ее сварить, быстро перекусила и договорилась с мужиком, который вез семью в город на ярмарку, что они подбросят нас с Марфой. Курицу брать не хотели, но я была непреклонна, подкинув идею, что, если вдруг голод, у нас есть живая еда. Мужик согласился, но всю дорогу меня не покидало ощущение, что я все-таки сошла с ума в своем лесу и сейчас это стало заметно всем, в том числе и мне.

Дорога подошла к концу я отблагодарила семью парой монет, за два дня нашего путешествия они ко мне привыкли и даже, по-моему, стали жалеть, узнав, что у меня есть только курица и большого никого из родных. Я конечно отказывалась от родства с курицей, но добросердечная селянка решила по-своему.

Город Радужный был, как и раньше прекрасен именно такой каким я его помню, пьянил свободой и беззаботностью. С одной стороны, к городу подступала горная гряда, не высокая, но в ней было множество самоцветов, пыль которых прочно существовала в почве, а еще несколько водопадов и если в солнечный день смотреть на город, то видно, как над ним сверкают радуги. Много радуг и пусть они на самом деле чуть дальше, все равно красиво. Горы блестят как драгоценности в лучах солнца, город утопает в зелени, а к скалам впритык притулилась ВМВ, башни которого как будто хотят посоревноваться с горами.

Прикинув время решила устроиться на ночлег, а после узнать последние новости и прикинуть дальнейший план. Вот только я пропустила мимо ушей, что добросердечное семейство селян, привёзших меня в город ехало на ярмарку, а значит все было забито. Я обошла, наверное, все трактиры в надежде, что найду себе комнату, да только не тут-то было, все занято. Уже почти стемнело, когда я поняла досадную мысль, сегодня я бездомная, хорошо хоть на улице тепло. В своей попытки найти место для ночлега я обошла как дорогие таверны, так и совсем плохенькие на окраине, вот из очередной такой я сейчас вышла и смотрела на город, прикидывая что надо бы вернуться в центр, там безопасней. А ведь пять лет назад, я бы не стала не то что бояться даже думать о том, что мне могут навредить, глупая была и самоуверенная.

Я так и стояла, думая о своем прошлом, когда услышала всхлипы из подворотни, кто-то жалобно плакал явно, пытаясь заглушить рыдания. Нет я не собиралась идти туда и выяснять кто там страдает, у меня свои проблемы и своя жизнь, лезть к кому-то последнее дело. Так что уже собравшись пойти в центр города, где пересидеть на лавочке на алее ночь нагнула почему-то в переулок. Оправдывая себя тем, что это все моя курица, которая медленно шла на плач. Заверну в темный грязный переулок, хотя грязным он пожалуй был из-за того, что там стояли баки с мусором из трактира, попыталась разглядеть кто там воет. Видно не было я честно пыталась договориться с собой, что сейчас буду уходить, вместо этого перешла на ночное зрение. Причем так быстро и так легко, как не было раньше, ведь это навык приобретенный и его в своей время все тренируют. И после чтобы перестроить зрение нужно хоть пару секунд концентрации, у меня же сейчас все прошло так естественно, что я и не поняла сразу, и лишь увидев комочек, который притаился возле бака я поняла, что вижу.

- Что случилось? - против воли голос прозвучал строго и даже как-то агрессивно, всхлипывание моментально прекратилось и мой невольный собеседник напрягся, понять кто это было сложно. Что-то мелкое в каком-то тряпье и явно несчастное.

- Помоги ему, - рядом со мной стояла грустная женщина, которая при жизни явно жила бедно, платье в котором ее похоронили явно знало лучшие времена, - прошу... - столько скорби, что стало понятно кто-то родной, судя по возрасту мать. Просто я уже разглядела мордяшку, что смотрела на меня огромными глазами и явно собиралась к прыжку, чтобы проскочить мимо меня и умчаться в ночь.

Вот только мне явился дух умершей, а значит пока не помогу так и будет за мной ходить, помню это еще с учебы, когда-то давно читала о таком, еще и жалела тех, у кого такой дар.

- Дано мать похоронил? - голова начала побаливать, усталость наваливались, а вместе с ней и раздраженность, - хватит молчать, мне вообще не улыбается тут с тобой пол ночи разговаривать. Жду ответа!

- Вчера... - в ответ сдавленным голосом мне, наверное, почти шепнули, мысленно выругавшись сердито взглянула на женщину, что стояла рядом со своим ребенком.

- Где ты живешь и с кем?

- Сам, - от меня отвернулись, а дух матери тяжело вздохнул ну точнее она то уже не дышит, но посыл понятен, вздыхает над его судьбой.

- Пустишь переночевать, а то я в город приехала, а мест где можно остановиться нет? - вопрос задала по наитию, как будто проверяла себя, не его.

- У меня там только топчан и тюфяк, - и видимо пустота с деньгами и едой, он это не сказал, но понять было совсем не сложно.

- С тебя тюфяк, с меня ужин, пойдем! - наверное дай я ему время, он бы взбрыкнулся, но я была непреклонна, и он поддался.

Из подворотни я вышла с подростком лет тринадцати, худющим и нескладным, и настриженным как лесной зверек, мы быстро прошли через улочку и оказались на самом краю города, где в маленькой лачуге жил до этого мальчик с мамой. А теперь здесь поселилось горе. Поскольку последний трактир в моем списке возможных мест для ночлега действительно был последним, я купила там еды, думая, что больше не буду никуда заходить и сейчас порадовалась, что взяла с запасом, думала ночью буду есть, чтобы не скучать, как сказала бы Нисса.

В домике было пусто, там буквально был тюфяк, топчан стол с двумя табуретами и печка и все. Мне это было все равно, но мальчишка явно ожидал каких-то комментариев, поскольку, зайдя он зажег свечу и смотрел с ожиданием. Наверное, думал буду жалеть или причитать, что так бедно живет, но я молчала, ему моя жалость не нужна. Никому не нужна жалость, нужна или помощь, или невмешательство.

- Колодец на улице за домом? - он кивнул, и я вышла умыться и набрать воды, хотя с водой он сам разобрался, шел видимо показать и сам набрал воды в дом, хорошо не нужно тащить.

Вернувшись умытой, я выложила на стол еду и позвала его есть, пока ели я рассматривала своего невольного попутчика, ел он жадно, как будто до этого пару дней голодал, а рядом с ним стоял дух матери, которая по-прежнему тяжело вздыхала и явно пыталась плакать.