Чумная (СИ) - Иванов Иван - Страница 19

Спросил я у него это, потому что уж очень меня смутил вид странного, невысокого — метра два, забора, который шел сразу за рекой, разделяющий оба баронства, на самом заборе, почти по всей видимой части, были нанесены непонятные мне руны, значение которых я не нашел даже в чужой памяти.

— Ой вэй, красавица, это не они отделились, это мы поставили эту ограду и посёлок заплатил огромные деньги что бы зачаровать её. — Ответил мне местный «араб».

— Но зачем? — Настороженно спросил я.

— Так ведь чума там бушует больше, чем где либо, красавица, так и зовется это баронство давно — Чумным. — Сказал торговец, и отвлекся на новых покупателей.

Мы с Ли переглянулись, и направились в гостиницу за вещами и лошадьми, наводить «марафет» решили уже после пересечения границы. Хотя, конечно, словосочетание «чумное баронство», не внушало оптимизма в наше будущее. Но делать было нечего.

К вечеру выехали из города, и пересекли небольшой разводной мост, шириной как раз что бы проехать одной телеге. Солнце еще не село, но наши самые худшие опасения подтвердились — сразу за забором, который никто не охранял и в районе моста был открыт, нас встретила унылая картина разрухи — город на той стороне реки был мёртв, брошенные здания, увядшие деревья, белая сухая трава, кости каких-то животных, мусор. Когда проехали через то, что когда-то было поселением, увидели мёртвые поля по обе стороны от дороги, поросшие сорняком в рост гнома. Сами растения давно высохли, кое где имелись проплешины, и конца этому не было видно ни с одной стороны тракта.

Я огляделся, и не видя никакой опасности мы спешились и принялись наряжаться в новую одежду, а после Ли поколдовала с лицами, и сказала, что так мы хоть немного будем похожи на двух молодых парней, главное не показывать уши из-под плаща. А потом я стал уговаривать её обрезать волосы, вопреки моим ожиданиям она почти сразу согласилась — видимо её саму достало следить за этой косой. И как только я обрезал ей под корень шевелюру, мы двинулись дальше, решив пересечь этот «чумной ужас» как можно скорее, нигде не задерживаясь.

К середине ночи встретили первый посёлок, в этот раз живой, даже более чем — ворота поселения были открыты на распашку, везде горел свет в домах, гуляли люди, шёл какой-то праздник, и когда мы медленно въехали за ворота, к нам подбежал один из подвыпивших и молодых праздновавших, громко прокричал:

— Путники, не проезжайте мимо, оставайтесь в эту ночь с нами, сегодня праздник!

— Что же за праздник, уважаемый? — Стараясь придать басовитости в голос, хрипло сказал я.

— Так это, поймали чумную крысу и прихвостня её, некромансера проклятого, хотели на наш городок мертвяков наслать, но не вышло ничего у них, сегодня сожжём окаянных! — Весело ответил он, и только тут я увидел.

На небольшой площади собирали костёр — много брёвен, на которых стояла клетка, обложенная со всех сторон ветками, а в клетке сидели двое. Я прищурился и увидел голого тощего парня с белыми короткими волосами, руки его были привязаны к прутьям клетки, как и ноги, во рту кляп, глаза завязаны грязной тряпкой. А напротив него сидела девушка в таком же положении. Оба были в ссадинах, кровоподтёках и синяках.

Я эту девушку знал.

— Элисаль. — Прошептал я, и сквозь зубы выругался: — Сраная магия, да когда же всё это кончится!

Мы сняли две комнаты, решили не рисковать и не привлекать внимания, сейчас сидели в одной из них, бедненько обставленной разваливающейся мебелью, под тусклым светом пары свечей.

— Может просто уедем? — Нерешительно спросила Ли.

— Может мне просто нужно было уйти одной, тогда, в замке? — Ответил я, немного злясь на неё.

Молчим, Ли виновато смотрит на меня, и наконец отвечает:

— Прости, я боюсь.

Ничего не отвечаю, просто махаю рукой — проехали.

«И что Элисаль тут забыла?» — Спросил я себя в очередной раз. — «Накой попёрлась в это сраное Чумное Баронство, и самое главное — каким образом спуталась с этим, как его, некромансером, да и кто это вообще такой?»

— Сейчас садишься на лошадь, и уезжаешь отсюда дальше, на лигу вперед, а лучше на две, и ждешь меня. Если в течении трёх часов не появлюсь, отправляйся дальше, в приграничную крепость у гор, там сможешь устроиться. Просись на кухню служкой, да куда хочешь — солдаты не обидят. Наверное. Всяко лучше, чем возвращаться назад. — Раздаю указания я, перекладывая съестные припасы ей в сумку.

— Я останусь с тобой! — Решительно кричит она и вскакивает с кровати, на которой сидела.

— Да тихо ты. — Начинаю на неё шипеть, и она садится обратно, а я говорю веско: — Делаешь как я сказал, и старайся не привлекать внимания, уйди от дороги хоть немного в сторону.

Она плачет, но больше не возражает.

Ли берет сумку, обнимает меня, и уходит из комнаты. А я смотрю в окно, вижу, как она выходит на улицу, цепляет поклажу к седлу и поправив чуть сползший капюшон, забирается на лошадь, и медленно удаляется от места нашей стоянки. Провожаю её взглядом почти до самого выхода из поселения, дальше не видно, сам же развязываю веревку своего мешка, и достаю стопку листов и перо, пристраиваюсь у стола и начинаю размышлять.

Всю деревню мне не перебить. Да и я не знаю за что их судят, может быть селяне правду говорят — и Элисаль вместе с этим тощим, что-то тут плохое сделали? Но в любом случае — если бы это была владелица тела, она, возможно смогла бы справиться со всеми, но не я. Как показала практика — достаточно засады на дороге, и ничего уже не поможет, а тут сотня человек, пока буду убивать одних, сзади нападут другие, и тогда уже придется мне самому в клетке сидеть. Значит силовой вариант решения проблемы отпадает, во всяком случае в таком виде.

«Ну вот Славик, уже думаешь, как перебить кучу народу непонятно за что, тебе уже даже не важно — просто раз есть возможность, почему бы не рассмотреть её, да?» — Спрашивает ехидный голос совести.

Морщусь как от зубной боли, и отгоняю ненужные мысли. Думаю дальше.

Что насчет просто вскрыть клетку, освободить их, и пока никто не опомнился — погрузив на лошадей дать дёру?

«Нет, слишком долго.» — Заключаю я.

Ведь видел, как они привязаны — каждая рука и нога отдельно, на это нужно много времени. Если вскочить на импровизированный помост из веток и брёвен да раздолбать деревянную клетку это быстро, но вот разрезая путы придется потратить достаточно времени, что бы местные опомнились и устроили мне экзекуцию, предварительно вырубив.

— Дерьмо. — Думаю я, и глотаю воды из бурдюка. Местной брать побоялся, мало ли тут какой другой штамм чумы.

Остаётся магия, а что у нас с магией получается?

Огонь не подходит, слишком сложно для меня. Жизнь и исцеление — вообще не к месту, разве что чуть подлечить сельских жителей. Остаётся вода, земля и воздух, и если первыми двумя я не пользовался никогда и на их обкатку может уйти просто уйма времени, то вот с последним, воздухом, попроще. Телекинез судя по формулам очень похож на воздух.

Если я не могу вызволить быстро их из клетки — значит надо уводить саму клетку с ними. Конечно, хорошо бы просто её телепортировать, но в памяти не было ни одного подобного заклинания, только обрывки о том, что это прерогатива только сильных магов, со способностями выше средних. А моего резерва, всего, хватит только что бы приподнять клетку над землей, если я, конечно, вообще смогу сделать правильно расчёты.

Разложив листы, и взял первый из них, начал составлять формулу. Вес узников — накинул по семьдесят килограмм на каждого с запасом, и подумав немного, добавил парнишке еще пятёрку, потом клетка — килограмм пятьдесят, беру на всякий случай больше — сотня. Приложение силы и вектор — тут не важно, мне просто надо поднять клетку над остальной конструкцией и что бы она левитировала какое-то время, а вывозить её я буду уже сам. Формулы выходили легко, телекинезом я пользовался последнее время часто, а воздух в этом плане — когда нужно что-то поднять, подтащить, очень похож. Но если телекинез тянул предмет, то воздух изменял массу — я даже поймал себя на мысли, что можно попробовать сделать предмету отрицательную массу, но рисковать не стал, мало ли что из этого получится — оттолкнётся еще от планеты клетка да улетит в космос.