Снежный король - Котова Ирина Владимировна - Страница 29

— Мы пошли! — предупредила я, уже открывая дверь в сени.

Ветер завывал, и тут же принялся кусать ледяными зубами незащищенное лицо. Я повыше натянула ворот свитера. Найк, наоборот, веселился и радовался зимней погоде — еще бы, с его-то шерстью! — и бегал туда-сюда, ловя носом падающие с неба снежинки. Одним словом, все было привычно и в целом хорошо до тех пор, пока в поле нашего зрения не появился крупный белый кот.

Первым его учуял Найк. Честно говоря, я бы и не заметила зверя такого цвета на фоне давно примелькавшихся сугробов. Пес залаял, поводок натянулся. Кот (как минимум, именно по-кошачьи он выглядел, хотя для этого домашнего животного был, можно сказать, огромен) зыркнул ярко-зелеными глазами, очень похожими на те, что примерещились мне давеча за окном, и побежал. Мой подопечный ринулся за ним. Никакие окрики, попытки остановиться или хотя бы замедлить бег не помогали. В Найке добрых сорок килограммов. Обычно он ведет себя спокойно и дружелюбно, но уж если по-настоящему чего-то захочет, силой его не удержать.

Какое-то время я мчалась за ним, беспрестанно рискуя поскользнуться и прорыть носом тонкий слой свежих снежинок, но настал момент, когда поводок все-таки вырвался из руки.

Теперь мы продвигались своеобразной колонной: впереди бежал странный кот, за ним мчался заходящийся лаем Найк, а замыкала это безобразие я, готовая сыпать ругательствами, но опасавшаяся, что в такой мороз они могут моментально обрести материальную форму.

К счастью, долго это не продлилось. Сделав круг, мы почти вернулись к нашему дому, когда кот внезапно вспомнил, что у него по сравнению с преследователем есть однозначное преимущество: он умеет лазить по деревьям. Этим беглец и воспользовался, ловко взобравшись по стволу старого дуба. Пес резко затормозил, каким-то чудом не врезавшись в дерево, и принялся гавкать пуще прежнего, я бы сказала, уже на грани своих возможностей. Тут подоспела и я, схватила поводок и увела домой Найка, упирающегося, но уже не такого одержимого, как в пылу погони.

Оставив пса в горнице, я все-таки решила проверить, как чувствует себя бедное загнанное животное. Теплилась надежда, что кот воспользовался моментом и удрал восвояси. Увы: так просто история не закончилась. Выйдя на улицу, я тут же услышала надрывное жалобное мяуканье. Стремясь уйти от погони, зверь забрался на ветку, и теперь вцепился в нее, тоскливо поглядывая вниз.

— Иди сюда! Ну же! Давай, я подстрахую!

Мои увещевания были тщетны. Кот смотрел несчастными зелеными глазами, вопил на высокой ноте, но больше никаких попыток к собственному спасению не предпринимал.

Я с тоской оглядела дуб. Лестницы под рукой не было, но ее бы в любом случае не хватило. Что ж, если я взобралась на недавнюю пирамиду, справлюсь и с деревом. Благо ветви на вид крепкие и растут достаточно часто. Размяв пальцы, я ухватилась за одну из них и поставила ногу на другую…

Если бы стояло лето, взобраться было бы легче легкого. Сейчас, конечно, мешала лишняя одежда и снег, скопившийся на всех более-менее горизонтальных поверхностях. Но я все равно справилась довольно-таки быстро. И уже протянула руку к несчастному коту. Ну, давай, иди сюда, я тебя подхвачу…

Неожиданно задул сильный ветер. Нет, не так. Это был почти ураган, заставивший меня вцепиться в ствол и напрочь забыть про несчастное животное. Впрочем, мяуканья в этой кутерьме тоже не было слышно. Разом закружила метель, не позволяя разглядеть ничего вокруг. А потом — внезапно — в воздухе появились сани.

Белоснежные, будто высеченные изо льда. Никем не запряженные. Они просто висели передо мной, не подчиняясь никаким законам физики, совершенно равнодушные к царившему вокруг бедламу, ни разу даже не качнувшиеся под напором бушевавшей стихии. Разве что позволяли снежинкам оседать на жесткой скамье.

Одно мгновение — и в сани вскочил кот. Перепрыгнул через бортик и устроился на полу, свернувшись клубочком, будто у себя дома. От недавнего его беспокойства не осталось и следа. Да и было ли оно, это беспокойство?

Заколдованное средство передвижения висело в воздухе, явно дожидаясь меня. Даже передвинулось чуть ближе к дубу. Но я не такая дура, чтобы добровольно вляпываться в крупные неприятности, а на предмет последнего у меня ни малейших сомнений не возникало. Подумаешь, метель! Не беда, постою немного на дереве в неудобной позе. Ну, неприятно, ну, померзну. Рано или поздно буря стихнет, я спущусь на землю, пойду домой и растоплю печь так, что дышать будет нечем! Нагрею на ней свитер, натяну его на себя, теплый-претеплый, вскипячу воду и напьюсь горячего чая. А кот пусть летит себе, куда пожелает, раз весь из себя такой волшебный…

Но увы, стоило мне так подумать и почти успокоиться, как новый порыв ветра оказался настолько сильным, что просто подхватил меня и, несмотря на все мои бесплодные попытки удержаться, закинул в сани. После чего они мгновенно тронулись с места. Как будто всего этого было недостаточно, мне что-то попало в глаз, и я принялась отчаянно его тереть, второй рукой инстинктивно вцепившись в край саней, чтобы не вылететь вниз, хотя, возможно, в моем положении именно это и было бы наилучшим выходом… Я лишь успела услышать крик Кая «Герда!!!», донесшийся откуда-то снизу, да разглядеть среди мельтешащих снежинок вьющийся над нашей трубой дымок. А потом все затерялось в безумном белом вихре…

Я стояла посреди огромного ледяного зала, торжественного и одновременно мрачного, невзирая на светлые тона. Здесь не было ни деревянных, ни каменных стен, ни обычной мебели. Все было создано изо льда или, во всяком случае, такое складывалось впечатление. Из него были высечены стулья и диван. Из него же сложен мертвый камин, словно в насмешку над этим предметом интерьера, изначально призванным дарить тепло. Люстры и канделябры заменяли изящного вида сосульки, а потолок вместо обыкновенных для замков фресок украшал цветочный узор инея.

Я видела все будто в тумане, но хорошо помнила, как сюда попала. Сперва заколдованные сани набрали высоту, а затем начали потихоньку спускаться, едва впереди замаячили горные вершины, укрытые белыми шапками. Именно среди этих гор и возвышался замок, сам во многом напоминавший замерзшую неприступную скалу. Сюда-то мы и направились, и сани сами доставили меня в зал, где я сейчас пребывала в полном одиночестве. Даже кот пропал неизвестно куда.

Поморгала, в очередной раз потерла многострадальный глаз. Избавиться от соринки не удалось, но она уже как минимум не так тревожила: похоже, я просто начинала к ней привыкать. Повнимательнее осмотрелась. Не может же быть, чтобы все здесь действительно было изо льда? Это какой-то обман зрения, морок, или просто искусная стилизация. Иначе какая здесь должна быть температура? А мне ведь ни капельки не холодно.

Я сняла перчатку, не испытав при этом ни малейшего чувства дискомфорта, и коснулась ближайшей стены. Провела пальцем по спинке стула, дотронулась до изголовья кровати. Ощущения обжигающего холода не было, тепла — тоже. Твердо — это единственное, что я могла сказать. Так лед или нет? Если и да, то таять от контакта с теплым человеческим телом он явно не собирался. Я озадаченно посмотрела на свои руки.

В этот момент мое одиночество было нарушено. В зал шумно, печатая шаг, вошел человек. Вернее, тот, кто внешним обликом походил на человека. Но я-то сразу поняла, кто предстал передо мной, хоть никогда прежде и не сомневалась в его мифической природе. Снежный король был высок и крепко сложен, его серебристые волосы, ничуть не напоминавшие седину, струились по плечам замерзшими ручейками. Мне даже показалось, что они тонко позвякивают при ходьбе. Кожа лица была необыкновенно бледной, румянец начисто отсутствовал, и чувство дисгармонии вносили только глаза: темно-карие, живые. Впрочем, и они взирали несколько отстраненно. Камзол имел стальной оттенок, и непонятно было, изготовлен ли он из ледяных пластин или обычной ткани. То же можно было сказать и о белоснежной рубашке, манжеты которой выглядывали из-под рукавов камзола. Лен, лед или даже переплетение снежинок?