Его Медвежество и прочие неприятности (СИ) - Мун Эми - Страница 49

Спор набирал обороты.

- Их четверо, - проскулила Дорис.

- А меня тренировал лэрд. Лэрди?

Опять все зависело от ее решения! И это было тяжело.

- У нас… нет выхода.

Глаза служанки заблестели от слез, а юноша ободряюще кивнул.

- Я пойду к ним. Не ждите моей победы, ищите лэрда. Ему хватит мелочи, чтобы выбраться.

Слав видел заколку в ее руке. Валерия заменила ее на меч убитого стражника, но таким не вскроешь замок. И все же оружие пригодится мужчине, когда придется бежать отсюда.

- Лэрди… - юноша замялся, но громкие крики и звон ключей добавили ему решительности, - скажите Мари… Она… Она… Я ее люблю.

Валерия только кивнуть могла - в горле стоял ком. Больше не медля, юноша выскочил в коридор. И ей бы очень хотелось держать глаза закрытыми и спрятаться в дальний угол, надеясь, что все закончится лёгкой победой Слава и освобождением Бьерна, но звон мечей наполнил пустой коридор, и она вынуждена была смотреть на метавшийся в разные стороны комок. Он то распадался на отдельные составляющие, то вновь собирался вместе, Слав уводил мужчин в сторону, лёгкий и быстрый, юноша отражал удары и ловко петлял между опорных колонн. Один из противников – жертва внезапного нападения – лежал на земле, второго Слав успел ранить, но все равно этого было мало.

- Бежим!

Дорис оказалась хладнокровнее ее. Пихнула в бок, приводя в чувство и направляя движение. Прижимаясь к стене, они рванули к распахнутой двери. От смеси адреналина и страха Валерия не поняла, как преодолела это расстояние, но, стоило лязгнуть двери, очнулась, понимая, что их дерзкая пробежка осталась незамеченной.

Под приглушённые звуки сражения Валерия метнулась к единственной камере в конце короткого коридора, но, не пробежав и половины, пошатнулась и привалилась к стене.

- Нет… Нет, нет, нет….

Ее затрясло в ознобе. Не камера – колодец! За толстыми прутьями, окружённая двухметровым отступом, зияла черная дыра – теперь Валерия ее видела. Творец… она же не знала!

- Кто здесь?

Любимый голос наполнил смятое горем сердце жизнью.

- Бьёрн….

- Лери!

Он заметался внизу. Она слышала шорох и прыжки - наверное, пытался достать до края. Не получалось. Значит, колодец действительно глубок…

- Любимая, девочка моя, как ты? Лери!

- Я... я хорошо. Там Слав… и трое… - зубы клацали, норовя прикусить язык. Никто не говорил про колодец! Почему он не в камере? Обычной камере с замком и деревянной дверью? Бьерн мог бы вскрыть ее. Или выбить. Или…

- Лери, мне нужна веревка. Восемь витков (прим. автора – около восьми метров)

Восемь! Отчаянье швырнуло в новую яму паники. Восемь, восемь... Взгляд упал на обрезанный подол. На платье Дорис. Опять на собственные голые ноги. Ткани не хватит – разрежь хоть два платья. Бьёрн тяжёлый, и ленты должны быть широкими. А вдобавок она так неаккуратно обстригла много! Горло пересохло, и в голове зазвенела пустота, выделяя два нужных слова. Обстригла. Много. Тяжёлая золотая коса сама легла в ладонь.

***

Треск материи, приглушённые бормотание женщин, глухой звон мечей, то затихавший, то звучавший вновь. А он – в демоновом каменном колодце и ничего не может сделать! Беспомощнее только новорожденные, да и те способны хотя бы оцарапать ногтем. А ему оставалось разбить голову о стену, принимая очередное поражение.

Не он – маленькая лэрди пришла на помощь! Его Лери, его любимая – она тут! Как выбралась из камеры? Нашла дорогу среди хитросплетений королевской тюрьмы, в которой иногда путался он сам. Пробилась сквозь стражу? Кровь гнала по венам жар, вымывая застоявшийся холод и безнадежность. Тихо вскрикнула Дорис, а потом вниз упала веревка.

И его сердце упало тоже. Разлетелось волной кровоточащих осколков, режущих больнее и глубже меча. Перед глазами поплыла муть, смазывая картинку черного камня и золотого росчерка на нем. Тугой косы, которую он так любил расплетать, пропуская между пальцев шелковые локоны.

- Бьёрн!

Голос - как сквозь вату. Камера ходила ходуном в такт судорожным толчкам в груди. Волосы обрезала. Как же так? Зачем.

- Бьёрн!!!

Страх в ее голосе заставил руки и ноги двигаться. Он чувствовал себя куклой. Огромной и неуклюжей. Прыжок – пальцы ловят золотой путь из каменной бездны. Мышцы работают, подтягивая тело выше и выше, и вот уже под ладонью - ткань. Все потом. Там Слав и ему нужна помощь. Наверх он взобрался в считанные мгновения. И потратил столько же, жадно впиваясь взглядом в нее.

В одних панталончиках и тонкой нижней рубашке из паутинок Беатрис – сама нежность прижималась к толстой решетке. Улыбалась сквозь слезы и протягивала ему заколки-ножички. Он тоже ей улыбался. Хватал заколки и ковырял ими в замке. Но не мог заставить себя не думать о коротких волосах, густой шапкой укрывавших плечи. Нет, маленькая лэрди не стала безобразнее. И как только щёлкнул замок, он сжал свою Лери в объятьях, зарываясь носом в шелковое золото и делая первый голодный вдох, граничивший со стоном.

- Любимая…

Тепло ее тела и нежная мягкость взбудоражили дремавшего зверя. Исчезнуть бы отсюда с женой на руках и пусть Георг катится к демонам, но... Он стащил с себя рубаху. Грязную, пропитанную потом, однако Лери выхватила ее без малейшего протеста.

- Дорис, ты потом.

Жавшаяся к стене женщина кивнула. Слезы градом катились по впалым щекам, но Бьёрн знал – жалеет она не платья, и не стыдится наготы. Дорис оплакивала жертву своей храброй госпожи. И все же - горевать можно и потом.

Перехватив удобнее меч, он выскочил в коридор. Только бы мальчишка был жив! Шкуру спустит!

- Не сметь!

Рявкнул на оставшегося в живых стражника. Тот вздрогнул, и упавший меч со звоном отскочил от пола.

- Пощадите… - залепетал, разводя безоружные руки и не смея повернуться. Бьёрн чуть не сплюнул. Откуда эта шваль здесь? Слав тихонько отползал, держась за окровавленный бок.

- Где Элоиза?!

- Я не знаю! Скоро суд…

Коротко размахнувшись, Бьёрн ударил стражника в ухо. Мужчина рухнул на землю, а Слав тем временем встал на ноги. Бледный, порезанный, но живой.

- Будешь до ночи сидеть на тренировочной площадке, - пообещал расплывшемуся в улыбке юнцу.

- Как прикажете, мой лэрд

- Нам надо бежать, - выглянула из-за угла Лери. Слав быстро отвернулся и покраснел.

- Нет, любимая. Нельзя, чтобы Георг потерял трон.

Девушка возмущенно округлила глаза.

- Но он арестовал тебя! Обвинил в измене!

- Верно, а ещё он - единственный наследник. Если род Гридвилов исчезнет, страна рухнет в междоусобицу, а после и в войну.

Маленькая лэрди поморщилась, но кивнула.

- Тогда мы должны спасти эту коронованную задницу.

Дорис возмущенно охнула, а Слав коротким смешком одобрил ужасающее, но целиком правдивое непочтение.

Глава 33

Тень ползла по циферблату, сгустком тьмы подбираясь к отметке полудня. Георг пытался не смотреть, но взгляд колючим репейником цеплялся за часы. Полдень… отстукивал в ушах далёкий звон мечей, полдень – хрипел полузадушеный голос под треск шейных позвонков. Демонова бумага! Белоснежная, но грязнее ста выгребных ям. Смердящая предательством единственного, для кого он сделал исключение!

- Мой король…

- Не сейчас, Элоиза, - процедил сквозь зубы, и королева покорно опустила голову. Но ее послушание лишь сильнее разожгло томящийся в груди пожар.

«Запомни Георг, у короля не должно быть сердечных привязанностей. Ни женщин, ни друзей » сухой голос деда говорил жуткие вещи. О женщинах в то время маленький Георг еще не думал - зачем они нужны? Ни поиграть в мяч, ни подраться на деревянных мечах. Но как же друзья? Почему ему нельзя свободно играть с другими? По выдуманным правилам и не под надзором строгих нянек – остальные мальчики боялись слово лишний раз сказать! Он ненавидел деда. Специально бросал вызов своим непослушанием, а потом бился в закрытые двери собственной комнаты, яростно требуя, чтобы его выпустили. Однако железная воля старика медленно, но уверенно, ломала привычки и желания. В какой-то момент ему понравилось отдавать приказы и видеть, как безропотно подчиняются его словам дети и взрослые. А потом пришла она - та, которую он возненавидел больше деда. Бледная и тихая, как моль, и неискоренимая, будто сорняк. Ее не вытравил яд дворцовых гадюк, и обошла стороной грязь интриг и сплетен.