Солнце и пламя - Васильев Андрей - Страница 4

В общем – какие там войны, какие Халифаты, какой Асторг? С внутренними делами бы новой власти разобраться. А еще – с эльфами, которые подобно заразе, потихоньку, потихоньку расползаются по имперским землям, подминая под себя деревеньки, городки, реки, поля. И, приходя на новое место, они обустраиваются так, что становится ясно – никуда они отсюда больше не уйдут, как это случилось с Фольдштейном и Сезией. Линдус, тогда еще Восьмой, пустил их туда на время, дабы спровоцировать конфликт, который выльется в войну. Со второй частью плана сложилось, война началась. А с первой – нет. Не ушли эльфы обратно за Луанну, не захотели.

В общем – тлеет там. Так тлеет, что вот-вот полыхнет. Опять же – как мы и предполагали. И другая наша догадка нашла подтверждение – на усмирение Меллобара и его ушастых подданных Линдус Второй собирался отправить сводную рать, главные места в которой занимали Орден Истины и Светлое Братство. Причем никто не боялся во всеуслышание говорить, что таким образом Император решает сразу две проблемы, попросту запихивая сразу нескольких крыс в одно ведро. Дескать – пущай они друг дружку жрут!

Кстати, про то, что среди эльфийского войска не редкость и люди, тоже часто упоминалось. Дескать, там можно встретить и рыцарей Асторга, и раскосых детей Востока, и уцелевших ратников павших Центральных Королевств, которые не приняли новый порядок.

Про Белую же Ведьму, о которой даже мы еще в том году успели услышать, и вовсе такие страсти рассказывали, что в них особо не верилось. Мол, она пьет кровь попавшихся ей в руки служителей Ордена, особо жестоко убивает магов из Братства, часто подвергая их таким пыткам, которые даже до Века Смуты считались запретными, и в полнолуние творит обряды, которые запросто могут привести к скорому концу всего сущего.

Разумеется, все изложенное мы узнали не сразу, и не в одной корчме – мы выуживали эти новости по крупицам, отделяя откровенное вранье от правды.

Но кое-что общее в этом всем было. Похоже, у нас на самом деле имелся шанс для мести за наставника и наших друзей. Не Линдусу Второму, до него не доберешься, но Ордену и Братству. Осталось только добраться до земель эльфов и не сдохнуть там сразу от их рук.

Правда, Рози еще тихонько высказалась на тот счет, что если годика три-четыре подождать, то Империя и сама развалится, потому что более бестолкового подхода к ее созданию представить невозможно, но одобрения у Фалька и, что примечательно, Магдалены, ее слова не нашли.

Лично я предпочел в этой ситуации промолчать. Надо дождаться остальных, а там поглядим.

В результате мы уже неделю сидим в развалинах, ждем наших друзей, и поневоле в голову начинают забираться мысли вроде «А не зря ли мы приехали? Может, все? Может, пора обратно отправляться?».

Их, конечно, гонишь прочь, но они, сволочи, возвращаются. Более того – на язык просятся. И вот тогда лучше начать ругаться по поводу прожорливости Карла, чем невольно выдать остальным что-нибудь подобное.

Потому что они думают о том же самом.

– А и то, – Фальк встал и потянулся. – Может, правда в Форнасион махнуть? Вино тоже кончилось, а ночи еще холодные…

– Вина мы привезли, – раздался из-за стены голос, который заставил мое сердце стучать быстрее. – Вот свинину всю подъели, это да.

– Реван! – радостно взвизгнула Магдалена и бросилась на шею к пантарийцу, подошедшему к нам. – Эбердин!!!

Верно – следом за ним к костру подошли еще двое из тех, кто отправился с Монброном в Силистрию. Вид у них был изрядно потрепанный, что скрывать. Но они были живы. И они пришли!

– Кто ставил «сигнальный круг»? – уточнила Миралинда. – Фальк, ты? До чего небрежная работа! Я его сняла одним щелчком пальцев! Так же нельзя!

– Суровая какая стала! – пробасил Карл и обнял девушку. – Прямо злюка!

– А где Гарольд? – обеспокоившись, спросил у пришедших я. – Монброн где?

– Тут он, – отвела в сторону глаза Эбердин. – Сейчас подойдет.

– Темните вы что-то, друзья. – Рози нахмурилась. – И сильно.

– Просто есть вещи, де Фюрьи, о которых говорить одновременно сложно, неприятно и необходимо. – Это был Монброн, он стоял в тени стены, почему-то прижимая руки к груди так, словно что-то в них держал. – Эраст, подойди ко мне, будь любезен.

– Что происходит? – еще сильнее насторожилась Рози.

– Сейчас вы все узнаете. И мы тоже, – произнесла странную фразу Эбердин, обняв за плечи подругу. – Иди, Эраст. Это нужно.

И я сделал шаг навстречу к своему лучшему другу.

– Руку вперед вытяни, – велел Монброн, как только я к нему подошел. – Давай, давай. Хочешь левую, хочешь правую – без разницы.

– Хорошо, – совсем уж растерялся я. – А это у тебя что такое?

Я не ошибся – Гарольд прижимал к груди какой-то сверток, более всего похожий на запеленатого младенца. Да так оно и оказалось! Сверток пискнул, дернулся, из тряпок показалась маленькая белая ладошка, весело ударившая моего друга по щеке.

– До чего вертлявая, – вздохнул Монброн. – Вся в мать!

– Ай! – вскрикнул я от неожиданности, когда острие кинжала чиркнуло меня по руке. – Ты чего?

– Того, – хмуро буркнул Гарольд, поморщившись, ткнул самым кончиком оружия в маленький детский пальчик, отчего сверток немедленно разразился плачем, и начал что-то шептать себе под нос.

– Что происходит? – повернувшись к пантарийцу, спросил я. – Эль, может, ты объяснишь?

– Присоединяюсь к вопросу, – потребовала Рози, но уже у подруги.

– Да помолчите! – шикнула на нас Миралинда. – Сейчас все узнаете! Эраст, подойди к Монброну поближе.

Острие кинжала сначала покраснело, потом побелело, словно раскалившись до предела, а после из него появилась тонкая призрачно-золотистая цепочка, выписывающая в воздухе забавные кульбиты.

Она несколько раз опоясала сверток в руках Гарольда, крутанулась, свившись в несколько петель, а после скользнула ко мне, словно объединяя в одно целое с младенцем, который никак не желал угомониться.

– Будь я проклята! – охнула Эбердин. – С ума сойти!

– Ты проспорила мне ужин, – невозмутимо заявил Эль Гракх. – С вином!

– Луара сказала правду, – пробормотал Гарольд. – А ведь был уверен, что врет, что пытается свой грех прикрыть.

– Ничего не понимаю, – потряс головой я, немного кривя душой. Кое-что для меня лично прояснилось, вот только это «кое-что» было слишком нереально. Даже для нашей компании, которую, кажется, уже ничем не удивить. – Гарольд, что все это значит? Кто этот ребенок?

– Это Люсиль, моя племянница, – охотно ответил мой друг. – Но, как ни странно, не это сейчас главное. Кто ты такой, Эраст? Даже не так. Как твое настоящее имя, друг?

Скажем так – после увиденного я ожидал чего угодно, но только не этого вопроса. Мне вообще казалось, что данная тема навсегда забыта и похоронена. Ошибся.

– Ладно, будь по-твоему. Вот это – «шутка богов», – прервал установившееся молчание Монброн, слегка тряхнув младенца, который наконец начал умолкать. – Так Люсиль назвал Унс, а он, как ты помнишь, при всей своей экстравагантности и непредсказуемости был очень знающим магом.

– Я совсем запутался, – пробасил Карл, подходя к нам поближе. – Эраст, не Эраст, Унс этот шебутной опять же… Вы вообще о чем речи ведете? Монброн, ты хочешь сказать, что это фон Рут твоей сестре ребятенка заделал?

– Подобное невозможно, – влезла в разговор Магдалена. – Все знают, что…

– Невозможно, – подтвердил ее слова, которые даже не дослушал, Гарольд. – Если боги не надумают пошутить, а здесь все именно так и вышло. Я ведь, признаться, не сильно в них верил, в эти высшие силы. Ну, вроде как они есть, вроде как надо их бояться, но кто из нас все это всерьез-то воспринимал? Знаете, когда я понял, что они существуют? Когда нас Ворон на площадь у замка весной вывел и стал делить на живых и мертвых. А теперь вот еще раз в этом убедился.

Он откинул серую тряпку, и я увидел недовольную детскую мордашку.