Хозяйка хрустальной гряды. Книга вторая (СИ) - Снежная Александра - Страница 7

— Побежали? — сверкнул белозубой улыбкой Кэл и взял меня за руку.

— Побежали. — я залилась счастливым смехом и побежала увлекаемая Кэлом. Сотни потревоженных нашим движением маленьких звоночков, издали протяжный звук, который как волна покатился по полю. В воздух поднялось облако сверкающих, невесомых бабочек. Это действительно было самое красивое место на свете. Мы бегали, взявшись за руки, и хохотали как сумасшедшие. Потом Кэл потащил меня в рощу, утверждая, что там растут самые вкусные в мире яблоки и снежника. Яблоки были действительно вкусными, а снежника была похожа по вкусу на землянику, только снежно-белая. Сидя на берегу озера, и болтая в воде ногами, я вдруг поняла, что провела с Кэлом почти весь день.

— Кэл, ты прости, но мне возвращаться пора. Меня наверно уже ищут.

— А ты вообще откуда? — заинтересовано спросил парень. Я махнула рукой в сторону возвышавшихся в туманной дали гор.

— Так ты с севера! А здесь в гостях? — обрадовался Кэл. — А давай я тебя провожу! У меня перед глазами мгновенно стало суровое лицо Пухлика. Представила, что скажет мне моя маленькая блюстительница нравов, если незнакомого мужика в замок приведу. Да и не очень мне хотелось говорить парню, кто я такая и как сюда попала.

— Не-не-не, у меня тетя очень строгая, увидит меня с тобой, больше гулять не пустит.

— А ты еще придешь? Кэл смотрел на меня с такой надеждой, что я не выдержала и рассмеялась.

— Приду. Давай завтра, только не долго. Я помахала новому знакомому рукой и побежала вверх по берегу озера. Когда Кэл пропал из виду, я остановилась и посмотрела сквозь сверкающую гладь озера, представив библиотеку в своем замке. Работает! Я вернулась в то самое кресло, из которого попала к озеру. Мне начинало нравиться быть скользящей. Раз, и ты на другом конце королевства. И время экономится, и бензина не надо! За стенами библиотеки нарастал неясный гул. Двери распахнулись, в помещение ввалилась толпа народа. Впереди процессии, полная праведного гнева, летела Пухля.

— Ты где была? — мелкая уперлась лапками в бока и сверлила меня суровым взглядом.

— Гуляла. — Настроение стремительно начинало падать, странная процессия смотрела на меня с молчаливым укором. В комнату влетела Потеряшка и, рыдая, прилипла ко мне как пиявка.

— Хозяю-уушка, — подвывала она — Как же ты нас напугала-ааа.

— Гуляла она! — продолжала моральный штурм моей совести Пухля, — а ничего, что Латти чуть с ума не сошла, когда обнаружили твою пропажу, генерал всю армию на ноги поднял. Мы с лапок сбились тебя разыскивая. Весь замок на уши подняли.

В общем, оправдываться я не умею, поэтому я решила включить самый верный способ защиты, стала громко реветь:

— Я нечааа-янно, я больше не бууу-ду. Я книжку смотрела… А там…ааа. Я не хотеее-ла. Проверенный способ всех времен и народов мгновенно сработал, меня тут же все стали жалеть. Потеряшка набросилась на Пухлика:

— Не кричи на нее, у нее же гамнезия, не помнит она ничего!

— Даа-а, не помню-уу, — подвывала я, в такт Потеряшке, — откуда я знала-аа…Я картинки смотрела, а потом бах… и непонятно где. Толпа расступилась, и в комнату стремительно вошел Скай, преодолев за секунды разделявшее нас расстояние, он порывисто обнял меня и прошептал:

— Ты жива, снежные духи! Как же ты нас всех напугала!

— Я нечаянно! — продолжала всхлипывать я на широкой мужской груди.

— Не плачь Элли, мы с Латти поняли, просто не знали где тебя искать. Мой генерал улыбнулся такой теплой и нежной улыбкой, что мне стало невероятно стыдно за весь тот концерт, что я устроила. Потом прибежала няня, долго целовала и обнимала меня, повторяя как молитву:

— Моя девочка, моя девочка!

До ночи меня перетискали почти все жители дворца, выражая восторг и радость по поводу моего возвращения. Фрейлины поклялись, что теперь от меня ни на шаг, а я только согласно кивала всем и с сожалением думала, что моя личная жизнь накрылась снежным тазом.

Перед сном в спальню зашла Латти. Я виновато посмотрела на няню:

— Прости меня. Я не думала, что вы будете так волноваться.

Латти села на кровать и ласково поглаживая мои руки, сказала:

— Ты очень похожа на маму, такая же любопытная. В тебе ее любовь к жизни и непоколебимая вера в чудо.

— Расскажи мне о ней, какая она была? Скай сказал, что ты знаешь, что случилось в тот день. Почему мой отец так поступил с мамой?

Латти тяжело вздохнула и начала свой печальный рассказ:

— Скользящие никогда не покидали гряду надолго. Вражды с ледяными у них не было, но из-за пророчества ни те, ни другие никогда не пересекались друг с другом. Кроме того, попасть в мир льдов скользящим было сложно, туда редко проникает солнце. Мы уважали пространство, принадлежащее ледяным королям, без разрешения никогда не нарушали его границы.

Мэйлин была другой, она всегда говорила, что мир не может вмещаться в рамки Хрустальной гряды. Он бескрайний, бесконечный, за каждым поворотом таится что-то неизведанное и чудесное. Мэйлин всегда выходила за грани дозволенного. Она была фантазеркой и мечтательницей. Она часто исчезала, а когда возвращалась захлебываясь от восторга, рассказывала мне о том, где побывала и что увидела. Я предупреждала ее, что ее вылазки плохо закончатся, но она все время смеялась и говорила, что я преувеличиваю. Однажды твоя мама вернулась очень странная, все время улыбалась и смотрела, словно сквозь меня. Отвечала невпопад, стала рассеянной и молчаливой. Только глаза сверкали как два бриллианта. На мои попытки что-либо выяснить, Мэйлин лишь улыбалась какой-то тихой и загадочной улыбкой. Она стала пропадать где-то, никому не говорила куда уходит и когда вернется. А потом, скрывать, что-либо стало невозможно, должна была родиться ты…

Я пыталась узнать у моей девочки кто отец ребенка, но она упрямо молчала и говорила что это не только ее тайна. Даже когда на свет появилась ты, скользящая продолжала хранить свой секрет. В тот страшный день, она прибежала ко мне взбудораженная и счастливая. Она сказала, что Эркар зовет ее, что он собирается открыть ледяным кланам правду о них. Что они поженятся и теперь все время будут вместе. Эркар сотворил для нее ледяное зеркало, что бы она могла приходить к нему каждый день. С его помощью она и перемещалась в его мир. Я пыталась ее остановить, просила не брать тебя с собой, просила подождать. Но Мэйлин и слушать не хотела, наивная девочка вбила себе в голову, что Эркар ради нее и дочки нашел выход.

Латти громко всхлипнула, утирая слезы, порывисто обняла меня.

— Если бы можно было вернуть время, детка… Если бы только можно было вернуть…

Сердце сжало в ледяные тиски. По коже прошел мороз.

— Что он с ней сделал?

Полными слез глазами Латти посмотрела на меня и прошептала:

— Эркар разбил грань перехода в тот момент, когда Мэйлин выходила. То самое зеркало, которое сам же для нее и создал. Не знаю, как ей удалось спасти тебя, и раз гряда до сих пор не скована льдом, то «зеркало мира» она тоже успела спрятать.

— Латти, что за зеркало? Я уже слышала о нем от Ская, но тогда не придала этому значения.

— «Зеркало мира» создала королева Беатрис, сквозь него можно увидеть и попасть в любую точку Хрустальной гряды. Оно символ нашего мира, часть его души, часть сути скользящих. Если бы зеркало попало в руки Эркара, мы навечно остались бы рабами ледяного короля. Ледяными изваяниями без сердца, без души. Гряда превратилась бы в царство льда.

Мне было больно, больно и грустно от осознания того, что тонкая грань света и добра такая хрупкая и уязвимая. От того, что любовь — светлое и чистое чувство, призванное созидать и творить, вдруг может стать таким уничтожающе разрушительным. Мне было больно, потому, что человек, данный мне создателем, что бы защищать и беречь, так малодушно уничтожил мою маму, пытаясь погубить и меня тоже. Я все думала, какой бы удивительной могла быть моя жизнь, если бы у меня были счастливые и любящие родители. Впервые за все то время, что я находилась в этом мире, я плакала от грусти и отчаянья. Я уснула под тихий успокаивающий шепот Латти и ласковую возню снежинок, нежно перебиравших пряди моих волос.