Вечная история (СИ) - "JulyChu" - Страница 54

Бриг почувствовал влияние других мужчин на её тело и на нее саму, на поведение в постели. Но, различив его, он стал снимать чужие следы, словно невидимую одежду, пока Рони не осталась перед ним первозданно-нагой, той девочкой, которую он сделал женщиной, которую сначала учил всему тому, что умел сам, и с которой потом они вместе познавали искусство любви. Рисовали свои рисунки в книге страсти и наслаждения. Создавали собственные мелодии. Бриг очень остро почувствовал тот момент, когда Рони стала отзываться на его движения и ласки так же, как много лет назад, и чувствовал себя музыкантом, самозабвенно игравшем на инструменте, который сам создал и настроил на самые красивые звуки, доставляя наслаждение себе, но прежде всего ей. Своей жене.

Стремительная и плавная, быстрая и медленная, взлетавшая к небесам и падавшая в глубины мелодия оборвалась счастливыми аккордами, оставив их оглушенными, лежавшими, прижавшись друг к другу.

В молчании… очень близко телами, но отдаляясь в мыслях и воспоминаниях.

Прислушиваясь к успокаивающемуся дыханию женщины в его объятиях, Бриг пытался понять, о чем она сейчас думает. Тело не может врать, особенно если капли алкоголя сняли оковы условностей и облегчили путь к себе.

Рони было хорошо с ним. Очень. И он ожидал чего угодно, но не того, что жена замрет на несколько мгновений у него подмышкой, а потом вдруг взлетит над ним и начнет колотить его кулаками, роняя из глаз злые слезы.

Бриг растерялся, пытаясь закрыться от ударов, но Рони разошлась, как разъярённая бестия, и её удары становились все болезненней, а острые ногти оставляли царапины. Пришлось ловить женские руки, крепко удерживать в своих, аккуратно, но настойчиво лишая возможности драться, прижать её ладони к своей груди, а когда этого оказалось недостаточно, вытянуть руки жены вдоль тела, вынуждая её упасть на него сверху и застыть напряженной струной.

Наконец, полились слова сквозь льющиеся на его грудь слезы:

— Какого черта, Бриг! Откуда ты взялся! Ненавижу! Ненавижу! Зачем ты приехал? Из какой дыры ты вылез мне на голову? Почему не мог прислать бумаги по почте?

— Что ты, девочка моя, успокойся, милая моя, солнечная, — шептал Бриг, гладя ладонями спину и плечи жены, с пьянящей радостью отмечая, что его ласки и слова действуют на нее, усмиряют внезапную вспышку ярости.

— Ненавижу, — повторила Рони через некоторое время усталым голосом. — Почему мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой? Что в тебе особенного?

Бриг почувствовал, как на его лице расползается счастливая улыбка.

— Милая моя, — от её слов на душе стало так легко, поэтому тянуло говорить всякую романтическую чушь: — Не во мне. В нас. В мелодиях, что мы сами придумали…

На пороге Юности, хотелось добавить Бригу, но он поймал эти слова, не желая напоминать, как долго они не были вместе.

Почувствовав, что Рони расслабилась и обмякла в его объятиях, он отпустил руки жены и обхватил её лицо ладонями. Стал нежно, едва касаясь мокрой от слез кожи, целовать, наполняя каждую ласку затопившим его теплом, которого стало много для него одного.

Но в самый раз для двоих.

Рони закрыла глаза, сдаваясь на волю ощущениям. Её припухшие от поцелуев соблазнительные губы неторопливо приоткрылись, беззвучно моля о прикосновении. Если несколько минут назад мужчина и женщина переводили дух от усталости, то сейчас её унесло новой волной желания. Яркого и почти болезненного.

Больше в эту быстро ускользающую ночь и в зарождающемся утре между ними не было разговоров, только движения. Узнав и услышав друг друга, Рони и Бриг начали рассказывать телами историю того, как были порознь. Порой вызывающе, порой с обидой и злостью, до легких стонов отчаяния и глубоких вдохов надежд.

Говорили, познавали, слагая новую мелодию страсти и нежности.

Открыв глаза, Рони увидела, что солнце еще заглядывает в окно, значит, спала она совсем недолго, но чувствовала себя отдохнувшей. Все тело немного болело и ломило, но это была приятная боль. Словно был утолён потайной голод, о глубине которого она даже не подозревала.

Она лежала в кровати одна, но подушка и матрас рядом с ней еще хранили аромат и тепло мужчины, с которым она провела остаток сумасшедшей ночи.

Бриг.

Рони провела эту ночь с Бригом и слышала теперь, как он возится на кухне. Звуки его движений накладывались на звуки утра из уголков памяти, из того времени, когда два подростка играли в семью, когда, просыпаясь по утрам Рони ловила запах крепкого кофе, доносившегося в спальню. Бриг приучил её пить свежесваренный кофе… Вот и сейчас аромат манил примесью корицы и чего-то нового, острого.

Через несколько минут Рони застыла в дверном проеме, завернувшись в банный халат, который нашла в ванной комнате. Ей так хотелось по ожившей старой привычке влезть в одну из футболок, выглядывавших из чемодана в углу комнаты, а еще лучше — в ту самую, вчерашнюю, небрежно брошенную на стул, хранившую запах носившего её мужчины. Но Рони остановила себя. Одна только мысль о том, что её кожи коснется ткань, пропитанная Бригом, вызвала волну жара и заставила болезненно потянуться. А потом пришла мысль о том, какой доступной Рони покажется, появившись на кухне в футболке, девушка вспомнила, чем часто заканчивались подобные появления по утрам, Нет, Рони не хотела признавать власть этого мужчины над её телом. Она больше не игрушка, не инструмент, на котором можно поиграть, когда вздумается, пусть ей безумно понравились все мелодии наглого музыканта.

Поэтому она нашла безликий, пахнущий чужим стиральным порошком халат, и в нем отправилась на зов кофе.

Так же, как и в Юности, Бриг колдовал над плитой, забросив полотенце на левое плечо и закатав рукава рубашки. И Рони еще раз поразилась тому, как окреп и возмужал Дартон за прошедшие годы. Тонкая ткань в мелкую клеточку не скрывала, а только подчеркивала внушительные бицепсы, линии спины, тонкую талию. Бодибилдингом он, что ли, увлекался все десять лет?

Или жизнь заставила защищаться? На теле Брига было несколько шрамов. От тех самых уличных перестрелок, о которых говорила полиция? Или, как предполагал Крис, в его прошлом были армия и война?

Крис…

Чувство вины опалило щеки, но стоило взгляду зависнуть на больших, сильных руках, которые были такими умелыми и ласковыми, что превращали её тело в податливый пластилин, как мысли о другом мужчине вымыло из души воспоминаниями о прошедшей ночи. Снова налилась грудь и заломило внизу живота, Таймер упрямо тряхнула головой и поджала губы, с вызовом глядя на мужчину с кухонным полотенцем на плече.

— Может, наконец, повернешься ко мне? — с раздражением в голосе спросила она. — Уверена, ты давно понял, что я стою здесь.

Бриг повернулся, наградив её такой улыбкой, что у Рони задрожали коленки.

— Мы давно не виделись, я давал тебе время получше меня рассмотреть.

— Даже так? — пробурчала Таймер, подбрасывая его последние слова в топку раздражения, которое старательно разжигала в душе.

Она прошла к столу и села перед уже приготовленной тарелкой, на которой тут же оказался дымящийся омлет, и добавилась кружка ароматного кофе.

Рони не удержалась от искушения и вдохнула горьковатый аромат, узнавая его и нет, различая новые нюансы.

— Ты стал добавлять в кофе перец?

— Совсем немного кардамона и да, щепотку каэне…

Ели молча, Рони чувствовала на себе внимательный взгляд Брига и сама украдкой бросала на него взгляды. Искала в этом уверенном, сильном мужчине высокого парнишку, что был ей мужем. Хотя настойчивости Дартону было не занимать и много лет назад.

И зачем он появился… У нее свадьба через неделю, встреча с распорядителем в понедельник для репетиции основных моментов торжества.

Рони подумала, что впервые может понять своих родителей. Сидевший перед ней человек просто брал и приходил, без приглашения врывался в устроенный, расписанный по пунктам мир, нарушая равновесие. Делал вид, что не видит, как легко, с улыбкой на лице разбивает чужые планы и возведенные стены. Вот и сейчас, появился из ниоткуда и оставит её с чувством вины и изменой Крису прямо перед свадьбой.