Шестьсот дней и ночей в тылу врага - Емлютин Дмитрий Васильевич - Страница 18

В двадцать первом номере прославленный подрывник отряда «Смерть немецким оккупантам» Михаил Григорьевич Новиков делился своим боевым опытом, рассказывал, как он пустил под откос девять вражеских эшелонов.

Однажды мы сообщили в «Партизанской правде», что гитлеровские бандиты, ворвавшись в село Салтановку, сожгли 450 домов, а в деревне Ворки бросили в горящие дома 35 женщин и детей и 380 семей угнали неизвестно куда. После опубликования этих материалов к партизанам за одну неделю пришло свыше тысячи советских граждан. «Партизанская правда» звала партизан на борьбу, вселяла уверенность в победе.

Случалось так, что газета запаздывала. Тогда партизаны шли к комиссару, спрашивали, почему.

Редактор газеты Н. П. Коротков и весь состав редколлегии выезжали в отряды, лично собирали и писали материалы. В газете появлялись рассказы, фельетоны, пословицы, поговорки.

Вот несколько заметок из «уголка сатиры» сорок шестого номера:

«Новости маскировки.

Заметив в кустах раненого немецкого солдата, полковник возмущенно спросил его:

— Чего ты лежишь, негодяй? Где твоя рота?

Фриц указал на могилы с немецкими крестами и отчеканил:

— Моя рота, герр полковник, замаскировалась под этими холмиками».

«К вопросу о новом немецком вооружении.

— Скажи, Пауль! Верно ли, что у нас есть электрический пулемет, выпускающий три тысячи пуль в минуту?

— Я думаю, Герман, что, если понадобится фронту, господин Геббельс отольет и пять тысяч пуль».

«Надежные указатели.

— Обер лейтенант Дупке, вы знаете путь следования вашего батальона?

— Даже очень хорошо, господин полковник. Сначала мы пойдем мимо того места, где русская артиллерия уничтожила нашу первую роту, потом минуем овраг с шестью братскими могилами солдат 4-го взвода 2-й роты, а на развилке дороги стоит наша разбитая штабная машина».

«Все в порядке.

Полковник:

— Я приказал вашей роте приготовиться к бою. Все ли сделано?

Офицер:

— Самое главное сделано, господин полковник. Могилы уже себе вырыли, осталось только кресты поставить».

Были у нас и бригадные, и отрядные газеты: «Народный мститель», «Брасовский коммунар», «Большевистское знамя», «За Родину» и другие.

В штабной землянке на дощатом столе горела коптилка. За столом — черноволосый, с черными глазами, похожий на цыгана человек, собирая немецкий автомат, напевал «По долинам и по взгорьям…» На нарах, устланных еловыми ветками и покрытыми старым брезентом, спали четыре партизана, рядом с ними лежали три винтовки и автомат. За толстым бревном, с которого начиналась крыша землянки, торчали гранаты.

Человек, сидевший за столом, оказался комиссаром отряда имени Калинина Иваном Григорьевичем Новиковым. Когда мы вошли в землянку, он тихо поздоровался с нами, но партизаны уже вскочили.

— Да спите вы, черти лесные! — крикнул Новиков. Партизаны, виновато улыбаясь, обступили нас, попросили закурить. Я вытащил из кармана кисет с махоркой и положил на стол. Пять рук потянулись к махорке, и вскоре синий едкий дым заполнил землянку.

Я, зная, что люди ходили в разведку, прошу рассказать об итогах за день. Партизан с татуировкой на руках по прозвищу «Моряк» говорит за всех.

— У хутора Холмецкого бой вели, восемь фрицев уложили. Царство небесное им, русский покой, сволочи такой. Потерь нет, только двоих ранило. Захватили пулемет, два автомата, три карабина и подорвали пушку.

— Кабы она одна была. Каждый день бьют, а мы… Чем мы отвечаем? Пулеметом да винтовкой, — проговорил Новиков.

— Да, пушки нужны. С пушками мы показали бы гитлеровцам, где раки зимуют, — добавляет Колесов.

— В отряде «Летучка № 1», где командиром Николай Чанов, добыли 15-миллиметровую пушку. Будет и у вас. В каждом отряде создадим артиллерийскую батарею, — пообещал я, хотя и не представлял себе, как и когда удастся это сделать.

На другой день мы отбыли из отряда. Время было предвечернее. Мы ехали верхом на лошадях через густой кустарник, обходя болото и ручей.

С минуты на минуту я ждал, когда покажется большая просека, а за ней поросший орешником овражек, где метрах в пятидесяти от дороги находились две пушки. Пушки были повреждены и брошены фашистами, а партизаны упрятали их, замаскировали хворостом и сеном.

— Вот вам орудия. Почините — стрелять будут!.. — сказал я Корнееву. — Есть мастера?

— Найдутся, — ответил Корнеев.

Партизаны Суземского отряда подбили вражеский броневик, сняли с него 45-миллиметровое орудие. Артиллеристы долго возились с ним, пристроили на самодельный лафет. С миру по нитке, голому рубашка: к маю 1942 года мы уже имели 28 орудий. Партизаны отрядов «Летучка № 1», «За власть Советов» и имени Чкалова подбили шесть танков и уничтожили более 10 пушек противника, артиллерист Дороненков подбил два танка и уничтожил три вражеских орудия.

В головных отрядах «За Родину», «Смерть немецким оккупантам», «За власть Советов» и других были созданы первые семь артиллерийских батарей. Батарея при отряде имени Дзержинского имела три 76-миллиметровых пушки и одну 152-миллиметровую гаубицу.

На опушках леса со стороны возможного нападения врага мы оборудовали артиллерийские наблюдательные пункты. Вот как это удалось сделать.

Мы получили достоверные данные о том, что из города Севска через Локоть на автомашинах должна проехать рота гитлеровских связистов. Следовать должны были те самые молодчики, которые в районе Суземки расстреляли 60 человек ни в чем неповинных советских людей, якобы за помощь партизанам. Мы решили встретить гитлеровцев возле поселка Поднерусского. На перехват гитлеровцев послали партизан из отряда имени Чкалова и три группы партизан из других отрядов. Командовать сводным отрядом поручили Михаилу Балясову, а комиссаром назначили Федора Монатченкова.

Партизаны караулили фашистов с утра до вечера и уже решили было сниматься с засады, как послышался шум моторов. Все приготовились, ждали сигнала. Из-за пригорка, на повороте в ложбину, показалась колонна автомашин.

— Ракету! — подал команду Балясов.

Миг — и над головой повисла огненная лента, вспыхнула вверху и красным дождем спустилась вниз… Все смешалось тут. Ружейная и пулеметная стрельба, уханье орудий, разрывы гранат. Завязался горячий бой. Пять машин сделали резкий поворот и хотели уйти в поле, но заработал пулемет Романа Фомича: та-та-та-та. Артиллеристы развернули орудия и прямой наводкой стали бить по машинам. Фашисты один за другим валились с ног. Были жертвы и среди партизан.

В этом бою двенадцать автомашин сожгли, около семидесяти фашистов убили, захватили два пулемета, восемь автоматов, 30 винтовок, сорок семь катушек телефонного провода, две рации и 19 полевых телефонных аппаратов. Все это было доставлено на партизанскую базу.

Захваченного у врага провода оказалось недостаточно, и тогда наши связисты сняли телефонные провода с железной дороги. Подвесив эти провода на деревья, столбы, мы добились своего: наблюдательные пункты начали действовать. Теперь разведчики-артиллеристы, сидя на высоких деревьях, зорко следили за всем, что делалось в фашистских гарнизонах, по границе Партизанского края. Стоило им заметить цель, как тут же команда передавалась на позиции артиллеристов. Ни один вражеский обоз, ни одна колонна автомашин не могла уже днем безнаказанно проходить по большакам и дорогам Партизанского края.

Каждое наше наступление, а также и оборона поддерживались артиллерией. Обычно во время операций у орудия оставалось два-три артиллериста, остальные шли вместе с наступающими отрядами, стремясь захватить у противника новые орудия, снаряды, лошадей, фураж.

В бою за село Шилинку Суземского района командир орудия Алексей Шитченков, отбив с группой партизан пушку, охранявшую штаб фашистов, тут же развернул ее и открыл огонь по гитлеровцам.

Вскоре мы создали первый артиллерийский дивизион, командиром которого назначили опытного артиллериста Галкина. Дивизион формировали в поселке Челюскине, куда со всех концов партизанского края свезли пушки. Собрали людей. Перед собравшимися людьми Галкин поставил задачу: