Поймайте мне колобуса (с иллюстрациями) - Даррелл Джеральд - Страница 13

• Предыдущая
• 13/38
• Следующая

– Что ж, – покорно произнес я, – звони им скорей, ведь другие зоопарки набросятся на них, как коршуны. Только учти, Шеп, что цена должна быть приемлемая, мои ресурсы ограничены.

– Конечно, конечно, – ответил он. – Я понимаю. Шеп подошел к телефону; вскоре его соединили с Голландией.

– Мистер ван ден Бринк? – спросил он срывающимся голосом. – Я звоню по поводу белоухих фазанов из вашего каталога.

Последовала долгая пауза, Шеп слушал объяснение ван ден Бринка.

– Понятно, – сказал он наконец, – понятно. Прикрыв ладонью трубку, он обратил на меня умоляющий взгляд.

– Он еще не получил их, но они уже в пути. И он просит по двести пятьдесят фунтов за птицу.

Мне стало нехорошо, но слово есть слово.

– Ладно, скажи ему, что мы берем одну пару.

– Мистер ван ден Бринк, – молвил Шеп дрожащим голосом, – мы берем одну пару. Пожалуйста, запишите ее за нами. Да-да, Джерсийский зоопарк… Вы нас известите? Предупредите, когда будете отправлять?… Ясно, они прибудут через Париж… Это нас вполне устраивает. Огромное спасибо. Всего доброго.

Он положил трубку на аппарат и взволнованно заходил по кабинету.

– Ну, что еще? – спросил я. – Я же сказал, берем пару. Почему такое мрачное лицо?

– Понимаете… В общем, мне кажется, одной пары мало, – выпалил Шеп.

– Ну, знаешь, дружище. Как-никак я выложил на твоих фазанов пятьсот фунтов! Еще одна пара мне просто не по карману.

– Да нет же! – воскликнул Шеп. – Я вовсе не про вас говорю, я про себя. Вы разрешите мне купить вторую пару? Куда вернее, если у нас будут два петуха и две курочки.

– Но, Шеп, – возразил я, – это же пятьсот фунтов стерлингов! У тебя наберется столько денег?

– Да, да, – нетерпеливо ответил он. – У меня… у меня есть деньги. Только… только вы разрешите мне их купить?

– Ну, конечно, покупай, если тебе не жалко своих денег. Ведь это изрядная сумма.

– Слишком рискованно держать одну пару, – сказал Шеп. – Вдруг петух погибнет или курочка? Значит, можно?

– Можно, можно. Только звони сразу.

И вот уже снова на проводе Голландия.

– Мистер ван ден Бринк? Я насчет ваших белоухих фазанов… Мы решили взять две пары вместо одной… Да, две пары… Большое спасибо. Всего доброго.

Шеп положил трубку и обратил ко мне ликующее лицо.

– Ну, с двумя-то парами что-нибудь да выйдет, – сказал он.

Но покупка птиц была только началом. Требовалось еще оборудовать для них два птичника на чистом грунте, то есть на участке, где раньше птиц не держали и можно было не опасаться, что почва чем-нибудь заражена. Выполнив эту задачу, мы принялись нетерпеливо ждать белоухих. Неделя проходила за неделей, мы регулярно звонили мистеру ван ден Бринку, а он всячески извинялся и объяснял, что птицы следуют в Париж из Пекина через Москву и ГДР. Путешествие непростое, но он постарается, чтобы нигде не было задержек.

Наконец ван ден Бринк позвонил нам и сообщил, что птицы уже в Берлине, завтра прибудут. Когда наступил долгожданный день, Шеп так волновался, что от него нельзя было добиться толкового ответа ни на один вопрос. Его страшно тревожило состояние фазанов. И вот посылка наконец доставлена из аэропорта в зоопарк. Мы сорвали с клетки мешковину и увидели великолепных больших белых птиц: хвост каскад из белых перьев, ярко-красные щеки, черные хохолки. Удивительно хороши! Мы долго не могли на них налюбоваться. Наконец отнесли клетку на подготовленный участок и пустили по паре в каждый птичник.

Три фазана явно дичились людей, Шепу даже показалось, что они похожи скорее на недавно пойманных, чем на выращенных в неволе. Зато четвертая птица (это был один из двух петухов) вела себя очень смирно. Настолько смирно, что мы слегка насторожились. Так или иначе, Шеп насыпал им корму и налил воды. А чтобы они не пугались посетителей, мы завесили сетки мешковиной.

Наутро мы с Шепом пошли взглянуть на наших фазанов. Смирный петух еще больше присмирел, и мы заподозрили неладное. Решили созвониться с Томми Беггом, посоветоваться с ним, и в это время петух умер. Томми ничего не оставалось, как исследовать его. Вскрытие выявило причину смерти: легкие птицы были источены аспигилезом. Аспигилез – крайне вирулентная форма грибкового заболевания. Поразив легкие, он развивается с ужасающей быстротой, и против него нет никаких средств. Белоухий фазан мог бы прожить с этим грибком несколько лет, но долгое и утомительное путешествие сыграло свою роль. Болезнь обострилась, и птица погибла.

– Да, не зря ты купил вторую пару, – уныло сказал я Шепу.

– Не зря, – согласился он. – Понимаете, я предчувствовал что-то в этом роде. А как было бы ужасно, окажись этот петух единственным!

Я был совершенно согласен с Шепом.

Итак, у нас остались две курочки и один петух, насколько мы могли судить, все в прекрасном состоянии, можно рассчитывать на потомство. Целое лето и зиму они осваивались на новом месте и к весне стали вполне ручными. Петух явно отдавал предпочтение одной из курочек, и мы отделили их, вторая курочка осталась в одиночестве. И вот однажды утром Шеп ворвался ко мне в кабинет, держа курочку на руках.

– Господи, что случилось? – воскликнул я. – Надеюсь, она не разбила себе голову?

Бывает, что фазаны с испугу стремительно взлетают и ударяются о сетку головой, обдирая ее до крови.

– Нет, хуже, – ответил Шеп. – Она не может снестись.

Судя по всему, курочка мучилась не один час и совсем выбилась из сил. Мы дали ей воды с глюкозой, и я позвонил Томми Беггу. Он посоветовал мне впрыснуть пенициллин и затем испробовать все известные способы, чтобы извлечь яйцо в сохранности. Мы сделали курочке укол и принялись за дело, используя пар, растительное масло и все, чем пользуются в подобных случаях. Тщетно. У нас ничего не получалось, а птица слишком устала, чтобы помогать нам. Оставалось только разбить скорлупу и извлечь яйцо по частям. Процедура весьма опасная, чреватая перитонитом. Нам удалось извлечь яйцо, после чего мы сделали птице промывание теплой водой, чтобы не оставалось никаких осколков. Обессилевшую курочку поместили в затемненный и утепленный ящик: пусть приходит в себя. Однако часа через два обнаружилось, что она мертва. Мы с Шепом уныло глядели на погибшую курочку…

– Что ж, – произнес я нарочно бодрым голосом, – у, нас есть еще одна пара.

– Да, – согласился Шеп. – Вроде бы есть, если не считать, что петух не очень-то любит эту курочку.

– Ничего, придется полюбить, – сказал я.

И мы свели их вместе. Брачный сезон уже прошел; тем нетерпеливее ждали мы следующей весны. За год они свыклись друг с другом, и петух начал проявлять к курочке нежные чувства. Но однажды утром Шеп явился в мой кабинет совершенно убитый.

– Я опять насчет белоухих, – начал он.

– Господи, да что же это такое! – воскликнул я. – Ну, что там стряслось?

– Идите, посмотрите сами.

Мы подошли к птичнику, и я увидел, что петух хромает, причем сильно; в первую минуту мне даже показалось, что он сломал ногу. Шеп предполагал, что ночью петух был чем-то напуган, взлетел и, падая, зацепился пальцем за проволоку. При этом он растянул бедренные мышцы, а быть может, повредил нерв. Мы с Шепом поглядели друг на друга; оба подумали об одном и том же. С поврежденной ногой петуху будет трудно, а то и вовсе невозможно топтать курицу. Если мы его не вылечим, вряд ли удастся получить потомство от наших белоухих фазанов. Приготовившись к самому худшему, мы поймали петуха, и я осмотрел ногу. Вывиха нет, все кости целы… Кажется, и впрямь дело ограничилось растяжением. Может быть, еще не все потеряно? Мы впрыснули петуху витамин D3 – он оказался чудодейственным, когда мы лечили мартышек от паралича задних конечностей, – и наладили повседневное наблюдение. Однако петух не шел на поправку, а продолжал ковылять, едва касаясь земли кончиками пальцев, чтобы не потерять равновесие. Я ничего не говорил Шепу, и он держал про себя свои думы, но оба мы в глубине души были убеждены, что наша попытка разводить белоухих фазанов обречена на провал.

• Предыдущая
• 13/38
• Следующая