Господин моих ночей (Дилогия) (СИ) - Ардова Алиса - Страница 108

Отец обнял меня и маму за плечи, прижал к себе, и его тьма окружила нас, замыкая тесный семейный круг. Теневая тропа послушно легла под ноги и побежала вперед, чтобы спустя несколько мгновений распахнуться в здание совета.

Длинный, роскошно обставленный коридор вывел нас к высокой двери, которая тут же открылась, а потом захлопнулась за нашими спинами, отрезая от остального мира и от мамы, которую по просьбе Кронерда Остар, его помощник, увел в комнату для свидетелей.

Шаг…

Другой…

Отец остановился первым, давая мне возможность освоиться.

Круглый зал с прозрачным потолком-куполом, за которым раскинулось безоблачное голубое небо. Сиденья, амфитеатром спускающиеся вниз, балконы где-то там, над моей головой, и обращенные ко мне мужские лица. Суровые, бесстрастные, надменные. Самые могущественные алхоры Лагора, главы родов и семей, носители дара собрались сегодня здесь, чтобы познакомиться с дочерью ли Норда.

Вздохнула, пытаясь справится с волнением, мысленно потянулась к источнику, и он тут же откликнулся, даря невозмутимость и уверенность. Сразу стало легче. И я уже почти спокойно обвела взглядом высших.

Так… Вон Тэйн-старший слева прожигает меня презрительным взглядом. Рядом с ним какие-то незнакомые алхоры с таким же высокомерно-неприязненными масками на лицах.

Справа прадед в окружении своих сторонников. А в центре…

Я даже вздрогнула, так этот мужчина походил на Айта. Практически точная копия, только старше на несколько десятков лет. Значит, отец. И тут же, в первом ряду амфитеатра, где сидели не только высшие, но и маги, скорее всего, дознаватели, — сам Айтон. Посмотрела на него, и мир вокруг перестал существовать, остались только мы двое — он и я. Застывшие, словно завороженные, не отводящие друг от друга жадных взглядов.

— Лорд Эвераш, спасибо, что согласились привести свою подопечную.

Низкий повелительный голос расколол повисшую в зале тишину, и я, с запозданием вспомнив, что пустышка Аэлаисса ли Норд не должна видеть алхоров, потупилась. Надеюсь, они решат, что я просто растерялась. Так, не поднимая глаз, прошла вперед и остановилась в центре зала. Отец, напоследок ободряюще сжав мою руку, ушел к Ранглоту, и я осталась одна на перекрестье пристальных, цепких взглядов.

— Имя?

Снова тот же властный голос.

Вскинула голову, стараясь смотреть только на магов-дознавателей.

— Аэлаисса ли Норд.

Сказала — и невольно поморщилась. Надеюсь, предки простят, а мне в последний раз приходится называть эту фамилию.

— Ваш покровитель лорд Кронерд Эвераш? — алхор рядом с Тэйном небрежно махнул рукой, привлекая мое внимание. — Почему я не вижу на вас его нхорана?

— Лорд Эвераш покровительствует не мне, а леди Гестине, моей матери, — выдала я заранее отрепетированную версию. — Меня он принял под свою опеку как ее дочь.

Почти правда… Почти…

Сторонник Тэйна пренебрежительно скривился и откинулся на спинку бархатного кресла.

— Титул, — вступил в беседу один из дознавателей.

— Положение…

— Мать…

— Отец…

Вопросы сыпались со всех сторон. Сначала о происхождении, потом о том, что произошло в Кайнасе и имении ли Тораев. Быстрые, хлесткие, они не давали возможности подумать, увернуться, схитрить и требовали немедленного ответа.

Мне бы разволноваться еще больше, растеряться — прежняя Элис так бы и сделала, а сейчас… Чем больше на меня давили, вынуждая ошибиться, проговориться, чем настойчивей пытались поймать на несоответствии или обмане, тем тверже и решительней я становилась.

Я не сделала ничего дурного.

В этой мысли я черпала силы. В молчаливой поддержке отца, прадеда, деда, переживающего за меня там, на балконе. И в теплом взгляде Айтона, который ощущала каждое мгновение, даже не поворачивая головы.

А еще я поняла, как бы Кронерд с Дивеном меня ни готовили, какие бы советы ни давали, самым лучшим поведением будет искренность. Не оправдание, не жалкое: «Я ни в чем не виновата», а подробный откровенный рассказ о том, что случилось.

Да, утаила свое настоящее имя от лорда-протектора, когда пришла подписывать договор. Почему? Боялась, не доверяла, очень нуждалась в этой «работе».

Да, скрыла от властей появление в столице Сэлмона ли Парса, а потом помогла ему бежать из города. Почему? Спасала того, с кем соединила меня Каари и кто все еще оставался моим женихом. Надеялась, что он разорвет помолвку, как обещал.

— Слова леди ли Норд подтверждает лэйр Харт, — поддержал меня голос Айтона. — Он ждет в комнате свидетелей, чтобы дать показания.

Спасибо, Рик.

Я не произнесла этого вслух, но мысленно от всей души поблагодарила мага, который успел стать мне настоящим другом.

Да, никому не сообщила о появлении в городе ли Норда. Не стала помогать, но и не выдала. Почему? Разве не очевидно? Считала его своим родным отцом и не могла донести. А вы? Вы готовы предать родителей, даже если неожиданно выяснится, что они забыли не только о вашем существовании, но и о чести, совести, сострадании?

Мой вопрос повис в гулкой пустоте. Ответить не пожелал никто.

— Почему вы сказали, что считали ли Норда своим отцом? — нарушил молчание отец Айтона и заинтересованно подался вперед. — Очень странная фраза. У вас появились сомнения в вашем родстве?

— Да, — я кивнула и облизала внезапно пересохшие губы, не зная, как продолжить.

Легко, когда говоришь о себе самой. Тяжело, когда приходится прилюдно раскрывать чужие тайны. Особенно мамины.

Мне на помощь пришел один из дознавателей — пожилой маг с худым, уставшим лицом.

— Леди Гестина ли Норд просит разрешения дать по этому поводу необходимые разъяснения, — негромко произнес он. — Желаете выслушать?

— Зачем? — впервые подал голос молчавший до этого Тэйн-старший. — Все, что может рассказать эта леди, известно заранее. Станет защищать дочь, мужа, придумывать оправдания, одно другого нелепее, лгать и напускать тумана. Знаем мы этих варрийских аристократок. Они ненавидят нас, Сахтара, магов и магию. Готовы на все, чтобы нам навредить.

Знаете? Вот как? Тогда, лорд Тэйн, боюсь, ваш ждет неприятный сюрприз.

— Не думаю, что стоит тратить на нее время, — продолжал убеждать совет Серкус.

— А мне вот кажется, что очень даже стоит, — вальяжно перебил его лорд Нетгард. Алхоры рядом с ним согласно загудели.

Их оказалось достаточно много, и председательствующий вынужден был поддержать отца Айтона.

— Пригласите свидетельницу, — распорядился он…

Мама шла к нам, ступая легко и грациозно, элегантная и безупречная, как и полагается истинной леди. В наступившем молчании раздавался лишь звонкий, летящий перестук тонких каблучков. По мере ее приближения тишина становилась все гуще, настороженней, изумленнее, пока, наконец, не взорвалась яростным возгласом Тэйна:

— Магиня! Вы — магиня.

Он даже приподнялся, обвиняюще указывая на маму пальцем.

— Да, я маг.

Мама остановилась перед передним рядом, гордо вскинула голову. В отличие от меня, она не могла видеть лицо Серкуса и, тем не менее, смотрела прямо ему в глаза.

— Стихийница…

— Огненная…

— Сильная…

Пробежал по рядам недоверчивый ропот.

Присутствующие даже обо мне временно забыли — полностью сосредоточились на хрупкой женщине, спокойно стоявшей перед ними. Но больше всех неистовствовал Тэйн-старший.

— Как? Когда это случилось? — не успокаивался он. — Почему мне… службе безопасности ничего не известно?

Мама уклончиво пожала плечами, словно говоря, что об этом «уважаемому» алхору нужно спрашивать не ее, а подчиненных, вслух же вежливо произнесла:

— Если совету угодно, я готова рассказать свою историю.

Сидевший рядом с Тэйном высший, в чертах которого угадывалось сходство с Солом Чидлисом, повернулся к отцу Верены и быстро заговорил, явно в чем-то убеждая. Серкус, нехотя кивнул и опустился на свое место, дав знак следователям.

— Продолжайте.

— Имя? — прозвучал знакомый вопрос.