Вторжение (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 30

— И я тебя. Целуй Анечку, Тома. И моего крошечного племянника.

— Или племянницу, — добавила Юлька.

— Или племянницу, — согласилась я, прощаясь с сестрой.

Спустя каких — то пару часов в сотовой связи по всему миру случились сильные перебои, которые к вечеру превратились в одно сплошное молчание. Мобильная связь была уничтожена.

С того момента я больше ни разу не разговаривала с родными.

Попрощавшись с Юлькой, я, наконец, набрала номер Кейна — с тревогой ожидая его ответа. А что если он сейчас где — нибудь в Вашингтоне, полностью накрытом с неба летающей тарелкой, что если он в Нью- Йорке, откуда жители бегут, бросая всё своё имущество… Бегут в пригороды, подальше от нависшей многокилометровой махины — кажется, об этом без звука вещали комментаторы из утреннего выпуска новостей…

Долгие гудки заставили меня испугаться, но затем трубку кто-то снял. Через пару

— тройку минут я услышала не чужое дыхание, а родной голос.

— Алёна? — совершенно спокойно произнёс Кейн. — Что случилось, милая?

— А ты ещё не знаешь, — выдохнула я, сбиваясь в дыхании. — Ты смотрел новости?

— А что там? — не понял Кейн. — А, ты про объекты в небе?

Его вопрос прозвучал просто издевательски.

— Именно, — рявкнула я раздражённо. — Объекты. Летающие тарелки. Пришельцы.

— Не волнуйся, милая, — снисходительно усмехнулся мой парень. — Уверен, правительство держит всё под контролем.

— Ты меня совсем за идиотку держишь, да?

— Нет, — голос Кейна вдруг прозвучал на удивление серьёзно. — Алёна, я знаю чуть больше, чем ты. Поверь мне, тебе не о чем волноваться.

Глубоко вздохнув, я только сейчас поняла ‚в каком напряжении находилась всё это время.

— Ты и, правда так считаешь?

— Конечно, — ответил Кейн. — Ничего страшного не будет.

— Но эти корабли…

— Во вторник я забираю тебя на Гавайи. Переждём там, пока закончится вся неразбериха. А она закончится быстро.

— …а…

— Девочка моя, ни о чем не переживай. Ладно? Оставь все проблемы своему мужчине.

Улыбаясь, я покачала головой.

— Ты не исправим.

— Но ты всё равно меня любишь?

— Куда ж я от тебя денусь.

— Правильно, — подтвердил Кейн. — Никуда. И всё же?

— Я очень тебя люблю, — ответила я, прикрыв глаза. — Возвращайся скорее.

— Уже завтра — пообещал Кейн. — Только, Алёна, можешь мне сделать одно одолжение?

— Какое же?

— Не выходи завтра из общежития, ладно?

— Аа… — я промычала в трубку что-то нечленораздельное. — Почему?

Технические эксперты прогнозируют проблемы с мобильной связью. Возможно, перебои начнутся уже сегодня, возможно — завтра. Так, мне будет проще и быстрее найти тебя, если ты останешься дома.

— Откуда ты знаешь про связь? — испугалась я. — Это значит, что пришельцы — враждебны к землянам?

— Это значит, что в атмосфере огромное количество металла неизвестной природы. который хорошо экранирует любые виды волн. В Вашингтоне мобильной связи уже нет… Но как это далеко зайдет — никто не знает.

— В этом случае… безопасно ли держать сотовый при себе? — спросила я, вспомнив одно видео из недавнего прошлого: в одном из военных конфликтов местоположение молодых солдат вычисляли по рабочим сотовым.

— Безопасно! Полностью безопасно! — воскликнул Кейн с какой — то особой, новой для него интонацией. — Более того, пусть связь и перестанет работать, но я прошу тебя — для моего спокойствия — держи сотовый всегда при себе. Не в сумке, не на столе — а в кармане или даже руках, если ты вдруг решишь прилечь — отдохнуть.

Кейн…

— Обещай мне, Алёна, — требовательно, с нажимом, произнес Кейн.

Я понимала: он, находясь, должно быть, за много сот километров от меня, хочет хоть какой — то иллюзии контроля над событиями, а потому я пообещала сделать так, как он просит, искренне решив не расставаться с сотовым до самого приезда Кейна. Да я даже мыться буду вместе с телефоном — к тому же опыт, какой — никакой меня уже есть

— Увидимся завтра, милая. Пожалуйста, береги себя.

— И ты себя, — попросила я, с непонятной тревогой на сердце, слушая, как прерывается наш разговор. И только тогда я поняла, что так и не спросила, в каком городе сейчас находится Кейн.

Убрав телефон в карман (обещала же!), я побрела в сторону классов, где у меня вскоре должны были начаться уроки. Хотя… представить, как сегодня будут проходить занятия, я не могла. В голове было что угодно, но только английская грамматика.

Я думала о том, что сейчас происходит в тех городах, над которыми зависли тарелки пришельцев… паника, власти, которые пытаются её предотвратить. мародёры, а также странные (может, просто, наивные) люди, прорывающиеся к космическим кораблям, чтобы поприветствовать «братьев по разуму». Интересно. последние на самом деле существуют, или это всего лишь выдумка американских кинематографистов — в каждом фильме про пришельцев показывали таких недотёп.

Я хмыкнула, вспомнив нашу историчку, говорившую, что ни одна нация, ни одна страна в мире не будет оказывать «гуманитарную миссию» без своей выгоды: это либо «мирный» захват территорий, либо драконовские проценты на «гуманитарку»

{ бизнес и ничего личного), или, на худой конец. прикрытие чудовищных несправедливостей прошлого.

Так что даже если пришельцы и пришли к нам с миром (в чем я. кстати, сильно сомневалась — в гости целым табором не приходят. Чего ж они не заслали к нам сначала одну маленькую тарелочку, а сразу всем скопом по всем городам?) — то мирный исход тоже был какой-то не совсем для нас мирный: прикрывать чудовищные несправедливости из прошлого им не надо, гуманитарную помощь мы тоже не просили… Вроде, как и выбора не получается.

Почувствовав, как от страха холодеет спина, я глубоко выдохнула, чтобы хоть как-то успокоиться.

— Много ты понимаешь, доморощенный ксенопсихолог, — фыркнула я, жалея. что постоянно скачивала для папы фантастику на торренте. Эх, мне бы лучше «Унесенными ветром» пересматривать, да слезу пускать на «Красотку», а я…

На этаже, где проходили занятия, было шумно, как никогда — казалось, никто не спешил входить в класс, обсуждая последние новости в коридоре. Учителя, озабоченно переглядываясь друг с другом, будто меж собой решали что делать: проводить ли занятия или нет.

Наконец, наш преподаватель — старший преподаватель на этом отделении — громко оповестил всех присутствующих о том, что урок начинается, и демонстративно вошёл в класс. Студенты нехотя потянулись за ним.

Усевшись на свою любимую вторую парту, я с удивлением заметила, что сегодня в колледж явились все. Даже парочка арабских студентов, которые появлялись на уроках от силы раз в месяц, предпочитая остальное время тратить на клубы, вечеринки и девочек.

Заметив меня, Стивен улыбнулся.

— Не уехала, Алёна? — учитель был в курсе моих планов.

Я развела руками.

— Пока нет.

— Может, и правильно. По крайней мере, небо у нас ещё чистое, безо всякого металлолома. А тест дописала?

Если честно, то вопросу преподавателя я нисколько не удивилась: Стивен не то что жил, он дышал своей работой, с неиссякаемым азартом делясь знаниями со всеми желающими. Полиглот, разговаривающий на французском, немецком, китайском, японском, корейском, камбоджийском, испанском, итальянском, и даже немного на русском. был прекрасным учителем для тех, кто хотел учиться. А вот если у студентов такого желания не было — тонкие насмешки такому студенту были обеспечены.

Я. которая зубрила от корки до корки все книжки, которые он подсовывал мне дополнительно, ходила у него в любимчиках.

В общем, неудивительно, что такой профессионал спустя уже десять минут от начала урока сумел полностью приструнить класс, заставив нас думать не о пришельцах, оккупирующих Землю, а о Qualia Structure (тему которую мы разбирали на уроке).

Впрочем, не все учителя были одинаковы, и на двух следующих парах мы вновь вернулись в мир, стоящий на пороге первого контакта.