Вторжение (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 25

Я улыбнулась, покачав головой — подтрунивать над собственными страхами было легко и приятно. Белла, вампиры… тоже, удумала же… И комнаты его полупустые мне тоже сразу как — то стали понятны: Кейн человек цельный, он не стал бы тратить своё время на то, что ему не важно и неинтересно… А какому парню будет интересно возиться с выбором мебели для временного жилья. Это Агате и Джессике кроме магазинов заняться больше нечем, а Кейн работает — и работает чуть ли не круглые сутки… Ну, когда я его не отвлекаю.

Рассмеявшись (прямо гора с плеч упала), я поправила неаккуратную стопку папок на столе, которую я сдвинула, когда смотрела бумаги. За папками и ноутбуком лежал маленький гаджет ‚ что-то вроде небольшого пульта. У Коленьки, помешенного на электронике, таких игрушек навалом — отец вечно ему что-то заказывает с китайских сайтов.

— И этот как мальчишка, — покачала я головой, проведя ладонью по устройству — кнопок там не имелось, так что дисплей на игрушке наверняка был сенсорным.

Игрушка пискнула, но даже не засветилась.

— Сломалась, наверное, — вздохнула я, собираясь отойти от стола. Но стоило мне поднять взгляд, и…

Это были какие — то новые технологии — наверняка очень дорого и эксклюзивно.

Всё как любит Кейн. Огромные голографические экраны повисли в воздухе, показывая разные карты с намеченными стрелками действиями. Стрелки были разными: разного цвета, толщины, какие — то сплошные, какие — то пунктирные. То же самое с городами по всей планете… Я не долго приглядывалась к этим картам

{о чем потом много раз жалела) — какая разница, чем там занимается Кейн по своей работе. Моё внимание привлекло другое…Экраны с картами светились голубым цветом — и таких в комнате было большинство, но два экрана были зелеными, и на них была я…

Первый экран показывал мои фото разных лет, с каким — то зашифрованным текстом — текста было много, но из — за шифра я не смогла его прочитать. Да мне и без шифра уже было плохо… На первом экране кроме меня имелась информация обо всей моей семье. Когда я говорю обо всей, это значит обо всей, включая родителей и семью брата Юлькиного Томаса… но самое страшное было то, что на экране от Юльки к Коленьке тянулась пунктирная линия. От маминой фотографии к Коленьке тоже пунктирная, а ко мне и Юле сплошная. Получается, Кейн каким — то образом узнал, что Коленька на самом деле сын моей сестры, а не мамы? Я зажала рот рукой, пытаясь хоть как — то успокоиться.

Да или нет? Знает ли Кейн или это пунктирная линия означает что-то другое?

Присмотревшись, я заметила под фотографией своей сестры ещё одну пунктирную линию, заканчивающуюся текстом. Ещё одна сплошная линия вела к фотографии Анечки — её дочки. Эти линии означают отношения дети — родители? Насколько я поняла, супружеские отношения в схеме указывались двойными линиями…

Эта схема была настолько полной и подробной, что даже Юлькиному немцу понадобилось бы около месяца, чтобы всё так подробно составить. И это ведь я ещё не знала, что скрывается за зашифрованным текстом.

Кусая кулак — просто, чтобы удержаться от крика, я стояла напротив зеленой голограммы и отчетливо представляла себе, насколько Кейн болен.

Смешная сказка про вампиров превратилась в настоящую историю ужасов. Кем надо быть, чтобы заказать подобное? Помешенном на себе, на своей безопасности… или просто маньяком?

Кейн, кто ты на самом деле????

И тут я бросила взгляд на второй зеленый экран, где неизвестный следопыт собрал всех моих друзей и приятелей… Со школы, с уроков танцев и даже с компьютерного кружка, куда я ходила от силы пару месяцев года три назад…

Небольшие фотографии, небольшие зашифрованные надписи… Вот мои подружки — их фотки чуть больше, и надписи под ними чуть длиннее… А вот единственная фотография, которая как будто выцвела… Фотография Федьки — парня, в которого я не была влюблена — нет. но ккоторому иногда присматривалась… как девушка.

— Боже мой… — я упала на колени, вспомнив, что, по словам отца, Федя не появлялся дома больше недели и тетя Марина не может его нигде найти.

Не по этому ли его фото уже выцвело на этой схеме.

— Боже мой! — заревела я, озираясь по сторонам, словно сумасшедшая и не зная, что делать, куда бежать.

А что, если Кейн не просто знает, что если он…

Я заметалась по комнате, ища выход. Я неслась наверх как угорелая, боясь на минуту дольше задержаться в этом доме. Кто знает, что они могут сделать со мной.

Забежав в комнатку, где я оставила свои вещи, и дрожащими от страха пальцами, вызвала убер. Быстро переоделась — хотя какого ляда я тогда тратила на это время, я и сама не знаю. А дальше, подхватив рюкзак, бросилась к лестнице… внезапно поняв, что пылесос уже не работает. В доме стояла тишина, а по лестнице, с нехорошей улыбкой, ко мне поднималась Джессика.

— Что случилось, дорогая? — спросила женщина, держа включённый телефон в руке.

Из трубки доносился взволнованный голос Кейна. Он кричал что-то на датском…

— языка я не понимала, но одного его тона было достаточно, чтобы забить тревогу.

В авиации есть такой термин: скорость принятия решений — при которой у летчиков имеется короткий миг чтобы остановить движение и прервать взлёт, если он невозможен. У меня этот миг тоже был: притвориться, сделать вид, что всё как обычно или…

Но улыбка Джессики говорила, что меня всё — равно раскрыли.

И тут я увидела рядом с тем местом, где я стояла дверь, ведущую на заднюю лестницу.

— Держи, — крикнула я, — кидая Джессики свой пакет с вещами. Рефлексы у всех работают одинаково: мачеха Кейна, дернувшись за пакетом, потеряла драгоценные секунды, позволившие мне добраться до задней лестницы. Заперев дверь, я начала спускаться вниз, каждую секунду ожидая появления Джессики…

Удивительно, но я, которая убиралась у них всего ничего, как выяснилось, знала дом «белых вампиров» куда лучше, чем сами хозяева. Страх предавал мне такое ускорение, что когда Джессика выскочила вслед за мной на дорогу, я уже мчалась к машине… благо, водитель убера без проблем нашёл адрес, оказавшись на месте в рекордные сроки.

Что — то случилось? — спросил водитель — индус, глядя на меня своими добрыми темными глазами. Мы как раз поворачивали с тихой улочки, на которой располагались частные дома, на шоссе. — Вы поссорились с той блондинкой?

— Ага, — кивнула я, тут же сочиняя на ходу. — Мачеха моего парня. Выгнала меня, пока парень ухал по делам на пару дней.

Водитель покачал головой.

— Как же так… Не порядок. Молодая девушка — и одна. И куда же вы теперь? Есть место, где жить?

— Есть, — с трудом выдохнула я, — официально я в общежитии колледжа живу, так что просто вернусь назад к себе.

Водитель кивнул и сосредоточился на дороге. А я… я думала, что делать дальше.

Идти в полицию? Да, но с чем…

Подумаешь, увидела голограммы в доме своего парня, где сама же работала уборщицей… Да начни я кому такое рассказывать, подумают, что под наркотой. К тому же, официально студентам по моей визе разрешалось работать не больше 20 часов в неделю и уж точно не на клининге. Так что…

Прикусив губу, чтобы не заплакать, я глядела на мелькающие за окном ровно подстриженные зеленые лужайки частных особняков… И что делать? Куда бежать??

Домой, — пришёл ответ, откуда — то изнутри. — Надо бежать домой, в Россию.

К тому же, я уже сообщила куратору о том, что собираюсь завершить курс раньше — по семейным обстоятельствам. Правда, обстоятельства изменились, но…

Я всхлипнула, пытаясь рассуждать здраво. Сделать это было ох как не просто, и всё же: первым делом надо позвонить родителям и разузнать о том, что там с Федькой. Если это ложная тревога и Федя вернулся домой — останусь в Денвере и завершу полный курс обучения. В конце — концов, бабушка продала квартиру и для этого в том числе — а потому, я просто была обязана довести дело до конца.

Покаюсь перед куратором, что передумала, да и она сама в последнюю нашу беседу сказала, что если вдруг мои обстоятельства вновь изменятся, то надо лишь сообщить ей об этом — официально я пока продолжала числиться на курсе.