Вторжение (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 17

— То есть мне надо ещё больше бояться?

— Тебе вообще не надо бояться. Ложись, поспи ещё пару часиков.

Я ненадолго замолчала, глядя на остывавшее кофе. Конечно, можно было бы вежливо соврать, убедить Кейна, что у меня всё хорошо и всё под контролем… но я почему — то не могла этого сделать.

— Вряд ли у меня уже получится заснуть, — после промедления. призналась я. — Но это даже хорошо: без спешки начну собираться — точно не опоздаем.

— Угу, — хмыкнул Кейн. — Ты можешь сейчас выйти к главному входу?

Могу, — протянула я, гадая, что он ещё придумал. Наверняка, какой — то очередной посыльный: с завтраком или цветами. Лучше бы с цветами — нервничая, я не могла и думать сейчас о еде.

— Давай, тогда до связи, — сказал Кейн и выключил телефон.

Отставив кофе, я подумала: переодевать ли футболку или нет. Пятно небольшое, а на улице тепло… в последний момент, всё же полезла в шкаф и напялила на себя первую попавшуюся футболку — с танцующими помидорками на груди — шедевр, который мама откопала где — то на рынке в Смоленске.

Футболка смотрелась, конечно, дико — особенно её ядовитая фиолетовая расцветка, но я махнула рукой, решив, что выйти на пять минут — и эта сгодиться.

Главное — что не грязная.

Собрала волосы на макушке, взяла ключи, телефон — и нацепив у выхода уличные шлепки, вышла из комнаты.

Возле главного входа, не заглушая мотор, стоял красный феррари с открытой дверцей.

Увидев меня, опешившую у дверей общаги, Кейн улыбнулся и весело крикнул:

— Запрыгивай скорее, Алёнка, здесь нельзя долго стоять.

Я «запрыгнула» — и машина тотчас рванула в сторону от общаги.

— А… — я вопросительно посмотрела на Кейна. — Что ты здесь делаешь?

— Пытаюсь тебя усыпить, — честно признался мой парень. — Ты же, наверняка, так себя накрутила, что вряд ли нормально спала эту ночь.

— Почти не спала…

— Вот поэтому ты сейчас забудешь все свои тревоги и волнения, и просто немного отдохнёшь.

— Прямо здесь, в машине?

— А что? — пожал плечами Кейн. — Сидения здесь удобные, тепло, уютно, комары не кусают. Сейчас доедем до парка — и вообще получится отдых на природе.

Я, было, открыла рот, чтобы возмутиться, но Кейн, повернувшись ко мне, одарил меня таким долгим и пронзительным взглядом, что…

Глядя в его сверкающие глаза, я вдруг подумала, а ведь это, в сущности, хорошая идея — немножко подремать на природе. И птички вокруг поют.

— Просыпайся, родная, — мои губы захватили в плен, заставляя их раскрыться и впустить внутрь чужой язык… И так было сладко, так было приятно, что мне хотелось испытывать это чувство вечно, не отпуская от себя захватчика. Но он уже отстранился, вынуждая и меня покинуть мир грёз.

Открыв глаза, я увидела нависающего надо мной Кейна.

— Выспалась? — спросил парень. Я… прислушавшись к себе, удивлённо кивнула.

— Да. Кажется… А долго я спала?

— Сейчас половина восьмого. Беги в общежитие, я заеду за тобой через полчаса.

Только сейчас я обратила внимание, что феррари стоит на парковке возле нашей общаги.

— Полчаса? — выдавила я из себя. — Полчаса???

— Уверен, ты уложишься, — подмигнул Кейн, заводя мотор. Я же… выскочив из машины, я тут же бегом кинулась к задней двери здания — так было ближе до моей комнаты. Бегом поднялась по лестнице, отперла дверь и принялась судорожно метаться по комнате, собираясь так быстро, как только могла.

Удивительно, но я всё — таки уложилась в несчастные полчаса. Мне, конечно, очень помогло то обстоятельство, что, по словам Джессики, в их семье не приветствуется косметика (в моей, если честно, тоже — не то, что не приветствуется, просто никто из нас, кроме Юльки, ей не пользуется), так вот, мачеха Кейна посоветовала мне использовать днём разве что легкую пудру и какой — нибудь ненавязчивый блеск для губ.

— Можно ещё подкрасить ресницы, но они у тебя и так черные, так что не имеет смысла, — добавила Джессика, ещё раз повторив:- но никакого вычурного макияжа, никакой яркой помады.

Я тогда не удержалась, поинтересовалась насчет Агаты. Ведь её дочка косметикой ещё как пользовалась — и помады яркие наносила, и накладные ресницы разных размеров и даже цветов.

— Не при отце Кейна, — просто ответила женщина, как будто одно присутствие этого мужчины меня всё в их доме.

Спускаясь по лестнице в выбранном Джессикой дымчато — сером платье, я не смогла не удержаться от ехидного смешка: спасибо папе Кейна и его строгим патриархальным взглядам. Благодаря этому, я успела как раз вовремя — и не сейчас не несусь сломя голову по коридору, а аккуратно вышагиваю по ступенькам в своих крутых — неимоверно дорогих босоножках.

На парковке меня ждал не привычный феррари Кейна. а целая вереница представительских «с — класса» автомобилей. Заметив меня, водитель одного из Мерседесов тут же выскочил из машины, и ‚ склонившись в почтительном поклоне, открыл пассажирскую дверь справа.

— Леди, — только и произнес он.

Я неуверенно подошла к машине и заглянула в салон.

— Здравствуй, радость моя, — хмыкнул Кейн, затягивая меня внутрь салона. — Моя красавица.

— Это всё платье, — ответила я, скромно потупив глазки. Кейн же, хмыкнув, странно заявил:

— Знаешь, ни одно платье в мире не сумеет скрыть отвратительный запах или неприглядную душу.

Ммм, — я подняла голову, и встретила сверкающий взгляд неимоверно светлых, но таких же неимоверно прекрасных мужских глаз.

Хлопнула дверца — это водитель вернулся на своё место.

— Прикажите отправляться? — посмотрев через зеркало на Кейна, спросил водитель.

— Да, — строго кивнул Кейн. — Пора.

И только тогда я заметила, насколько этот Кейн отличается от привычного, «моего» Кейна.

Не буду врать, он него всегда веяло какой — то особенно силой и властью, но в джинсах и футболках (пусть и очень дорогих). это не так бросалась в глаза. Он казался просто парнем — мажором, которому посчастливилось иметь богатого папу

— с кем не бывает.

Но мужчина, сидящий сейчас рядом со мной на сидении автомобиля, и крепко держащий меня за руку, даже отдалённо не напоминал мальчика — мажора.

Небрежно развалившись на кожаном сидении салона, этот молодой, уже вошедший в силу, хищник в дорогом сером костюме прекрасно понимал реальное положение дел и границы своих возможностей. Хотя были ли они у него, эти границы?

Приятно, когда в тебя так верят, — склонившись ко мне, тихо прошептал Кейн. — У нас не бывает границы возможностей. лишь кое — какие слабости. Семья. избранная… За единственную не страшно уничтожить и целый мир, и целую цивилизацию.

Светлые глаза, притягивая взгляд, пытали…

Конечно, метафора, приведённая Кейном была более чем спорной, но мой парень был своеобразным романтиком — и это я уже знала. А потому, я улыбнулась и положила голову на его плечо. Опять думала вслух.

— Лучше не надо, — попросила я.

Кейн хмыкнул, но ничего не ответил.

Так мы и ехали всю дорогу: держась за руки, прижавшись, друг к другу — и молча глядя на открывавшуюся дорогу. Слова нам были не нужны. Это ведь так замечательно, когда у тебя имеется человек, с которым ты можешь просто помолчать.

Наконец, кортеж, петляя, приблизился к белым «холмам» — так издалека выглядела крыша международного аэропорта Денвера. Неприятное место, надо признать

— Что случилось? — спросил Кейн, когда почувствовал, что я поёжилась. — Тебе здесь не нравится?

— А тебе что, нравится? — переспросила я. — Не знаю, кто проектировал это чудо — юдо, но знаешь, ощущения здесь всегда неприятные.

— Просто у тебя хорошо развита интуиция, — заметил Кейн. — Не все люди в состоянии это почувствовать.

— То есть здесь на самом деле нехорошо, да?

Кейн пожал плечами

— Когда мы заказывали этот проект, отец попросил добавить немного мистики… чтобы подогреть слухи. Но, кажется, наш посредник перестарался.

— Подожди. — Я даже отстранилась, не смея поверить в то, что услышала. — Так это твой отец спонсировал строительство этого аэропорта?