Жена Наследника (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 32

Помню, оказавшись в Сопротивлении, первые несколько недель после начала тренировок, я вообще ходила вся в синяках да ссадинах — живого места не было.

Но мне бы и в голову не пришло обижаться на Шона — я ведь прекрасно понимала, что иначе научиться защищаться невозможно. Иногда Шон или даже Стив принимали решения за меня — так же, как Кейн, ставя меня перед фактом, но я и тогда я нисколько не обижалась, принимая это за заботу.

Так в чём разница?

Может, сравнение было и не слишком удачно, но я, всё ещё не до конца проснулась, а потому…

Перекинув заплетённую косу через плечо, я взглянула на мужа, который уже ожидал меня у входной переборки. На лице Кейна ходили злые желваки.

— Что? — вздрогнула я.

— Ничего такого, с чем я бы не справился, — моментально пожал плечами Кейн. И тут же, протянув мне руку, мягко мне улыбнулся. — Пойдем уже.

Едва только переборка опустилась в пол, открывая проход наружу, я поняла, что…

Я непонимающе уставилась на мужа.

— Это… как? — сглотнув, поинтересовалась я. — Это ведь не корабль?

На корабле — на том корабле, на который я поднялась сегодня утром, коридоров практически не было — так, одни узкие проходы. Поскольку корабль выполнял лишь короткие рейсы, большего и не требовалось…

И тут до меня снова «дошло»: Кейн дважды упоминал завтрак. А ведь мы только — только позавтракали на Д’архау.

Получается, что…

— Это ведь не космический корабль. да? — разъярённо посмотрела я на мужа. — Мы уже на станции?

— На корабле, — улыбнулся Кейн… кажется, очень довольный моей наблюдательностью. — Станции слишком громоздки для путешествий. По статусу. нам, конечно, положено путешествовать с полным штатом охраны и двора, но поскольку мы спешим… — выразительный взгляд на мой живот. — То я отдал приказание использовать корабль.

Я прищурилась, настаивая на своём.

— Это не тот корабль, который увёз нас с Д‘архау.

— Другой класс, — кивнул, соглашаясь. Кейн. — С Д’архау мы взлетели на челноке. сейчас мы на имперском перевозчике… по размеру он слегка уступает кораблям переселенцев, но зато у него куда больше маневренности.

— И как же это я оказалась на имперском перевозчике, а? — уперев руки в боки, поинтересовалась я.

Кейн как ни в чем не бывало пожал плечами.

— Тебя перевезли.

— Вот так просто, да? — всё ещё злилась я. — Меня, находящуюся в бессознательном состоянии…

— Алёна, всё было под контролем, — хмыкнул Кейн. — Болтанка при взлёте в несколько раз сильнее, чем при посадке. На корабле — я сейчас говорю про челнок — даже немного изменилось давление. И будить тебя в тех условиях было… нецелесообразно. К тому же, мед отсек с капсулой изначально было спроектирован как автономный модуль.

— Поверить не могу… — выдохнула я.

Кейн, усмехнувшись, взял меня за руку.

— Знаешь, обычно хорошие жены благодарят своих мужей за заботу.

— Да? — иронично приподняла я бровь. — Кейн, ты знаешь, кто ты?

— Любящий до одури свою половинку, мужчина? — невинно осведомился светлоглазый пришелец. И такое непонимание во взгляде…

Я махнула рукой, понимая, что вряд ли чего-то от него добьюсь. Да и сил, чтобы возмущаться, не было.

— Пошли завтракать, — предложила я, чувствуя, что и впрямь успела проголодаться.

Комнаты, куда привёл меня Кейн, выглядели точь — в- точь как наши апартаменты на станции. Даже вещи в шкафах оказались развешены в таком же порядке. Возле прозрачной стены, демонстрирующей красоты космоса, уже стоял накрытый стол с разными разносолами… правда, вместо еды, моя рука сразу потянулась к дымящемуся кофейнику… Сделав большой глоток горячего крепкого кофе, я довольно прищурилась.

В конце — концов, жизнь не так уж и плоха. пока можно пить кофе.

Пустой желудок буркнул, требуя еды, а не бесполезного для него напитка.

И меня словно обожгло запоздалой мыслью: а можно ли мне сейчас кофе?

Замерев на месте, я испуганно взглянула на Кейна.

Как узнать? У кого спросить?

— Что случилось, милая, — тут же оказавшись возле меня, обеспокоенно спросил Кейн.

Чувствуя, что глаза уже заволокло слезами, я беспомощно прошептала:

— Кофе… — я кивнула на кружку, которую всё ещё держала в руке. — Я не знаю, можно ли его пить беременным?

— А почему ты думаешь, что нельзя?

— Ну_ не знаю, беременным много чего нельзя. А я никогда не была беременной, поэтому не знаю всех правил. — Подняв взгляд на Кейна, я уже откровенно рыдала.

— И мама далеко!

— Тшшшш, — осторожно взяв кружку с горячим напитком из моих рук, Кейн вернул её на стол.

— Алёна, всё хорошо, — ласково погладив меня по щеке, произнес муж. — Тебе, конечно же, можно кофе. Немного — не больше пары кружек в день, но ты больше никогда и не пьёшь.

Усевшись со мной на руках на диван, Кейн тихо меня укачивал, как маленькую.

— Тебе не надо ни о чем волноваться, — шептал супруг, явно чувствуя панику, что бурлила внутри меня. — Каждый продукт — будь то какая- то пища или напиток проходят через специальный контроль. Если ты заглянешь в свой гардероб, то не уведешь больше ни одного узкого наряда, ни одной пары обуви на высоких каблуках.

Неверяще, я посмотрела на Кейна.

— Ты просто переволновалась, Алёнка, — сверкая белозубой улыбкой хищника, успокоил меня Кейн. — Столько изменений в короткое время… есть, отчего потерять голову. Сейчас мы с тобой как следует, поедим, затем пройдемся по кораблю… я покажу тебе здешнюю оранжерею, а потом, если ты не очень устанешь, можешь немного позаниматься с Джессикой.

— Позаниматься?

— Тебе ведь всё — равно надо учить рашианский, — протянул Кейн. — Я тем временем проверю, как скоро ты сможешь пообщаться со своими родителям. Обещаю, это случится в ближайшее время…

— Но ты же хотел их подготовить, — осторожно заметила я. сама понимая, какая огромная разница между мной сегодняшней и мной, которая разговаривала всё это время с родными.

— Ты беременна, так что любые изменения в твоём поведении легко объяснимы, — Кейн легонько поцеловал меня в макушку. — Просто не будем говорить им о точном сроке.

Благодарно обняв мужа, я уткнулась в его плечо.

— Я идиотка, да? — тихо спросила я.

Кейн мягко рассмеялся.

— Нет, родная. Ты всего-навсего молодая женщина, которая боится за своего нерождённого ребенка. А если боится — то значит, любит.

Теперь я точно знаю, что случается в сказках после свадьбы главных героев.

Гаснут оплавившиеся, потерявшие стройную форму, свечи; запозднившиеся гости разбредаются по королевскому дворцу в поисках ночлега, ну а невеста, сняв белоснежное кружевное платье, попадает из сказки в суровую действительность.

Где у принца, оказывается, есть свои обязанности, где придворная дама наседает с этикетом — и где Золушке нельзя — просто невозможно — уже убежать в лес, чтобы отвести душу пением. В вакууме космосе особенно не распоёшься…

Недобрым словом вспоминая неуёмное любопытство дархийского шамана, я спрягала глаголы языка империи под неусыпным оком вездесущей Джессики.

— Почти хорошо, майледи. — похвалила меня блондинка, прикрыв глаза. — Уверена, императорская чета высоко оценит ваше произношение.

Угу, хмыкнула я, думая, что кое — что другое они ценят куда больше. Впрочем, родители Кейна и в самом деле с нетерпением ждали нашего прибытия на Рашиан.

Буквально на следующий день после моего пробуждения на корабле — перевозчике, муж связался по видео связи со своими родными. Заработали голограммное оборудование — и в кабинете нас оказалось уже четверо. Родители Кейна проецировались в качестве голограмм у нас, а наши трёхмерные изображения передавались, в свою очередь, к ним.

И если Дилана я уже знала, то маму Кейна видела впервые.

Я, честно, признаюсь ожидала увидеть кого — нибудь, кто оттенял бы величие и высокомерие отца Кейна — но стройная строгая блондинка, представшая в кабинете Кейна в виде голограммы, не оставляла мне такой надежды: мать Кейна держала себя под стать мужу.