Жена Наследника (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна - Страница 23
- Предыдущая
- 23/64
- Следующая
Нахмурившись ‚ я пыталась осознать, что мне только что сообщили. Планета… планета меня услышала? Так она живая? И правда, живая?
— Ну, разумеется, живая, — кивнул шаман. И по тому, как я вздрогнула, поспешно добавил. — Да не боись ты, никто твои мысли не читает… кроме твоего муженька.
Ну он — то хищник — ему можно.
— А вы, получается, мысли только угадываете? — вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить свой длинный язык. Шаман снова довольно рассмеялся.
— Угадываю, угадываю. — радостно закивал старик. — Я, девочка, пятьсот лет почти на свете живу — научился за свой век угадывать… то бишь за свои пять веков. А муж у тебя хороший… даром что хищник.
— Это вы так считаете, — огрызнулась я. — Или планета?
— Это мы вдвоём так считаем, — засмеялся старик. — Вы ещё маленькие, не выросли… Не знаете ни себя, ни своего мира… А ведь и у вас, на Терре, говорят, что, мол, родная землица помогает, а? Говорят ведь?
Я живо вспомнила, как раньше солдаты носили за пазухой частичку родной земли.
— То — то… — хмыкнул старик. — А сами — что? Забыли, как себя слушать, как землю свою слушать… вот и получили. На кого же обижаться — не на кого. Рашианцы хоть и звери — но звери справедливые…
Вспомнив, во что превратился мой мир после захвата империей Кейна, я истерично рассмеялась.
— Справедливые? Это вы мне говорите, что они справедливые?
— Ну а кто тебе, милая, ещё правду скажет. Ты же себя поедом ешь — коришь за добрые чувства к захватчикам. Да только злость — то взращивать негоже. Разрушит она тебя, в конце — концов. Покалечит… А тебе ещё царствовать.
Казалось бы — всё правильно вроде говорил шаман. Всё верно…
Только почему так хочется кричать? И даже драться?
Шаман улыбнулся.
— Это. потому, девонька, что вся твоя злость — он протянул руку, указав на меня — здесь спрятана. Болью тихой сидит она в твоем теле, не давая тебе ни сна, ни покоя.
Отшатнувшись, я посмотрела на старика. Откуда он узнал?…Я ведь столько времени гнала от себя все эти мысли, не желая усложнять то, что и так было невероятно сложным. Кейн — моя жизнь; родная планета — моя боль… И как найти себя во всём этом?
— Зачем вы здесь? — резко поинтересовалась я у шамана.
— Вразумить тебя, глупую.
Рассказать о том, какие рашианцы хорошие и что они всё правильно делают?
— Ну, эту сказку ты и без меня сама каждый день себе повторяешь. И не надоело ещё? — шаман иронично взглянул в мою сторону. — Вижу, что надоело. Рашианцы не хорошие, принцесса. Они справедливые.
В голос рассмеявшись, я покачала головой.
— Даже не верится…
— Как думаешь, — пропустив мимо ушей мою фразу, как ни в чем не бывало, продолжил шаман, — почему их империя за тысячи лет не исчезла, не была завоёвана. Почему до сих пор существует? Почему правящий род до сих пор не прервался — даже при их далеко не лёгком способе размножения, а?
Я пожала плечами.
— Они сильные.
— И удачливые, — кивнул шаман, потешаясь надо мной. — Ты молодой ещё росточек, без мудрости… А мудрость — она для всей Вселенной одинаковая. Любой, кто нарушает законы мироздания рано или поздно сменяется другой, новой расой… Да и тебе ли это не знать: раса людей далеко не первая на Терре… Да только люди никаких выводов не сделали.
Я живо вспомнила все те ужасы, что происходили в городах после вторжения. Мне, конечно, хотелось во всём винить рашианцев, но. по чести сказать, все эти ужасы депали люди — просто люди. не связанные законом и страхом наказания.
Получается, человечество не может существовать без кнута?
— Но ведь всем нужны правила, — упрямо возразила я сама себе, глядя на старика. — Без правил не может существовать ни одно общество, ни одна раса.
Шаман склонил передо мной голову.
— Твоя, правда, принцесса. Всем нужны правила. Только по — настоящему сильные расы держат закон внутри себя, а не подчиняются тому, что происходит снаружи.
Шаман говорил немного путано, но я всё равно поняла, что он хотел сказать: правила должны присутствовать внутри каждого, а не довлеть законом. полицией и возможным наказанием.
— Те, что подчиняются лишь правилам снаружи — всего лишь животные… или потенциальные рабы.
Зарычав, я подобрала какой — то камень с песка и закинула его в воду.
— Злишься… — улыбнулся шаман. — Это хорошо, это правильно…
— Почему правильно? — закричала я на аборигена.
— Лучше злиться и бороться, чем тосковать, смирившись с поражением. Да и боль, когда выходит, освобождает место для новой тебя.
— Послушайте, — протерев лицо ладонями, я попыталась успокоиться. — Вы просто не любите землян, да?
— Почему не люблю, — улыбнулся щербатыми зубами шаман. — Люблю… они наследуют нашу Лирею после нас — как же их не любить после этого? Просто вы ещё дети… не так, чтобы очень молоды, скорее бунтующие подростки, не желающие слушать ни своих родителей, ни своих старейшин.
— А рашиане?
— Старшие братья, что помогают отцу, принося блага в дом.
— А дархийцы?
— Мы — дети мира, созданные для мира… Наше время здесь почти закончилось. Нам, слышащим Лирею, осталось лишь одно — подговорить человечество к заселению нашей планеты.
Глядя на моё ошеломленное лицо, шаман рассмеялся.
— Что, не ожидала?
— Но ведь Лирея — или Д’архау — принадлежит рашианцам.
— Из этих хищников получились прекрасные хранители планеты. Лирея довольна.
И шаман выразительно взглянул на меня.
— Как сказал один из ваших философов, принцесса, всё течёт, всё меняется.
— И вам этого не жаль?
— Чего? — удивился шаман. — Наше наследие не уйдет вместе с нами в небытие — как было с вашими старшими братьями.
— С кем?
— С тем, кто ушли, растворившись в природе, отдав Землю на откуп деятельному человечеству.
Он махнул рукой, и по дымке сумерек показались…
…Эльфы?
— Я не знаю, как выглядели ваши братья, — стирая взмахом руки созданное изображение. признался шаман. — Один из переселенцев рассказал мне эту историю, а наместник дал почитать ваши мифы. Лирея сказала, что так было.
— Откуда она знает?
— Она может говорить со Вселенной, — пояснил шаман.
Эльфы, двойная звезда в Солнечной системе и друзья, которые меня ненавидят… что ещё принесёт мне эта планета?
Шаман рассмеялся.
— Это всяко лучше, чем злиться. Да, девонька?
Ошарашенная, я молча глядела на старого аборигена.
— У каждой расы своё предназначение и своё время, — пожал плечами шаман. — Есть расы, рождённые для свершений, и расы, рождённые для созерцания… Мы, созерцатели, приходим в этот мир раньше вас, деятелей… подготавливаем ваше появление и мир к вашему появлению. На этом наша миссия и заканчивается.
Махнув рукой, шаман создал ещё одну иллюзорную картину — постепенно пустеющие деревни аборигенов.
— Мы задержались здесь, в этом мире, не в силах оставить Лирею в одиночестве. Но рашианцы сделали нам подарок — привезли вас… И вам сделали подарок — подарив второй шанс и вашей расе, и вашей почти убитой планете. Так чего же ты не обретёшь мира в душе, девонька?
Вся злость как — то неожиданно спала с меня — и горько разрыдавшись, я ответила шаману.
— Вы думаете, это так просто принять? Я ведь жила на Земле после захвата.
Заботилась о детях, оставшихся сиротами, добывала еду, чтобы не умереть с голоду — в разрушенных и брошенных городах. Как, помня всё это — всё то, что сделали с моей родной планетой рашиане, я могу обрести мир среди них?
Шаман склонил голову на бок и как — то странно — по птичьи — взглянул на меня.
Говорят, на Терре, водятся удивительные существа — сбрасывающие свою кожу раз в год. А у ваших детей выпадают первые зубы, чтобы дать место другим, более крепким зубам. Ты не помнишь, как это было — больно?
Я пожала плечами.
— Ну, уж точно неприятно.
— И кровь была поди. и рана — кивнул старик. — А тут — целая планета.
Старик пытующе глядел на меня — ожидая, когда я среагирую на его слова. А я…
- Предыдущая
- 23/64
- Следующая