Все приключения Элли и Тотошки. Волшебник Изумрудного города. Урфин Джюс и его деревянные солдаты. С - Волков Александр А. - Страница 6
- Предыдущая
- 6/26
- Следующая
Это было давно, очень давно, в 1910 году, чуть не две трети века назад, когда я приехал в ваш город учителем городского училища. Я был тогда в расцвете сил и молодости, передо мной развертывалась увлекательная работа – учить и воспитывать девочек и мальчиков, устремлявших на меня со школьных парт внимательные глаза. И я принялся за эту работу со всем пылом юности, не жалея ни сил, ни времени. Я тогда не мыслил себе иного призвания, кроме педагогического, и годы, проведенные мною у вас, в Колывани, остались в моей памяти, как лучшие годы жизни. Я помню широкие безлюдные колывановские улицы, поросшие травой, ее дома старинного северного типа, тихий Чаус под крутым обрывом берега и стремительную Обь, куда с мальчишками-школьниками ходили в половодье…
Семья Мелентия Михайловича и Соломеи Петровны Волковых. Конец 1890-х гг. Справа стоит мальчик с книгой – Александр Волков.
Город Колывань Томской губернии. Здесь Волков работал учителем в 1910–1913 годах.
Начну с категорического утверждения: всем, чего я достиг в жизни и, может быть, даже и своим долголетием я обязан тому, что в глубине Сибири, на берегу быстрой Томи стоит город Томск. Земной поклон ему за это – милому старому городу.
Подспорьем литературного творчества Волкова была семья. Он и Калерия 30 июля 1940 года отметили 25-летие совместной жизни. Волков записывает: «Двадцать пять лет счастливой жизни с моей дорогой Галюсей, моим ангелом-хранителем. Никаких официальных торжеств, ни гостей; мы даже никому не сказали об этом дне и только наедине поздравили друг друга и выразили один другому свои чувства и пожелания».
Впервые Волков увидел свою будущую жену на праздновании нового 1915 года: «Я танцевать никогда не умел, танцевал только один раз в году – именно под Новый год – и танцевал вальс, кружась, как бог на душу положит. Я приглашал подряд всех учительниц и, дурачась, кружил их по залу. Но одну я не осмеливался пригласить. Мне сказали, что это учительница Семипалатинской гимназии Калерия Александровна Губина, приехавшая на зимние каникулы. Она была невысокая, очень тонкая и стройная, и вся какая-то воздушная – казалось, дунет ветерок и оторвет ее от полу. И к этой губернской звезде, блиставшей среди местных девиц и дам, не очень-то элегантных, я, неуклюжий увалень, не решился подойти и пригласить ее на танец».
Грозный и решительный день! Германия напала на СССР без объявления войны… Мы ничего не подозревали часов до 11 1/2, потом Боря сказал, что он слышал передачу из Германии (на английском языке), в которой сообщалось, что Германия минировала Балтийское и Черное моря в ответ на то, что СССР собрал войска на западной границе. В воздухе сразу запахло порохом, и когда через несколько минут Галюська прибежала и сказала, что будет по радио выступать Молотов, то почти не осталось никаких сомнений в том, что происходит…
Гитлер узнает судьбу Наполеона, но война будет жестока и ужасна. В какое тревожное и ответственное время мы живем.
В Москве 50-летний Александр Волков 2 июля 1941 г. записался в народное ополчение, но через несколько его вызвали в партком института и сказали, что его не отпускают на фронт: «Пишите, это ценнее».
В октябре 1943 года Волков вернулся из эвакуации в Москву. Здесь он продолжает преподавательскую деятельность на кафедре высшей математики Института цветных металлов и золота. Одновременно работает над книгой «Самолеты на войне».
Неожиданно 7 октября 1946 года скончалась жена Волкова – Карелия Александровна. Весной следующего года вдовец записывает: «Вот и май впервые встречаю без тебя, моя бесценная, радость моя, единственное мое сокровище… Настроение у меня все время убийственное, тоска грызет меня неукротимая, неугомонная… Ничего меня не радует, не веселит, все опостылело… Нервы у меня никуда не годны, каждый день плачу по многу раз. Единственное мое прибежище – письменный стол. Но и во время работы то и дело приходят ко мне воспоминания…».
Работая учителем, Волков экстерном закончил за один год Ярославский педагогический институт и за восемь месяцев Московский университет. Он стал доцентом на кафедре высшей математики в Московском институте цветных металлов и золота и вспоминал о своей преподавательской деятельности: «Логичность изложения, четкие и последовательные записи, изящные чертежи – это вело к тому, что студенты записывали мои лекции и по этим запискам сдавали экзамены. Не очень это хорошо с точки зрения серьезной науки, зато практично, и потому студенты любили меня как лектора. Экзаменовал я довольно-таки строго, но справедливо, у меня не было любимчиков».
Я смотрю на Александра Мелентьевича – это математик. Но я же знаю его и другим. Это писатель и отличный рыболов, исключительный энтузиаст и мечтатель, громадный опыт и юношеская душа, это эрудит. Сколькими языками он владеет? Не знаю, по крайней мере, пятью. В сутках 24 часа. Работа над книгами, работа по математике, лекции студентам, поездки по стране… И все одновременно, и все сразу, и все глубоко. Чудеса? Нет, это под силу многим. Но в сутках 24 часа. Вы скажете: талант, талант. Да, но – труд, труд, труд.
В январе 1957 года, после почти полувековой преподавательской деятельности, Волков вышел на пенсию. Он записывает: «Скучал ли я по институту? Нет. Как видно, довольно с меня было педагогической работы. А главное, бросив занятия, я не оказался в пустом пространстве, как многие пенсионеры, имеющие одну профессию. Просто я стал отдавать литературе все свое время, и результаты получились поразительные».
Волков 3 августа 1973 года отпраздновал необычный юбилей – 30 000 прожитых им суток. Он вспоминал в этот день: «30 000. Сколько раз в эти дни смерть стояла у меня за плечами, но всегда проходила мимо, устремляясь к другим жертвам. Ведь я жил в такую бурную эпоху. Первая мировая война, гражданская, культ личности Сталина – страшное время, сгубившее сотни тысяч, а может быть и миллионы, невинных жизней, вторая мировая война… Через все многочисленные сциллы и харибды я прошел невредимо, меня провела через них моя благодетельница-судьба, чаще всего даже помимо моей воли. И вот наступил этот странный “математический” юбилей. Я рассказал о нем домашним, и они, смеясь, поздравили меня».
Волков вспоминал о сказке Баума: «Читал я ее впервые, если не ошибаюсь, в 1934 или 1935 году, и она очаровала меня своим сюжетом и какими-то удивительными милыми героями. Я прочитал сказку своим ребятам – Виве и Адику, и она им тоже страшно понравилась. Расстаться с книжкой (очень хорошо к тому же изданной) мне было жаль, и я очень долго держал ее у себя под разными предлогами и, наконец, решил перевести ее на русский язык, основательно при этом переработав. Работа увлекла меня, и я проделал ее в какие-нибудь две недели».
- Предыдущая
- 6/26
- Следующая
