Девиант (Полёт ночного мотылька) (СИ) - "Kellerr" - Страница 44

— Я бы ответил, — на этом месте я запнулся, переводя дыхание, — но я не знаю, где он. Последний раз мы виделись… несколько лет назад.

Кай понимающе кивнул и, спросив разрешения, сел на заправленную большим пледом с рисунком тигра кровать.

— Если подумать, то я вообще ничего не знаю о родителях. В моём детстве они были другими, а теперь выясняется, что это оказалось всего лишь игрой, — растерянно пожал я плечами и подошёл к стоящему в углу комнаты шифоньеру.

Помню, как раньше у нас была традиция прятать все подарки под ёлкой и смотреть их только на следующий день. Теперь же в этой традиции не было никакого смысла. Во-первых, здесь и ёлки-то нет, а во-вторых, я до последнего сомневался, нужно ли делать подарок. Я достал из ящика блестящий подарочный пакет и, немного поколебавшись, повернулся и протянул его сидящему на кровати Каю. Он вопросительно посмотрел на меня, но промолчал и с некой осторожностью заглянул внутрь.

— Не знаю, что тебе ещё можно было подарить.

Кай вынул просторную тёмно-зелёную футболку с принтом улыбающегося смайлика. Приложив её к груди, он озадаченно проверил длину, и только теперь я заметил, что всё-таки прогадал с размером — футболка была явно велика.

— Для дома сойдёт, — вздохнул я.

— А для ночёвки в гостях? — Кай ловким движением снял свитер и расстегнул пуговицы на рубашке, которая его, похоже, весьма утомила. В первое мгновение мне захотелось отвернуться, но я заставил себя остаться спокойным, хоть на ожог без боли смотреть было нельзя. Я не причастен к тому, что случилось больше года назад, но теперь, когда заставил Кая обнажить нити прошлого, почему-то чувствовал себя виноватым сполна.

— До полуночи ещё достаточно времени. Я ведь могу отдохнуть от бесконечных рубашек? — продолжил он.

Я кивнул, мельком посмотрев на часы. Теперь бы объяснить бабушке, что футболка — временное явление.

— Подожди секунду, — Кай пропал из комнаты ровно на одно мгновение, выскользнув в прихожую, а когда вернулся, отдал мне весьма тёплые на вид бежевые варежки. — У тебя всегда мёрзнут руки. Мог бы и сам купить, но, видимо, не догадался.

Когда идёшь против сильного холодного ветра, сложно дышать. Сейчас я испытывал примерно то же самое, только вот ветра в комнате никак быть не могло.

***

Зимой, несмотря на холод, всё становится чистым и прекрасным. Мне нравилось любоваться блестящими на солнце сугробами, медленно идя по узкой тропинке к школе. Пряча руки глубоко в карманах, я зарывался носом в обмотанный вокруг шеи шарф и прислушивался к хрустящему звуку шагов.

Странно, что я всё ещё замечал такую простую красоту. Странно, что я верил, что и Кай видит то же самое.

За время каникул я сумел узнать Кая чуточку лучше — обещание, данное моей бабушке о том, что мы сходим к его родителям, странным образом оказалось выполнено. Мне казалось, что Кай не из тех, кто после такого простого обещания тут же выполнит его, не увиливая. Ехать до дома родителей пришлось несколько дольше — почти в два раза. Новостройка, в которой я насчитал около двадцати этажей, находилась в центре города. Таких домов поблизости было немного, поэтому все они выделялись на фоне множества девятиэтажек. Я ожидал, что родители Кая окажутся какими-нибудь богачами, имеющими огромную квартиру с дорогой мебелью, но, как оказалось, ошибался. Они были обычными людьми, ещё не отошедшими после проведённого праздника. Мне, как мальчику из маленького городка, в котором и многоэтажных домов-то даже не имелось — что уж говорить о каких-то квартирах с крутым ремонтом, — было неловко находиться в такой незнакомой обстановке.

Мама Кая — тётя Ирина — предстала в праздничном платье тёмно-бордового оттенка и с несколько подпортившейся причёской, оставшейся, видимо, со вчерашнего дня. Когда она увидела Кая, то ойкнула и, прижав руки ко рту, пропустила нас за порог.

Я зашёл последним и с замершим сердцем наблюдал, какая гамма эмоций переменилась на лице тёти Ирины. Кай, старательно отводя глаза, расстегнул куртку, после чего снял ботинки и только после посмотрел на маму.

— Мам, — сморщился он, — не надо таких гримас.

— Сыночек! — воскликнула женщина и, поспешно обняв его, принялась что-то сбивчиво говорить.

Кай растеряно развёл руки в стороны, словно совершенно не ожидал такой реакции, и недоумённо посмотрел на меня. Я улыбнулся и картинно прикрыл глаза руками, изображая смущение.

— Мам! — сразу же отреагировал он, старательно пытаясь выпутаться из объятий. — Давай потом. Мы тут не одни. Я с другом.

Тётя Ирина наконец-то заметила меня, удивлённо захлопав глазами, и спросила у Кая:

— Друг?..

По её тону я понял, что слово «друг» в данном случае явно рассматривалось по крайней мере в двух значениях. Значит, она в курсе о том, что у её сына когда-то были отношения с мальчиком.

И почему я раньше не подумал о том, как будет выглядеть моё появление здесь?

— Друг. Просто друг. Хороший друг, — Кай остановился, подбирая слова. — Этого достаточно?

Его мама оторопело замерла, а потом поспешно закивала. Я же искренне надеялся, что не покраснел или каким-то другим способом не выдал себя.

Из глубины квартиры доносились весёлые разговоры. Похоже, праздник был в самом разгаре, и это меня немного успокоило. Дальше всё понеслось так быстро, что я не успевал следить за развитием событий. Тётя Ирина отправила нас мыть руки, после чего прямиком подтолкнула в кухню, где представила всех присутствующих — их было человек десять. Какие-то дальние родственники, близкие друзья и коллеги с работы. Я внимательно рассмотрел отца Кая — дядю Олега. Явно старше жены, серьёзный, работящий человек. Когда дошла очередь до представления меня как «друга Кая», он кашлянул и принялся ковыряться вилкой в тарелке перед собой.

Вопросительно взглянув на Кая, я получил в ответ еле заметный кивок и произношение одними губами: «Всё хорошо».

Всё и было хорошо. Спустя несколько минут после нашего появления про нас уже даже и не вспоминали. Все настолько оказались поглощены разговорами, что присутствие двух новеньких нисколько не сказалось на атмосфере.

Я просидел молчком, то и дело подкладывая в тарелку очередной салат, в результате чего умудрившись перепробовать почти всё. Гости, разумеется, после выпитого изрядно развеселились, но веселья хватило ненадолго. Постепенно разговоры становились всё тише и тише, пока практически не смолкли. После того как один мужчина, кажется, являющийся братом дяди Олега, едва не упал лицом в салат, задремав, тётя Ирина решила, что с празднованием нужно завязывать.

Подобное застолье, оказывается, имеет свойство утомлять, даже если ты сам в беседе не участвуешь. Столько новых голосов и лиц! Да мне и перечислить-то всех присутствующих будет трудно.

Ещё около часа ушло на то, чтобы выпроводить гостей. У них вечно находились какие-то незаконченные темы, которые нужно было продолжать обсуждать даже в коридоре.

— У тебя глаза уставшие, — сказал мне Кай, когда мы остались одни на кухне.

— Я на самом деле устал. Ощущение, словно на базаре побывал. Не обижайся.

— Я прекрасно тебя понимаю, — рассмеялся Кай. — Здесь такое каждый год. Вот поэтому я и не хотел праздновать в кругу семьи и друзей. Не праздник, а каторга.

Весьма верное сравнение. Допив оставшийся в стакане сок, я стащил с тарелки кусочек сыра.

— Можно в ванную? Умоюсь.

— Дверь рядом с коридором.

Я глубоко вдохнул, собираясь с силами, и медленно вышел из-за стола. Живот давал понять, что пихать в себя всё подряд было не самой лучшей идеей, но готовила тётя Ирина просто потрясающе.

— Эй, — вдруг почти шёпотом окликнул меня Кай и, взяв за руку, отвёл к стене, так, чтобы угол обзора ни из коридора, ни из комнаты не позволял нас увидеть. — Ты не должен был идти со мной. Но спасибо. С тобой было лучше.

— Я даже ничего не делал, — растерялся я. — За что меня благодарить?

— Просто так, — выдохнул Кай и, замявшись на секунду, всё же поцеловал меня в щёку.