Девиант (Полёт ночного мотылька) (СИ) - "Kellerr" - Страница 19

— Откуда ты узнал? — Кай не торопился соглашаться.

— От верблюда, — огрызнулся я и тут же поразился своей наглости. — Стас задержал около гардероба. Я помню, что обещал не верить ему, но он первым начал. Завёл разговор о тебе, сказал, что ты ведёшь себя подозрительно тихо, а потом объяснил, почему это странно.

Кай и сейчас выглядел подозрительно спокойным. И это на самом деле пугало. Он не смотрел на меня, уставившись куда-то в землю, и молчал.

— Прости, — решил добавить я.

— Ты бы всё равно узнал. — Как же я обрадовался, когда не услышал в его голосе злости!

— Ты не злишься?

— На тебя пока не за что злиться.

— Вот как…

— Ладно, — сдался он. — Я требовал тебя верить мне, хотя сам так ничего и не говорил. Уверен, ты и сам уже давно догадывался, почему все обходят меня стороной.

— У меня были немного иные предположения, — качнул я головой. — Мне казалось, что это ты — тот, кто мог бы избивать несчастных где-нибудь за углом. А это оказался Данила…

Кай сразу встрепенулся.

— Про Данилу тебе тоже Стас наплёл?

— Нет. Это мой вывод после того, как Данила угрожал мне расправой, если я буду оставаться рядом с тобой. Вот, собственно, почему он и запер меня. А директор не поверила, когда я сказал, что это вина Данилы. Ответила, что отличники на такое неспособны, — я передразнил голос Нины Артуровны.

Кай даже рассмеялся.

— Неудивительно. У Данилы репутация прилежного ученика и популярного парня среди девушек. Учителя и знать не знают, какие ещё развлечения входят в состав его хобби. На людях он себе такого не позволяет.

— Только по углам? — уточнил я.

— Только по углам, — кивнул Кай.

В общем-то, необходимость в дальнейших пояснениях практически отпадала. Теперь понятно, почему Кай остался один при таком неравном соотношении сил. Гнёт со стороны как учителей, так и учеников любого может выставить в тёмном свете, даже если тот не сделал ничего плохого.

Но Кай всё же пояснил, когда это началось. Он менял школу только один раз — после того как закончил четвёртый класс и пошёл в пятый. Тогда его родители решили, что сыну, делающему успехи в учёбе, нужна школа посильнее, с более сильным преподавательским составом. И выбрали, после чего всё пошло наперекосяк.

Кай никак не мог сойтись с одноклассниками. По своему характеру он был тихим ребёнком, предпочитающим наблюдать со стороны, а не лезть в середину. Поначалу кто-то пытался с ним подружиться, но всё это быстро закончилось, когда даже при доброжелательном отношении из Кая было не вытянуть лишнего слова. Уже тогда Данила начинал путь самого классного парня, пока что только в рамках класса. Вёл себя шумно и энергично, постоянно выпячивал грудь и показывал, какой он крутой и бесстрашный. А самоутверждаться приходилось за счёт других. Кай был вторым, кто попал под его руку.

Перед ним был другой мальчик, который нажаловался родителям, после чего его перевели в другую школу. Учителя жалобы даже тогда не приняли, сказав, что дети просто так играют.

Всё внимание перешло к Каю. Постепенно его оценки стали ухудшаться, а угрозы и издевательства со стороны Данилы принимали более жестокий характер.

Потом был первый шаг Иосифа Кирилловича. Потом — попытки рассказать о нём правду. А потом приблизился конец девятого класса, после чего Кай покинул школу на целый год. Он не стал в подробностях рассказывать, что же именно произошло в то время. Наверняка был достигнут предел терпимости.

Кай говорил медленно, иногда ускоряясь, иногда замедляясь. А я не мог оторвать взгляда от ожога, видневшегося на его шее. То, о чём я так и не решился спросить его. Набравшись смелости, я всё же поднял руку и несмело дотронулся до скулы, спустившись к шее. Кай вздрогнул, словно я его ударил. Пришлось сразу же убрать руку.

— Ожог связан с тем временем?

Он поспешил пригладить волосы, закрывая его.

— Не сейчас. Потом.

Я пожалел, что задел самую болезненную точку в воспоминаниях.

— Кай… ты сказал, что поначалу всё было терпимо. Почему же Данила так и не оставил тебя в покое? Неужели ему не надоело?

— Почему? — Кай невесело усмехнулся. — Потому что я другой.

— В каком смысле? — не понял я.

Другой характером? Жизненными ценностями? Поведением или предпочтением не связываться с неприятными личностями? И вот пока я продолжал перебирать в голове варианты, то совсем не обратил внимания на то, что Кай всё это время пытливо заглядывал в глаза и ждал удобного момента.

— Мне было бы проще показать, чем объяснить. Но… не сейчас.

Мне оставалось только с сомнением кивнуть.

***

В школу я всё-таки вернулся. Зашёл к директору, и та приняла меня, надо сказать, достаточно легко. На этот раз мы были одни, никто посторонний нам не мешал. Я сел на стул и, долго решая, с чего же начать, объяснил, что не врал сегодня утром. Я повторил имя Данилы, но не точно так же отказался называть причину нашей размолвки, обозвав её общими словами «мальчишеские разборки». Запихав гордость подальше, я даже попросил Нину Артуровну не привлекать Данилу, уверяя, что он будет отпираться, после чего всё равно сорвётся на мне.

А после мой рассказ пошёл как по маслу. Сказал, что я не проблемный ученик — просто так вышло. Попросил директора не звонить домой, объяснив, что живу лишь с бабушкой, а людям в возрасте вредно волноваться. И Нина Артуровна, выслушав меня от начала и до конца, согласилась, взяв с меня обещание, что впредь я постараюсь избегать подобных ситуаций. Что, если мой спуск по трубе обернулся бы трагедией?

Да, конечно, если посмотреть на произошедшее с её стороны, то лучше бы я тихо просидел запертым в кабинете целый день, чем поднял такой шум вокруг себя. Да, я её понимаю, но остаюсь при своём мнении.

Представление о Нине Артуровне у меня всё же поменялось. Человеком она оказалась понимающим, поэтому я почувствовал себя гораздо спокойнее. Я даже быстренько представил, что расскажи я ей про Иосифа Кирилловича, то проблемы с ним могли бы закончиться. Но если ничего не выйдет? Нет, так рисковать нельзя.

Вернулся домой я в приподнятом настроении и сразу же сел писать эссе по литературе. Хоть одно домашнее задание будет выполнено хорошо. На следующий день Елена Анатольевна проверила эссе прямо на уроке, но не огласила окончательных оценок. Я заслужил похвалу. Ещё она сказала, что у меня интересный взгляд на вещи. Абстрагированный.

На информатике Кай снова сел со мной, грохнув по столу какой-то толстенной книгой.

— Это ещё что?

— Самоучитель для «чайников», — коротко пояснил Кай. — По компьютерам. Или ты планируешь и дальше рисковать, занимаясь с Иосифом Кирилловичем?

Конечно же, нет. Я отрицательно замотал головой и потянулся к книге. В ней приводилось много фотографий с пояснениями, а ещё куча текста. Бегло просмотрев содержание, я не понял и половины терминов, хотя то, что книга для «чайников», немного успокаивало.

— Спасибо, но вряд ли я смогу воспользоваться теорией сразу на практике без этой самой практики, — пробубнил я, закрывая книгу.

Кай на мгновение задумался.

— У меня есть ноутбук. Если… — он внимательно посмотрел на меня, и его взгляд оживил воспоминания о вчерашнем дне. — Если хочешь, можешь приходить и пользоваться. Я помогу.

Я скрестил руки на груди.

— Не ты ли говорил, что бесплатную помощь никто не оказывает?

— Я говорил про учителей. У меня нет тайных намерений, если ты об этом.

— Я не сомневаюсь в тебе. Просто…

Сложно объяснить сомнения, которых я и сам не понимал.

— Просто столько всего произошло всего за неделю, что у меня все мысли разбегаются. Не знаю, за что хвататься и что первым делать.

Приезжал сюда я с одними намерениями, а теперь думал о совершенно другом. Я заметил, что стал проводить меньше времени с бабушкой. Раньше мы постоянно сидели вместе на диване, смотря какой-нибудь фильм по телевизору, а теперь я сидел в комнате и в лучшем случае читал книгу.