Днк, или внебрачная дочь монстра (СИ) - Михаль Татьяна - Страница 3

— Нарушает устав и должностную инструкцию компании, которую подписывает каждый сотрудник? – пришёл я ему на выручку.

— Пп… простите… — проблеял парень… — Просто…

Он говорил что-то ещё, оправдывался, а я вдруг услышал детский голос.

Ребёнок?

В моём офисе?

На моём этаже?

Это кто же такой наглый и смелый?

— Так что вы скажете, Макар Демидович? – спросил Алексей.

Я нахмурился и бросил на него злой взгляд.

— Чтобы список с именами был на моём столе, — повторил жёстко. — Или можешь прямо сейчас писать заявление.

Алексей икнул от неожиданности, побледнел, побагровел и согласно кивнул.

Но я уже не обращал на него никакого внимания, а направлялся туда, откуда доносился мелодичный женский голос, который ворковал, сюсюкал и смеялся, а в ответ раздавался заливистый детский смех.

«Что за неуважение?! Кто посмел притащить сюда ребёнка?!» — разозлился я.

Наталья

— Успокойте своего ребёнка. Она слишком громко смеётся. Здесь вам не детский сад, — заявила важная секретарша.

Хмыкнула про себя: — «Тоже мне, царица нашлась, ребёнок ей мешает своим смехом. Неужели у неё своих нет ни детей, ни внуков? Вон, зыркает на нас с Дианой, словно мы самое настоящее воплощение зла».

— Она всего лишь смеётся, — сказала я, кружа, пытающуюся, выбраться из моих рук малышку.

На очередном круге, Диана заливисто смеётся и радостно дрыгает ножками и ручками.

— Я вас предупредила, — сдвинув очки на самый кончик носа, заявила женщина. – Макар Демидович не приемлет громких звуков на своём этаже.

Не успела ей ответить, как я услышала приближающиеся шаги и обернулась на раздражённый звук голоса.

— Что здесь происходит? Откуда в моём офисе дети?

Севастьянов Макар Демидович, собственной, важной и злой персоной, предстал передо мной. Я предполагала, что вживую, этот мужчина производит впечатление, но даже на секундочку не могла представить, какое.

Он был одет в чёрный и явно дорогой костюм, который сидел на нём идеально, подчёркивая спортивное телосложение.

Севастьянов – самый поразительный мужчина из всех тех, кого я когда-либо в своей жизни видела и встречала.

Высокий, явно около двух метров ростом. Статный. Его тело явно состояло из твёрдых мускулов.

Его тёмные, практически чёрные глаза, казалось, глядели в самую душу – пронзительный, колючий, умный и обескураживающий взгляд.

Густые иссиня-чёрные волосы с редкими росчерками седины на висках были подстрижены и уложены идеально.

Двигался он уверенной походкой, разворот плеч, осанка, высоко поднятая голова, взгляд – всё так и кричало… нет, вопило о том, что он Главный во всём и всегда.

Это был мужчина, к ногам которого все, без исключения, женщины, готовы были упасть и делать всё, что только он пожелает. Севастьянов был образчиком истинного мужчины, который вобрал в себя самые лучшие качества, отобранные эволюцией за миллионы лет.

От его взгляда, голоса и просто внешнего вида, я забыла, как дышать и в принципе, растерялась. Ощутила себя настоящей букашкой, которая случайно очутилась в его роскошном офисе.

«Господи… И этого мужчину я сейчас собираюсь обрадовать, что он отец?»

Сглотнула и промямлила:

— Здрасте…

Небрежно и даже как-то презрительно глядя на меня и на Диану, он заговорил глубоким голосом, от которого по моему телу побежали мурашки.

— Вы кто такая? Кто вас пропустил, да ещё с ребёнком?

— А-а-э-э-эм… — протянула я, забыв все слова на свете, но тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и какой-то первобытный страх и уверено произнесла: — Добрый день, Макар Демидович, меня зовут Наталья. Прошу, простите, что пришла без приглашения, но мне очень нужно с вами поговорить. С глазу на глаз. Это вопрос жизни и смерти.

Севастьянов удивлённо приподнял одну бровь, прошёлся по моей фигуре взглядом, в котором читалось: «Эта облезлая мышь ещё и говорить умеет?»

Он перевёл взгляд на свою секретаршу и та обвиняющим тоном заявила:

— Её привёл Сергей Вячеславович. И я говорила, чтобы она успокоила своего ребёнка.

«Какая противная тётка».

Наталья

— В моём офисе не решаются вопросы жизни и смерти, — заявил он надменно и едва ухмыльнулся, видимо, всё-таки считал себя кем-то вроде Бога. — По всем вопросам благотворительности и помощи детям и малоимущим, прошу, обратитесь в мой фонд…

— Нет! – воскликнула я, обрывая поток его бесстрастных слов. — В моём вопросе можете помочь только вы, Макар Демидович. Лично. Прошу вас, уделите мне немного времени… Пожалуйста…

Диана, словно поддерживая мою просьбу, радостно взвизгнула и потянулась ручками в сторону своего папаши. У него на галстуке сверкал в свете ламп такой красивый зажим, что Диане всенепременно нужно было взять его в свои ручки, чтобы потрогать, а затем, обязательно опробовать на вкус.

Севастьянов поджал губы, испытывая явное недовольство. Он был из того типа мужчин, которые непреклонны в своих суждениях и выводах — мне либо удастся воззвать к его половине, в которой быть может, живёт добро, либо он выставит меня отсюда со скандалом.

Мужчина ещё раз оценивающе посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на извивающуюся в моих руках Диану и, как-то горестно выдохнув, произнёс:

— Личные вопросы я решаю по пятницам и после четырёх часов. И вы мне абсолютно незнакомы… Наталья, чтобы решать с вами личное. Так что, увы, прошу меня извинить.

— Но вам придётся меня выслушать! — воскликнула я и перегородила ему дорогу. Затем глубоко вздохнула, и смело произнесла: — Макар Демидович, мой вопрос действительно очень важный и касается он и вас тоже. Если вы сейчас не уделите мне своего драгоценного времени, то поверьте, случится страшное… И тогда… Тогда я вас никогда не прощу!

Он изумлённо на меня уставился, словно не верил, что кто-то может не просто говорить с ним в таком тоне, но и заявлять о непрощении.

Секретарша, явно напуганная тем, как напрягся и подобрался Севастьянов, что тут же сгорбилась и голову втянула в плечи, лишь бы казаться незаметной.

— Сколько нахальства в ваших словах, — произнёс он и неожиданно, улыбнулся. Правда, улыбка вышла больше зловещей и не обещала ничего хорошего.

— Я могу быть очень настойчивой, Макар Демидович, — сказала уверенным тоном, а на деле, я вся дрожала от страха.

Да, этот человек меня реально пугал.

Он усмехнулся и вдруг сказал:

— Пойдёмте, у вас будет ровно пять минут, чтобы изложить суть своего вопроса, который касается, как вы сказали, жизни и смерти, и почему-то, меня.

Нервно сглотнула и облегчённо кивнула.

«Ну вот, первый этап пройден — я попала к нему на приём. Осталась самая-самая малость, можно сказать, так ерунда — рассказать Севастьянову, что он отец Дианы и попросить у него денежной поддержки для операции моей малышки».

Его кабинет оказался таким же стильным и роскошным, как и весь его офис.

Диане уже откровенно надоело сидеть у меня на руках, и она захныкала, пытаясь, наконец, получить свободу.

— Простите, — улыбнулась ему извиняюще. — Диана очень подвижный ребёнок и не любит долго сидеть на руках.

— Тогда отпустите её, — небрежным тоном сказал мужчина.

— Ну-у-у… — оглядела его интерьер.

Диана уже вовсю плакала, кулачками упиралась мне в грудь и сучила ножками.

Вздохнула и отпустила её на пол, достала из сумки её любимые игрушки и она тут же прекратила плакать.

Малышка просто устала, после этой встречи нам обязательно нужно покушать и лечь спать.

Севастьянов указал мне на кресло. Я села на самый краешек, и всё время следила за своей девочкой. Пока всё было в порядке – Диана никуда не уползала, а играла со своими игрушками.

— У меня не так много свободного времени… Наталья, — кажется, Севастьянов терял терпение.

— Да, конечно. Простите, — пролепетала я и, облизнув губы, набравшись храбрости, начала говорить: — Причина, которая вынудила меня к вам прийти, непростая — это Диана. Ей всего год, но она уже серьёзно больна. Моей малышке нужна срочная трансплантация почки. Подходящая почка есть, но только в платной клинике и стоит орган и сама операция сумасшедших денег, которых у меня нет и взять мне их совершенно негде и я…