ГУЛАГ без ретуши - Кузьмин Станислав Иванович - Страница 3

В политическом отчёте ЦК XVI съезду ВКП(б) 27 мая 1930 года в числе наиболее отстающих отраслей был назван речной транспорт, грузооборот на котором составлял 38 процентов к довоенному уровню. Учитывая традиционные связи областей, российское бездорожье и зачаточное состояние автотранспорта тех лет, становилось очевидным, что проблема повышения эффективности водного транспорта стояла довольно остро.

Технико-экономическое обоснование ББВП (Беломоро-Балтийского водного пути) указывало на ряд экономических выгод. Сокращался в четыре раза путь из Ленинграда в Архангельск. Из морского этот путь превращался в речной, более экономичный. Канал должен был разгрузить Мурманскую железную дорогу. Непосредственно к трассе канала тяготело 150 миллионов фиест-метров спелого леса — валюты страны. Проектом предусматривалось создание на трассе канала сети электростанций и перерабатывающих предприятий, что в перспективе позволяло создать на его базе мощный транспортно-промышленный комплекс.

Военно-политическая обстановка тех лет характеризовалась нарастанием военной угрозы, и интересы страны требовали создания Северного и Дальневосточного военно-морских флотов, которые имели бы свободный выход в Мировой океан. Ни Балтийский, ни Черноморский флот такой возможности не имели. Страна располагала военными кораблями и верфями для формирования новых флотов, но провести эти силы вокруг Европы было крайне затруднительно. О важности условий военного характера свидетельствует и то, что первые караваны судов, проведённых по каналу, оказались военными.

У истоков формирования Управления лагерей ОГПУ стоял Лазарь Иосифович Коган. В Октябрьскую революцию он шагнул из широко раскрытых ворот Бутырской тюрьмы, где отбывал наказание. Состоял в партии анархистов. Реальная власть оказалась у большевиков, и потому Коган быстро сменил свою идеологическую ориентацию. Написал заявление, в котором утверждал, что идеи Маркса, Энгельса и большевиков обладают притягательной силой и способны помочь отстоять революционные завоевания масс. В июле 1918 года Херсонским комитетом РКП(б) он был принят в партию большевиков. С той поры началось восхождение Когана к вершинам государственной управленческой пирамиды. В Красной Армии прошёл путь от политкома батальона до политкома инспекции 9-й армии. Был начальником партийной школы на Кубани. Работа тихая, спокойная, но и не приближающая к власти. А он уже рассмотрел, какую силу набирают органы. Выручили друзья. Выхлопотали ему назначение на пост начальника особого отдела родной 9-й армии. Здесь уже пришлось не идеи Маркса вдалбливать в головы вставшим на первую ступеньку партийной лестницы, а копаться в душах блуждающих в потёмках партийных течений красноармейцев. Через некоторое время Коган становится заместителем начальника войск ОГПУ СССР.

А тем временем подоспела стройка века — Беломоро-Балтийский канал. Сам «отец народов» был его «крёстным». Запахло славой и орденами. Надо только побыстрее построить и отрапортовать. И вовсе не важно, что возведение грандиозного сооружения фактически будет продолжаться до начала Великой Отечественной войны. Строительство канала непосредственно возглавлял Л.И. Коган. Финансовый отдел подчинялся М.О. Сегалю. Охрану заключённых обеспечивал Бродский. Помощником начальника по строительству был уже освобождённый от наказания за успехи на Соловках П.А. Френкель.

Где же вы были, черноокие цыганки? Отчего не подкараулили Лазаря Иосифовича на улице, не погадали по руке, не раскинули на каргах о судьбе его? А поведай, что ему уготовано, как и подавляющему большинству членов различных оппозиционных политических партий и групп в стране, а заодно и старой большевистской гвардии, — возможно, уплыл бы Коган по своему каналу в северные моря… Увы, не встретились ему цыганки-предсказательницы.

Начальником Главного управления исправительно-трудовых лагерей ОГПУ СССР являлся Матвей Давидович Берман. Последняя должность — заместитель народного комиссара внутренних дел Союза ССР, комиссар госбезопасности III ранга[1]. Вот уж кто шагнул на зависть Когану. А всего-то был уполномоченным 1111-го ОГПУ в Шахтах. Но, по всей видимости, хорошо ориентировался в обстановке. И вот, закрыв на ключ дверь служебного кабинета, завесив шторы, подбросив для комфорта уголька в печку, расположился Матвей Давидович за столом. И побежали из-под пера после пометки в правом углу листа бумаги «совершенно секретно» строчки первого спецдонесения об имевшем место «вредительстве» в Шахтах. Теперь там, наверху, узнают, что это он, Берман, стоял у истоков знаменитого шахтинского дела, к которому было привлечено внимание прессы в стране и за рубежом.

Вот только как теперь быть? Процесс признан сфальсифицированным, жертвы реабилитированы. Но вот они, наши парадоксы. Реабилитированы и фальсификаторы — М.Д. Берман, Н.В. Крыленко и др. Представляется, шахтинское дело всё ещё ждёт своего добросовестного исследователя. Возможно, ещё раз потребуется расставить точки над i.

Тем временем далеко шагнул Берман — от простого уполномоченного до начальника Главного управления исправительно-трудовых лагерей ОГПУ СССР (ГУЛАГа). Восхождение стремительное, но и не менее стремительное падение в бездну[2].

Заместителем М.Д. Бермана после окончания строительства Беломоро-Балтийского канала стал Яков Давидович Рапопорт, недоучившийся студент Дерптского университета, эвакуированного в Воронеж, начальник Воронежской губчека. Водил он дружбу с большевиками, и были ему чужды идеологические шатания. Потому уцелел и при Ежове, и при Берии, но в какой-то мере также пострадал. Прощай, Белокаменная! Не по своей воле отбыл Яков Рапопорт из ГУЛАГа на должность начальника Волжского исправительно-трудового лагеря[3].

Ещё одним заместителем Бермана являлся Семён Григорьевич Фирин (Пупко). Личность далеко неординарная. В 1916 году призвали его в Витебске в армию. Но за веру, царя и отечество не пожелал он воевать и дезертировал с призывного пункта.

Однако царские сыщики хлеб не даром ели. В 1917 году изловили Фирина, но вместо того, чтобы судить, вновь потащили на призывной пункт. Не учли только накопленного Фириным опыта. И второй раз он дезертировал. Во время Гражданской войны доводилось видеть его у границ образовавшихся Прибалтийских государств. После её окончания оказался Фирин за границей и чем занимался — неизвестно. Только и 1930 году встречали его в особом отделе ОГПУ. Можно было видеть его идущим в сторону Красной площади. Поскрипывали ремни на новой кожаной тужурке, а правый бок своим теплом согревал сталь револьвера — символ властных полномочий[4].

Первым детищем ГУЛАГа являлось Управление северных лагерей особого назначения ОГПУ, официальная дата рождения — 5 августа 1929 года, место рождения — бывший строгановский дворец и городе Сольвычегодске. В 1930 году в северную группу лагерей входили: Пинюгинский, Устьвымский, Котласский, Архангельский, Сыктывкарский и Ухтинский. Кроме того, в подчинении управления находилась особая Вайгачская экспедиция (о. Вайгач). По состоянию на 2 октября 1930 года в лагерях числилось осуждённых за контрреволюционную деятельность 22 000 человек, в том числе 700 шпионов и 2000 из числа духовенства сектантов, а также 5000 человек, осуждённых за политический бандитизм. Перед этими лагерями была поставлена задача: освоить силами заключённых природные богатства северного края (добыча угля в бассейне рек Печора и Воркута, нефти в Ухте и строительство железных и грунтовых дорог, заготовка и вывоз леса). Созданное управление возглавил Август Петрович Шийрон.

По состоянию на 1 января 1930 года уже функционировали лагеря: Северный, Соловецкий, Карело-Муромский, Свирский и Вишерский. Общая численность заключённых в них составляла 179 тысяч человек. В 1930–1932 годах создаётся ещё ряд лагерей: Сибирский (рук. Биксон), Казитлаг (рук. Израилев), Карагандинский (рук. Шаверский), Дальневосточный (рук. Мартинелли), Байкало-Амурский, Среднеазиатский, Темниковский (рук. Сенкевич), Дмитровский (рук. Фирин, заместитель Кацнельсон), Ахунский, Сызранский. Одним слоном, ГУЛАГ начал разрастаться.