По дороге на Оюту (СИ) - Лунёва Мария - Страница 39

— И всё же, что стряслось? — тихо проговорила я. — Не обманывай меня, пожалуйста.

Мужчина вздохнул и, наконец, полностью обернулся в мою сторону.

— Закутывайся в одеяло и перебирайся ко мне, — услышала я от него. В его голосе исчезли нотки беззаботности. — Прости, я не успел тебя переодеть.

Приподняв покрывало, я обнаружила, что на мне всё ещё белая карантинная рубашка. Ну, во всяком случае, она была чистой. Замотавшись в одеяло, я опустила ноги на пол. Он оказался очень холодным. Встав на цыпочки, быстренько перебежала к Демьяну, но, вместо того, чтобы сесть в соседнее кресло, я забралась на колени к своему марионеру. Тот не возражал, даже напротив, - помог мне устроиться удобнее.

— Рассказывай, что случилось, ты не успел убрать все эмоции с лица, я тебя поймала, — негромко призналась я.

— Да, солнышко, ты внимательна там, где не нужно, — поддел меня Демьян. — У нас действительно назревают большие проблемы.

Марионер умолк и впился взглядом в панель управления. На небольшом табло сверху я заметила странный отсчёт времени. Необычным его делал знак минус впереди цифр.

— Демьян? Что за неприятности? – вернула я его к действительности.

— Это сложно, земляночка, но попробую объяснить. На пассажирских кораблях такого типа как этот предусмотрена чёткая система эвакуации. В любой экстренной ситуации в первую очередь блокируется мостик, то есть тот отсек, где находится капитан, пилоты, связист, штурман и прочие офицеры. Потом открывается эвакуационная палуба. После того, как капитану на мостик приходит сигнал, что спасательные капсулы заполнены пассажирами, он, включив систему торможения корабля, отстреливает их, — Демьян удобно уложил свой подбородок на мою макушку. — Уже потом, в последнюю очередь, отстыковывает свой отсек, который способен лететь автономно, - марионер снова умолк и успокаивающе погладил моё обнажённое бедро, откинув край одеяла.

— И что пошло не так? – поторопила я его с объяснением.

Мужчина ещё раз провел ладонью по коже, вызывая у меня в животе толпу мурашек.

— Всё пошло не так, — я ощутила лёгкий поцелуй в волосы. — Капитан этого проклятого корыта не стал ждать эвакуации. Он даже не отстрелил шлюпки. Всё, что он сделал - это спас себя и своих офицеров. Крыса. Этот корабль мчится неуправляемым. В таких ситуациях предусмотрено автоматическое торможение, если в течение двенадцати часов от головного компьютера с мостика не приходит ни одного сигнала. Только в этом случае, возможно, максимально безопасно отделиться от крейсера. Но время истекло, а мы всё ещё несёмся на сверхскоростях к чёрту на рога.

Вот теперь я уже более пристально глянула на табло с отсчётом времени. Оно показывало минус двадцать четыре минуты.

— А сколько в одном часе у омхов минут? — признаться, я оказалась абсолютным неучем в том, что касалось иных рас и звёздных систем. Даже систему времени изучить в своё время не потрудилась. Всё же образованной девушкой меня не назовёшь.

— Что? – не понял мой вопрос Демьян.

— Ну, на сколько минут наш земной час отличается от часа омхов? На «Осе» же наше время выставлено?! Земное?! Как принятая в солнечной системе величина времени. Или как это правильно называется, — я виновато пожала плечами. — Я этого не знаю, прости.

Демьян уставился на меня в упор.

— Повтори!

— Сколько минут в часе у омхов? – медленно, ничего не понимая, пробормотала я.

Мужчина моргнул и, потянувшись вперёд, быстро что-то набрал на панели. Лицо его приобрело самый серьёзный вид. Цифры замерцали, погасли и тут же вспыхнули вновь.

До начала экстренного торможения осталось пятнадцать минут.

— Анита, земляночка моя, ты мой маленький гений, — усмехнулся Демьян. — Молодец, девочка.

Мой висок обжёг крепкий поцелуй.

—У нас всё ещё есть проблемы? – невинно поинтересовалась я.

— Вот теперь уже нет, – весело отозвался марионер. — Мы уберёмся из этого ада. И ноги больше ни твоей, ни моей не будет на столь сомнительных космических суднах.

— Я бы предпочла, чтобы этот полёт вообще был последним в моей жизни, — очень тихо шепнула я в ответ. Демьян услышал и успокаивающе чуть сильнее сжал меня в объятьях.

Улыбнувшись, я откинулась на широкую мужскую грудь. В горле немного першило, но болезнь явно отступала. Насморк исчез, да и кашель не так мучил. Антибиотик, который вколол мне Демьян, оказался весьма эффективным.

С самым задумчивым видом мой мужчина гипнотизировал панель управления. Его огромная ладонь лениво блуждала по моему бедру, сжимая его. Я же млела в его руках, наслаждаясь теплом мужского тела. Так непривычно и так хорошо.

Цифры медленно ползли вперёд, приближая момент начала экстренного торможения корабля.

Я вообще не представляла, как всё это будет происходить. И как можно отстрелиться или отшвартоваться от огромного пассажирского судна через абсолютно герметичный отсек. Но задавать лишних вопросов не хотелось. И не потому, что я боялась показаться Демьяну глупой, а просто не желала отвлекать его за пять минут до начала нашего побега с этого адского крейсера.

Рассматривая кнопочки на сенсорном экране панели управления, я поражалась тому, как можно запомнить значение каждой. Да их тут сотни. Маленькие, большие, красные, жёлтые, голубые, горящие и пульсирующие, круглые и квадратные кнопочки привлекали внимание, и руки чесались на что-нибудь нажать.

— Что ты возишься? – проворчал Демьян. – Волнуешься?

— Конечно, — честно созналась я и, не удержавшись, провела пальчиком по панели между двумя красивыми розовенькими кнопками.

— Осторожнее, солнышко. Нажмешь на одну из них и запустишь наши кресла в потолок. Это кнопки эвакуации пилотов при крушении судна в атмосфере планеты при взлёте или посадке.

Я быстро отдёрнула руку, а несносный боевой офицер марсианской армии похихикал. Но веселье его долго не продлилось. Быстро подхватив на руки, Демьян пересадил меня на кресло второго пилота и пристегнул. Правда на сей раз мои руки и ноги не оказались скованными. Сам, усевшись на место, незамедлительно пристегнулся. Одним нажатием на рычаг Демьян запустил цепочку реакции на панели. Всё ожило и засияло разноцветными огоньками. Голографический экран, демонстрирующий отсек крейсера, в котором мы находились, погас. На его месте тут же развернулось другое табло, с постоянно текущими ручейком в несколько столбцов цифрами.

Крейсер заметно тряхнуло раз, ещё раз. От возникшей вибрации у меня застучали зубы. С ледяным отрешённым выражением лица, Демьян уверенно держался за рычаг, попеременно двигая его то влево, то вправо. Пальцы его второй руки бабочкой порхали над панелью. Он словно на музыкальном инструменте играл, перебирая кнопками.

Нас снова весьма ощутимо тряхнуло. Всё вокруг загудело и завибрировало с новой силой. Мои уши моментально заложило, тело словно чем-то тяжёлым вдавило в кресло. В голове мелькнула мысль, что на меня кирпичная стена рухнула. В голове царил жуткий туман и гул. Дыхание спёрло, а в носу что-то странно защипало. Проведя ладонью над верхней губой, я обнаружила густую яркую кровь на пальцах.

Моё состояние становилось все хуже. Я абсолютно дезориентированная задыхалась, хватая воздух ртом. Периодически подкатывала тошнота, но желудок был пуст. Сглатывая, я ощущала привкус желчи на зубах. Мелькнула мысль, что я умру, но внезапно всё схлынуло.

Словно волшебник махнул палочкой и мои мучения прекратились.

С глухим стоном я подалась вперед. Жёстко впивающиеся в кожу ремни не давали мне наклониться и засунуть мою многострадальную голову между колен. Дёрнувшись, я повисла на ремнях, все еще тяжело дыша и постоянно сглатывая горечь во рту. С подбородка капали тяжёлые тягучие красные капли. Так плохо мне, наверное, никогда не было.

Но я не хотела казаться слабой. Я уговаривала взять себя в руки и не вздумать разреветься. Это просто перегрузка, от этого еще никто не умирал.

— Жестковато отшвартовались, — радостно хмыкнул сидящий рядом Демьян, — отсек полностью разорвало. Ты там как, Анита? Сильно тряхнуло?